Тридцать лет среди индейцев: Рассказ о похищении и приключениях Джона Теннера - Теннер Джон. Страница 2

Прошло почти 130 лет с тех пор, как были написаны негодующие строки Пушкина и Джемса, заклеймившие американскую «демократию» и американских расистов. Но, к сожалению, и в наши дни ничего не изменилось в отношении белых американцев к их «цветным братьям». Не решена и не может быть решена в капиталистическом обществе ни одна из проблем приобщения отсталых племен к жизни в цивилизованном обществе. Современные расисты продолжают клеветать на негров и индейцев, проживающих на территории США, как клеветали они на «краснокожих дикарей» и чернокожих рабов в дни Теннера.

Весьма характерно в этом отношении, что введение Джемса не было напечатано в новом издании записок Теннера, вышедшем в США в 1940 г. Нельзя не согласиться с этнографом ГДР Евой Липс, которая в своем послесловии к опубликованному ею в 1953 г. новому немецкому переводу книги Теннера пишет: «Публикация книги с комментарием д-ра Джемса в 1830 г. и упущение этого важного введения в 1940 г., по существу, свидетельствует о том, что ко времени выхода в свет нового издания мемуаров возникла новая Америка, которая в отношении хваленой „свободы слова“ сделала значительный шаг назад» [8].

Итак, рассказ Теннера не утратил даже своей политической злободневности, не говоря уже о том большом интересе, который он представляет как исторический и этнографический документ.

Посмотрим же, как жили те индейские племена, к которым попал Теннер в конце XVIII в., и что стало с ними в наши дни.

Джон Теннер был похищен индейцами из племени шауни и первые два года пленения прожил среди них, а затем был продан в семью индианки из племени оттава, ставшей его приемной матерью. С этой женщиной он был связан на протяжении всей своей жизни среди индейцев. Шауни и оттава говорили на близких языках алгонкинской группы, и селения их были разбросаны в районе Великих озер. Оттава населяли некогда район к северу от озера Гурон, с центром на реке Оттава, и дали название столице Канады. Во времена Теннера отдельные группы этого племени были разбросаны по берегам озера Гурон в окрестностях Маккинака. Общность языка, сходство племенных традиций и брачные связи объединяли оттава с двумя другими алгонкинскими племенами – оджибвеями и поттаватоми. Высказывается даже предположение, что некогда они представляли собою одно племя.

Большую часть своей жизни среди индейцев (около 28 лет) Теннер провел, однако, среди оджибвеев, племени мужа своей приемной матери. О них то-прежде всего и идет речь в его повествовании, хотя нарисованная в нем картина тяжелой, полной лишений жизни типична для всех индейских звероловов американского таежного леса в XVIII, XIX и даже XX вв. независимо от их племенной принадлежности.

Еще в 40-х годах нашего века оджибвеи считались одним из наименее изученных племен Северной Америки. Лишь за последние два десятилетия появились исследования по истории этого народа [9] и работы, посвященные жизни в резервациях [10]. Особое внимание было уделено оджибвеям сторонниками современных этнопсихологических исследований в США (Барноу, Фридл, Ландес и др.), в работах которых немало расистской клеветы на этот народ и его историю. Оджибвеев приводят в качестве якобы самого яркого примера изначального индивидуализма, эгоизма и агрессивности первобытного дикаря, психика которого будто бы патологична по своей природе. На их примере буржуазные этнографы пытаются убедить своих читателей в изначальности частной собственности, «свободного предпринимательства» и конкуренции, то есть тех основ капиталистического общества, увековечить которые хотелось бы идеологам антикоммунизма [11].

Измышления об оджибвейской психике современных сторонников Фрейда, пытавшегося доказывать в свое время, что отсталые народы по природе своей невротики, в значительной мере повторяют ту расистскую клевету начала колониального периода в Америке, о которой с возмущением писал Джемс. Из рассказа Теннера читатель убедится, какие небылицы возводят на оджибвеев, приписывая им такие черты психического склада, как эгоизм, агрессивность, потребность подчиняться и т.д.

