Северный полюс. Южный полюс - Амундсен Руаль Энгельберт Гравнинг. Страница 17

В общем и целом эскимосы очень похожи на детей, и с ними следует обращаться соответственно. Они легко приходят в приподнятое настроение и так же легко падают духом. Они очень любят разыгрывать друг друга или матросов, они обычно добродушны, а если и дуются, на это не стоит обращать внимания. Лучшее средство в таких случаях – «разгулять» их, как это называется на детском языке. Жизнерадостность словно нарочно дана им предусмотрительной природой, чтобы провести их через долгую полярную ночь, ибо будь они угрюмого нрава, как североамериканские индейцы, они давно бы легли и умерли всем племенем от отчаяния, настолько суров их удел.

Имея дело с эскимосами, необходимо изучить их психологию и учитывать особенности их характера. Они необычайно отзывчивы на доброту, но подобно детям стремятся сесть на шею человеку слабому и нерешительному. Мягкость пополам с твердостью – единственно верная линия поведения. В своем общении с эскимосами я взял за правило всегда высказываться без обиняков и добиваться точного выполнения моих приказаний. Например, если я говорю эскимосу, что он получит такое-то вознаграждение, если сделает то-то и то-то как надо, он всегда получает обещанное, если повинуется. С другой стороны, если я не одобряю его поведения и предупреждаю, что оно приведет к таким-то нежелательным последствиям, эти нежелательные последствия непременно имеют место.

Я стремился заинтересовать их в работе, которую они для меня выполняли. Например, самый способный из них в долгом санном переходе получал больше остальных. Я всегда вел учет дичи, добываемой каждым эскимосом, и лучший охотник получал особое вознаграждение. Таким образом я поддерживал у них заинтересованность в работе. Эскимос, убивший мускусного быка или оленя с самыми красивыми рогами, получал особую награду. Я был с ними тверд, но вместе с тем старался направлять их любовью и благодарностью, а не страхом и угрозами. Эскимос, подобно индейцу, никогда не забывает о невыполненном обещании и о выполненном тоже.

Я бы не хотел создать впечатление, будто любой, кто придет к эскимосам с подарками, может рассчитывать на те же услуги, какие они оказывали мне; не следует забывать, что они были знакомы со мной на протяжении почти двадцати лет. Я спасал от голода целые их поселения, и родители учили своих детей, что, когда они вырастут и станут хорошими охотниками или швеями, «Пири-аксоа» вознаградит их когда-нибудь в не слишком отдаленном будущем.

Первым эскимосом, который отправился со мной на Север в 1891 году, был старый Иква, отец девушки, ради обладания которой пылкий молодой Укеа прошел со мной до самого полюса. Этот юный рыцарь Севера – живое свидетельство того, что порой эскимосы проявляют такую же страстность в своих сердечных делах, как и мы с вами. Хотя, как правило, в своих привязанностях они скорее напоминают детей: они верны спутнику жизни в силу своего рода домашней привычки, но легко утешаются в утрате, если он умирает или погибает.

Глава шестая

Оазис в Арктике

В маленьком арктическом оазисе на хмуром западном побережье Северной Гренландии, между заливом Мелвилл и бассейном Кейна, живет вразброс немногочисленная кучка эскимосов. Район этот удален к северу от Нью-Йорка на 3000 миль морем и находится на полпути между Северным полярным кругом и полюсом. Летом в течение 110 дней солнце здесь ходит в полнеба и никогда не садится; зимой в течение 110 дней никогда не встает, и ни единый луч света, кроме ледяного мерцания звезд и мертвой луны, не озаряет замерзший ландшафт.

Свирепо-величественны эти берега, вырубленные в вечной борьбе с бурями и ледниками, айсбергами и ледяными полями. Но летом за их хмурой внешностью прячется множество устланных травянистым ковром, усыпанных цветами, залитых солнцем уголков. Тысячи маленьких гагарок устраивают здесь свои гнезда. Меж высоких утесов ледники время от времени спускают на море целые флотилии айсбергов; перед утесами плещутся синие воды, испещренные массой сверкающих льдин всевозможных форм и размеров; позади простирается ледниковый купол Гренландии, молчаливый, вечный, безмерный, обиталище – так говорят эскимосы – злых духов и душ умерших.

