Пираты Марокко - Волошин Юрий. Страница 52
– Слушай, Арман. Мне вдруг подумалось, а стоит ли нам следовать за караваном? Они же идут на север, вероятно, до Сиджилмасы. Это больше месяца пути, как говорили мне.
– Ну и что с того? Что ты хочешь этим сказать?
– А то, что мы попадем в самую серединку Берберии, а это для нас небезопасно. Ведь нас могут принять за шпионов, и тогда точно останемся без головы. Давай свернем прямо на запад. Все равно попадем в горы, но так мы скорее доберемся до моря, а там уже и до дома будет недалеко. Что ты на это скажешь?
– Заманчиво, но в горах мы ничего не знаем, а тут пойдем с караваном. В толпе не так заметно будет наше присутствие. Да и люди в горах весьма свирепы бывают.
– Но и гостеприимны, Арман. Я бы попробовал. Уж очень мне надоела пустыня, а там воды больше, трава зеленая, леса. Ну?
– А, ладно, Пьер! От судьбы все одно не уйти! Сворачиваем. А то я от этих песков скоро последних мозгов лишусь или свихнусь совсем. Сворачиваем!
В голосе Армана слышался отчаянный вопль надежды и озорства, так свойственных его профессии. Его глаза даже засветились иначе.
Они выбрали пологую лощину, слабо поднимавшуюся к западу. Верблюд с неохотой свернул и пошлепал к волнистой линии горизонта, которая терялась в поднявшемся уже жарком мареве.
– Ты знаешь, у меня даже настроение улучшилось, Арман, – заметил Пьер, проехав с пару миль. – Все будет что-то новое, а главное, уже есть какая-то цель и надежда. Ты не находишь?
– Черт побери! У меня тоже радостно на душе, Пьер.
Они замолчали и в молчании продолжали ехать на ленивом верблюде, оглядывая ландшафт, который медленно менялся. Пески постепенно уступали место каменистым россыпям, камням и скалам, выступавшим из-под голой потрескавшейся земли. Сухие кусты и травы привлекали лишь вечно голодного мехари. Он постоянно пытался дотянуться до них подвижными губами.
Наскоро перекусив после полудня, отдохнув с полчаса, путники опять с неохотой взобрались на верблюда, и путь продолжался.
Солнце заметно стало клониться к горизонту. Оглядывая местность, Арман часто поворачивался назад. И вот однажды его голос, наполненный страхом, заставил и Пьера оглянуться.
Слева от них и далеко позади маячили всадники на мехари. Наконечники копий блестели на солнце, и не было сомнения, что это отряд бедуинов.
– Они нас заметили, Пьер! – закричал Арман, вертя головой.
– Погоняй мехари, Арман! Нам надо подальше уйти от них, пока не стали нас преследовать! Гони!
– А чего им нас преследовать? – ответил Арман, нещадно хлеща ладонью круп верблюда и колотя его бока пятками.
– А кто их знает! Чего им упускать нас. Они же не знают, что с нас и взять-то нечего, а срубить нам головы им будет только в удовольствие. Погоняй, погоняй!
Верблюд наконец-то перешел на ленивую рысь. Впереди виднелись невысокие скалистые холмы. Длинные тени уже пролегли на земле, но жара пока и не думала отпускать.
– Пьер, они едут за нами! Нам не уйти от них. Мехари у них сильные, молодые, не то, что наш! До них уже не больше мили!
– Ты погоняй, Арман. Нам больше ничего не остается. Поглядим, что будет дальше.
– Пьер, они остановились! Нет, трое направляются в нашу сторону! Они спешат! Нам не уйти!
Пьер тоже оглянулся. Три всадника быстро нагоняли их, нахлестывая крупы своих верблюдов.
– Укроемся за скалами, чтоб нас не видно было. Кстати, сколько их там всего?
– Человек двадцать, не меньше. Но нас преследуют лишь трое. Остальные берегут верблюдов, видимо.
– Трое – это не двадцать, Арман. У нас и копья есть, и сабли. Так что еще посмотрим.
– Я сдаваться не намерен, Пьер. Рабства еще раз я не перенесу.
– Стало быть, будем сражаться. Лишь бы успеть за скалами укрыться.
Наконец-то появилась возможность чуточку передохнуть. Верблюд едва дотащился до намеченного места и остановился, послушно выполнил команду опуститься на колени. Очумелые от волнения и страха путники соскочили на песок, усеянный мелкими камнями.