По рассказу Теннера можно составить впечатление о широком расселении оджибвеев в его время. Действительно, в период активной деятельности пушных компаний с середины XVII и до середины XIX в. оджибвеи вместе с другим родственным им алгонкинским племенем кри, часто упоминаемым Теннером, были двумя наиболее широко расселенными племенами полосы смешанных лесов и лесостепи в Северной Америке. Но к началу колонизации оджибвеи, небольшое племя рыболовов и охотников-собирателей, занимали еще незначительную территорию, примыкавшую к северному берегу озера Гурон и восточному берегу озера Верхнего, с центром в Со-Сент-Мари. Они находились еще на стадии общинно-родового быта. Племя состояло из нескольких родов, занимавших отдельные рыболовные и охотничьи угодья. Каждый род носил название того или иного животного, считавшегося предком этого рода, его тотемом. В самых ранних сообщениях иезуитов (1640, 1666) упоминаются оджибвейские роды Выдры, Бобра, Цапли, Кошачьего Сомика, Медведя, Орла и др. [12] Личные имена индейцев указывали на тотем его рода. Тотемистические представления сохранились у оджибвеев и во времена Теннера.

В 60-х годах XVII в. в Со-Сент-Мари была основана иезуитская миссия и торговая фактория, что вскоре привело к появлению здесь индейского поселения в котором проживало несколько объединившихся родов, получивших у французов общее название «жители порогов» (ЗаиНеигз), под которым оджибвеи были известны европейцам до начала XVIII в. Около 1680 г. начинается период расселения оджибвеев из Со-Сент-Мари, вызванного исчезновением пушного зверя в этом районе из-за хищнического отстрела. Пушной промысел к этому времени становится уже одним из главных источников существования индейцев, втянутых в торговлю мехами. В поисках пушного зверя часть оджибвеев двинулась на север, восток и запад от озера Гурон. К началу XIX в. образовалось четыре значительно различавшихся по культуре подразделения оджибвеев: северное, юго-восточное, юго-западное и степное.

Теннер большую часть своей жизни среди индейцев провел на стыке территорий двух групп – оджибвеев степных и юго-западных. Последние охотились на огромной территории в полосе смешанного леса и лесостепи? протянувшейся от озера Верхнего до реки Ред-Ривер. Освоение оджибвеями этой территории, ранее принадлежавшей дакотам, началось в конце XVII в. и носило мирный характер. Основывалось оно на союзе, заключенном между дакотами и оджибвеями для совместной охоты и торговли. Но с продвижением на запад европейских скупщиков пушнины, натравливавших дакотов на оджибвеев, мирные отношения между этими племенами были нарушены (около 1736 г.). Дальнейшее продвижение оджибвеев на юг и запад от озера Верхнего сопровождалось их непрерывной борьбой с дакотами за охотничьи угодья в районах лесных озер, реки Ред-Ривер и верховий Миссисипи. Оджибвеи вторгались в охотничьи угодья дакотов и оттесняли их на юг. В книге Теннера немало описаний военных походов оджибвеев и их столкновений с дакотами. Из сообщений Теннера явствует, что оджибвеев поддерживали племена кри, ассинибойнов и манданов. Но причиной войны между индейскими племенами, разжигавшейся скупщиками, была отнюдь не «врожденная кровожадность» индейцев, как пытаются это изобразить расисты, а борьба за средства существования, которых лишали их белые колонизаторы.

Деятельность скупщиков пушнины на Американском материке и их конкурентная борьба привела, как справедливо отмечает Джемс, к разорению и обнищанию коренных жителей. Индеец мог спастись от голодной смерти, только переселившись в другое, более богатое дичью место. Но там он сталкивался с другими племенами, уже до него охотившимися на тех землях. «Свободных» земель на материке Северной Америки в то время уже не было. «Но куда бы ни уходил индеец, – пишет Джемс, – за ним шел торговец, подобно тому как волки или канюки следуют за стадом бизонов».