Пираты Марокко - Волошин Юрий. Страница 22

Глава 12

Радостная весть

– Мама, мама! Иди быстрее сюда! Письмо от папы пришло!

Ивонна резко обернулась и почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Дыхание участилось, а ноги стали непослушными. К ней бежал Эжен и призывно махал руками.

– Ну, мама, что же ты?! Иди скорее читать папино письмо! Мне так хочется поскорее узнать, что там с ним приключилось! Быстрее, мамочка! – Он ухватил Ивонну за безвольную руку и потянул за собой.

Только сейчас Ивонна поняла окончательно, что случилось. Она заторопилась и вместе с Эженом поспешила к дому.

Им встретился Жан Эмиль, спешащий с вестью.

– Мадам, вас ждут в доме, – с одышкой произнес он, но Ивонна промчалась мимо.

– Уже знаю, Жан. Видите, спешу.

У дома уже собралось несколько человек, желающих узнать новости о своем господине. Ивонна влетела в вестибюль и бросилась к посыльному, который устало топтался, не решаясь присесть в кресло.

– Вы от мессира Легри?

– Да, мадам, – ответил молодой человек, склоняясь перед Ивонной. – Вот вам письмо, мадам, – он протянул конверт и свиток пергамента, перевязанного цветной лентой.

Ивонна в волнении схватила письма. Развернула пергамент и впилась в него глазами. Эжен нетерпеливо дергал мать за подол платья:

– Мама, читай вслух! Мне тоже хочется все знать о папе.

– Дорогой, папа жив! – Она обняла руками голову Эжена и покрыла ее жаркими поцелуями. – Он просит выкупа, и мы немедленно это сделаем!

– А за что выкуп, мама?

– Он в плену у варваров, и его надо выкупить, чтобы не отправили на галеры, сынок. Мы все сделаем, и скоро наш папа будет здесь. Какое счастье, сынок, снова быть вместе!

Ивонна принялась за письмо от Робера. В нем он спрашивал полномочий и совета по выкупу Пьера.

Она обратилась к ожидавшему посыльному:

– Дорогой мой, скачите назад и передайте мессиру Легри, что выкуп надо приготовить немедленно и скорейшим способом переправить в этот город, как его, ах да, Аннабу. Пусть он этим займется самым скорейшим образом.

– Слушаю, мадам, – ответил молодой человек, сморщившись от недовольства. Ивонна заметила это и сказала:

– Простите, но я так взволнована, что потеряла всякое представление обо всем остальном. Вы устали и голодны. Жан, – обратилась она к управляющему, – позаботьтесь о гонце. Накормите, пусть часок отдохнет, смените лошадь, и пусть скачет в Марсель.

– Все сделаю, мадам, не волнуйтесь об этом.

Ивонна рухнула в кресло, обхватила голову Эжена, и так сидела, переживая радостную весть и представляя скорую встречу с Пьером.

Не успела она успокоиться, как доложили, что явился Фома и хочет ее видеть. Ивонна встрепенулась, вскочила и произнесла с покрасневшим от досады лицом:

– Не пускать! Я не хочу его видеть! – Она бросилась к себе в спальню, торопясь поскорее уйти и прекрасно понимая, что ее приказ не остановит Фому.

Так оно и случилось. Ивонна услышала отдаленный голос ненавистного ей человека и с ужасом представила, что придется выслушивать лживые, как ей казалось, слова этого назойливого разбойника.

Вскоре у дверей спальни раздался шум, слышался требовательный голос Фомы и робкие ответы сопротивляющейся служанки Розалии. Наконец дверь открылась, и раскрасневшееся от волнения лицо Розалии появилось в щели.

– Мадам, простите, но мессир Фома никак не хочет слушать меня.

Ивонна не успела ответить, как в комнате появился Фома в роскошном кафтане, в кружевах, надушенный и радостный.

– Я так рад был услышать, что от Пьера получено письмо, мадам! Примите мои самые искренние поздравления и позвольте оказать вам любую услугу. Я горю нетерпением доказать вам свою преданность, мадам!

– Ах, оставьте! Вы врываетесь ко мне в спальню, не заботясь об элементарных приличиях! Уходите немедленно. Я устала и хочу остаться одна! Сделайте хоть это маленькое одолжение для меня, Фома.