– Через минуту берберы будут здесь, Арман! Бейся копьем, а уж потом и саблю вытаскивай! Не позволяй врагу оказаться у тебя за спиной.
– Но их трое! – заметил Арман, выглядывая из-за укрытия. – Они подъезжают, Пьер!
– Нам еще повезло, что они не все вместе скачут. Один отстал, и у него нет копья. Следи за последним движением руки с копьем, Арман. И тут же бросайся в сторону, кувыркайся, двигайся, но не дай себя достать, а уж сам не зевай, – ответил торопливо Пьер, сжимая в руке древко копья. – Я возьму на себя первого, а ты бейся со вторым. Потом видно будет. Готовься, Арман, да поможет нам Бог! Иначе смерть, в плен они нас брать не будут.
Не успел он закончить наставления, как верблюд, на котором сидел первый преследователь, выскочил из-за скалы. Пьер бросился к нему навстречу. Воин изготовился к удару копьем, но в последний момент Пьер быстро отскочил под самой шеей мехари и бросил тело на врага. Тот не успевал перевести копье влево, а Пьер сумел ткнуть его в бок. Раздался негромкий всхлип, мехари уже шагал дальше, а Пьер рванул копье назад, и всадник мгновенно оказался на земле. Пьер больше не глядел на поверженного. Он услышал храп верблюда у себя за спиной.
Холодок смерти едва коснулся его затылка, а он уже бросился на землю, перекатился, вскочил и увидел, что третий всадник останавливает мехари, примериваясь саблей. Пьер сделал выпад, но промахнулся. Копье задело шею мехари, он дернулся, издал хриплый рев, а всадник торопливо заворачивал животное, которое уже его не слушалось. Понукая и хлеща саблей по крупу, он пытался уйти от очередного удара. Мехари набирал ход, и Пьер, видя, что уже не достает, замахнулся и метнул копье вслед. С пяти шагов расстояния, казалось бы, промахнуться сложно. Однако копье вонзилось лишь в круп верблюда, и тот, сделав еще два шага, стал заваливаться на правый бок. Седок попытался высвободить ноги из стремян, и это ему почти удалось, когда мехари грузно свалился на каменистый грунт.
Слегка придавленный всадник не успел вскочить на ноги, как Пьер пригвоздил его к земле, тут же торопливо выдернул копье из тела вздрагивающего марокканца и огляделся, ища Армана.
Тот бился пешим с третьим из нападавших, и видно было, что дается ему это нелегко. Почти черный воин наседал, и Арман с трудом сдерживал его натиск. Пьер сразу оценил ситуацию и бросился на помощь:
– Держись, Арман! Я спешу!
До дерущихся было не более двадцати шагов. Черный воин оглянулся на крик, и этим воспользовался Арман. Он сделал резкий выпад, вкладывая в него все оставшиеся силы. Его клинок полоснул правое плечо врага, а второй удар свалил его на землю.
Напряжение мгновенно спало, Пьер почувствовал, что едва держится на ногах, дыхание с трудом вырывалось из груди, а где-то у самого подбородка судорожно билось сердце. Он вынужден был сесть на землю, тупо уставился на камень и тут же почувствовал боль в спине. Пьер вспомнил, как он только что кувыркался по камням, избегая смертельного удара.
Подняв голову, он увидел Армана, который, опершись на окровавленную саблю, стоял, дрожа всем телом.
Прошло почти две минуты, пока они вспомнили, что опасность еще не миновала. Пьер с трудом произнес:
– Хватит переживать, Арман. Надо собираться в путь, а то оставшиеся берберы хватятся своих и бросятся за нами. Быстро за работу!
Арман молча сорвался с места, и, пока Пьер ловил верблюдов и с трудом опускал их на землю, он успел обыскать убитых, собрать одежду и все, что нашел ценного. Потом бросился к раненому верблюду, добил его в сердце ударом копья и в минуту отрубил целый окорок. Со всем этим добром Арман подбежал к Пьеру, который уже поджидал товарища, приторочил окорок и все остальное на старого мехари. Он взглянул вопросительно на Пьера, потом сказал:
– Готово. Поехали, друг, больше нам здесь делать нечего.
Он взобрался на верблюда. Животные поднялись под ударами всадников и неторопливо стали удаляться от места побоища.
– Погнали, Арман. Нам побыстрее надо скрыться, пока остальные берберы нас не засекли. Погоняй!