Летом в некоторых местах побережья вырастает трава, густая и высокая, как на фермах Новой Англии, цветут маки, одуванчики, лютики, камнеломки, однако все цветы, насколько мне известно, лишены аромата. Здесь есть мухи, комары и пауки, а шмелей мне случалось видеть даже севернее Китового пролива. Из животных тут можно встретить северного оленя (гренландского карибу), белого и голубого песца, полярного зайца, белого медведя и – раз в тридцать лет – заблудившегося волка.

Однако в долгую бессолнечную зиму все здесь – утесы, море, ледники – застилается снежным саваном, призрачно серым в тусклом свете звезд. А если звезд не видно – все черно, пустынно и безмолвно. Когда дует ветер, человека, отважившегося выйти из укрытия, словно толкают руки невидимого врага, и кажется, будто впереди и позади затаилась какая-то смутная, безымянная опасность. Неудивительно, что у эскимосов существует поверье, будто злые духи приходят по ветру.

Зимой эти терпеливые и жизнерадостные дети Севера живут в иглу – хижинах, построенных из камней и земли. Во время своих странствий, которые обычно приходятся на полнолуние, они возводят иглу из снега – трое сильных мужчин управляются с этим делом менее чем за 2 часа. В конце каждого дневного перехода на пути к полюсу мы также строили себе иглу. Летом эскимосы живут в тупиках – палатках из шкур. Каменные жилища предназначаются для постоянного использования, и хороший дом может простоять до 100 лет, нуждаясь лишь в небольшой починке крыши летом. Иглу встречаются группами или поселениями вдоль всего побережья от мыса Йорк до Аноратока. Поскольку эскимосы – народ кочевой, постоянные жилища принадлежат всему племени, а не отдельным лицам – черта своеобразного примитивного арктического социализма. Бывает, что в какой-то год все дома поселка заселены, а на другой год не заселен ни один или только два-три.

Каменный дом имеет примерно 6 футов в высоту, 8– 10 футов в ширину, 10–12 футов в длину и может быть построен за месяц. В земле делается выемка, служащая полом. Затем возводятся прочные стены из камней, промежутки между которыми проконопачиваются мхом. Сверху укладываются длинные плоские камни – это крыша, она засыпается землей, а к стенам со всех сторон нагребается снег. Крыша куполообразная, консольного, а не арочного типа. Длинные плоские камни, ее образующие, нагружаются и уравновешиваются с наружных концов, и за все годы моей работы в Арктике я ни разу не слышал, чтобы крыша иглу обваливалась. Так что жалоб в «строительный департамент» никогда не поступает. Дом не имеет дверей, вместо них в полу выкапывается яма, служащая входом в туннель иногда 10, иногда 15, а то и 25 футов длиной, через который обитатели заползают в жилище. В передней стене всегда есть маленькое оконце, разумеется не остекленное, а лишь затянутое тонкой пленкой из искусно сшитых кишок тюленя. Путник, странствующий зимой по ледяной пустыне, порой издали видит желтый огонек в окне иглу.

У стены против входа находится возвышение для сна высотой примерно в полтора фута от пола. Обычно это возвышение не насыпное и представляет собой естественный уровень земли, а все пространство пола выкапывается перед ним. Впрочем, в некоторых домах возвышение для сна делается из длинных плоских камней, уложенных на каменные подпоры. Готовясь переселиться осенью в каменные жилища, эскимосы устилают возвышение для сна сперва травой, которую подвозят на санях, затем тюленьими шкурами, а поверх них в качестве матрацев кладут шкуры оленей или мускусных быков. Оленьи шкуры служат и одеялами – пижамы у эскимосов не в моде. Ложась спать, они скидывают с себя всю одежду и забираются под оленьи шкуры.

Перед возвышением для сна стоит светильник, горящий круглые сутки независимо от того, спят обитатели жилища или нет. Человек, наделенный воображением, быть может, назовет этот светильник вечно горящим священным огнем на каменном алтаре эскимосского дома. Светильник служит также для обогревания жилища и варки пищи; благодаря ему в иглу так тепло, что обитатели ходят по дому почти нагишом. Спят они головами к огню, так, чтобы женщина могла в любой момент подправить его.