– Ох, сударыня! Как много вы хотите! Я не могу уйти, не узнав от вас всего, что известно вам.

– Вот возьмите, прочитайте сами, и все узнаете. И уходите побыстрее. Эжен, мальчик, ты бы пошел погулять, поиграл с мальчишками.

– Но мама, мне так хочется, чтобы ты рассказала мне про папу…

– Нет, сынок, не сейчас. Да ты и так все знаешь. Розалия, принеси нам чего-нибудь холодного. Очень хочется пить. О, Господи, как я вся дрожу от волнения!

Кончив читать письма, Фома взглянул на Ивонну с каким-то странным блеском в глазах, потом сказал с волнением:

– Мадам Ивонна! Я весь в желании помочь моему другу. Я готов хоть сейчас скакать в Марсель и готовить корабль. Позвольте мне сделать это, мадам!

– Мессир, у меня самой есть для этого все необходимое. Гонец отдохнет и отвезет мой приказ сделать все как полагается и быстро. Не стоит еще и вам утруждать себя.

– Нет, мадам! Я не могу согласиться с вашими доводами. Освобождение Пьера и мое дело, так что я имею право на участие. И не только на участие, Ивонна. Мой долг оплатить хотя бы часть выкупа, мадам!

– И не думайте об этом, Фома. Я в состоянии сделать это сама.

– Я в этом нисколько и не сомневаюсь, но моя обязанность – внести посильную лепту в затраты. И никакие уговоры на меня не подействуют. Я это решил твердо и не отступлю от своего решения, мадам. Так что с гонцом отправлюсь и я.

– Фома, вы меня убиваете своей назойливостью. Сколько вам говорить, что мне все это весьма неприятно. И это еще мягко сказано!

– Но Ивонна, мадам, вам не убедить, что я поступаю неправильно! Я в долгу перед вашим семейством. Ведь и я виновен, хоть и частично, в том, что произошло с Пьером. Так что я не отступлю от возможности помочь в его освобождении. И я займусь этим немедленно и неукоснительно. В этом я чувствую свой долг перед другом и, конечно же, перед вами, Ивонна.

В последних словах Фомы Ивонне почудилось что-то загадочное, и ей стало не по себе. Она подозрительно глянула в его лукавые глаза и отвела свои, вздохнула горестно, но отвечать не стала. А Фома воспользовался этой нерешительностью, приняв ее за вынужденное согласие. Он стремительно повернулся, бросив на ходу слова прощания, и выбежал во двор.

Ивонна слышала сквозь открытые окна его властный голос, отдававший распоряжения, и думы ее были уже не такими радужными. Она чего-то страшилась, сама не зная, чего.

Словно в оцепенении, Ивонна слышала, как зацокали копыта лошадей. Она поняла, что Фома выполнит свое навязываемое обещание участвовать в предприятии, но сил сопротивляться больше не было. Да и что она могла противопоставить столь решительному напору наглого Фомы?

Вдруг она встрепенулась. Надо же, ведь она не успела написать Пьеру ни одного слова. Она вскочила, бросилась к окну, но лишь легкое облачко пыли указывало на то, что только что здесь проскакали лошади. Слезы навернулись у нее на глазах. Она позвала Розалию:

– Розалия, кто отправился в Марсель с Фомой?

– Мадам, их было четверо. Мессир Фома взял с собой гонца, Давилу и еще своего кучера, но экипаж они оставили здесь. Видно, спешили, мадам.

– Зачем же ему надо было брать Поля? – как бы про себя молвила Ивонна.

Радужное настроение, вызванное письмом Пьера, куда-то исчезло. На его место в сердце забрались какая-то муть и тоска. Необъяснимая грусть охватила Ивонну, даже крутящийся рядом Эжен стал раздражать ее.

Ивонна отослала служанку и Эжена, а сама спустилась в сад и стала прохаживаться по дорожкам, упорно раздумывая над всем случившимся за это короткое время. Тревога не покидала ее, но объяснить ее происхождение она не могла. Лишь участие Фомы определенно тревожило женщину. Она не могла полностью доверять ему, и его активность пугала ее.

Но прошел час, и Ивонна почувствовала голод. «Нам ничего не остается, как набраться терпения и ждать, – подумала она, направляясь к дому. – Во всяком случае, трудно поверить, что Фома как-то может усложнить скорейшее прибытие Пьера домой. В это просто не хочется верить».