Медвежий замок - Светлов Дмитрий Николаевич. Страница 53

– Зачем обижать соседей? Куплю.

Руслан достал из сумки, которая более походила на привычную барсетку, горсть серебряных монет и показал карелу.

– У нас ничего нет для таких денег, я Хайко, староста, все наши запасы хорошо знаю.

– Покажи свою кузницу.

– Хорошо, пошли.

Крытые дерном домики, более похожие на землянки, и нет ни сарая, ни амбара.

– Вот наша кузница. – Староста указал на одно из полуподземных строений.

Норманн уже собрался встать на узкую земляную ступеньку, как увидел корзину с небольшой кучкой бурых камней. Железная руда! Прогулка начинает себя оправдывать, до Олонца километров семьдесят, качество обещает быть одинаковым. Не показав заинтересованности, пошел вдоль ската и увидел медь, вернее, медную руду. Это настоящий подарок, и его следует правильно использовать. Дело в том, что в карельских залежах на восемьдесят процентов чистой меди приходится двадцать процентов чистой серы, аборигены должны обрабатывать сырье прямой ковкой. Сера при этом выгорает ядовитым дымом, отравляя кузнеца и его помощников. На этом и надо сыграть. Изнутри кузница выглядела весьма убого – полутораметровая яма с рядом подпорок для плетеной крыши, обложенной снаружи дерном. В углу запас дров и угля, вместо горна обычный валун, другой камень служил наковальней. В качестве молота, для выбивания примесей из раскаленной руды, служил еще один булыжник, весом эдак килограмм двадцать.

Будут продавать руду и спасибо скажут, железо у них в большом дефиците, про медь и говорить нечего, пары серной кислоты никому не продлевали жизнь. Что же, можно переходить к деловому разговору, для чего вышел наверх. Дело в том, что по пути к кузнице Норманн внимательно разглядывал женщин, и не ради красоты, любоваться как раз нечем. Его интересовали украшения, и здесь парня ожидал сюрприз – местные красавицы носили бусы, кулоны и серьги из полевого шпата. В России его никогда за самоцветы не считали, а за границей называли лунным, или солнечным камнем.

– Я куплю у тебя бурую и рыжую руду, – с видом благодетеля заявил Норманн.

– Куда везти? – деловито спросил староста.

– Зимой к Медвежьему замку, летом – на скалу.

– Летом к тебе еще легче добираться, отсюда на Ведлозеро и через Щукнаволок в Лососенку.

Сколько же в старину было водных путей?

– Через какой наволок можно перейти на Кемь? – Это уже провокационный вопрос.

– Если от тебя, то по Суне или Шуе через Хорсюнаволок, если от меня, то сначала надо пройти Каменьнавалок.

– А где начинается водный путь в Белое море?

– Обе реки у тебя под боком. Есть другой, по реке Быстряга через Юркинаволок, Тобойнаволок и Сальманаволок.

Интересные новости! Оказывается, его крепость стоит на водном пути из Белого моря в Онежское озеро! С одной стороны, хорошо, бойкое место, купцы остановятся передохнуть да поторговать. С другой стороны, мурманы на своих драккарах окажутся частыми гостями, хочешь – пропускай, не хочешь – иди на абордаж. Можно и данью обложить, если руки чешутся. Сами с войной придут – силой добиваться права свободного прохода.

– Сколько поселений между тобой и Медвежьим замком?

– Не знаю, по реке семь карельских и семь чуди. А что на малых озерах и реках, то никто не скажет.

На обратном пути Норманн размышлял об открывшихся перспективах. Как только карелы с реки Салми привезут ему руду, следом приедут жители других селений. Новость быстро распространится среди аборигенов. Кто станет собирать руду среди болот, более сообразительные начнут копать шахты. Люди в здешних краях живут рыбной ловлей и зимней охотой на тюленей и нерп, лето для них – досужее время года. Договор со старостой Хайко обещает хорошую прибыль, в «просвещенный» четырнадцатый век медь добывали из руды через химическую обработку. Примеси серы служили основой для преобразования в серную кислоту, затем выщелачиванием осаждали химически чистый порошок. Отсюда и высокая цена, сделавшая медь денежным эквивалентом.

В давние времена этот металл выковывали напрямую из руды, получая так называемую черную бронзу – сплав с естественными примесями железа и прочих химических элементов. Развитие цивилизации и переход к феодальному устройству заставил более бережно относиться к жизни кузнецов. Алхимики сначала изобрели кислоты, затем щелочи, так появился относительно безопасный способ производства меди. Но есть и другая, более поздняя технология, которую Норманн собирался внедрить в жизнь. Общий принцип доменной печи с продувкой воздухом, окись серы уходит через трубу в атмосферу, а на лотке остается чистый металл. Если выходящий газ охладить, то получится почти что стопроцентная серная кислота – вот так-то.

Медь, а еще лучше латунь являются самыми главными металлами для литья пушек. Если колокол с примесями серебра отлить не так уж и просто, то литье латуни – уже искусство. До появления чугунных орудий перед всеми желающими пальнуть по врагу вставали одни и те же вопросы. Пустить медь на чеканку денег или на литье пушек, а где взять серебро на оплату работы. Именно дороговизна сдерживала распространение артиллерии: одна крепость защищалась тремя пушками, другая – десятью. Один капитан устанавливал на свой корабль двадцать орудий, другой – шестьдесят. Норманн знал литье и вполне мог изготовить стальную или чугунную артиллерию, но опасался. Первый же экземпляр привлечет внимание всех европейских правителей, и придут они сюда не с деньгами, а с солдатами. Самым первым примчится Иван Калита, ушлый дядька и повоевать большой любитель.

Так в мечтаниях о далекой перспективе бытия незаметно пролетело время. Лодка подошла к берегу. Норманн отпустил свою охрану и пошагал ко второму поселению. К нему вернулись мысли о способности людей чувствовать хорошее и плохое место. Затем вспомнился поход по Балтике, когда корабелы по «нюху» держали курс и выводили суда точно в нужное место. И ведь ни разу не ошиблись, даже в Малую Неву попали, можно сказать, с ювелирной точностью. Второе поселение принципиально ничем не отличалось от первого, с той лишь разницей, что родник выбивался из небольшой скалы. В качестве удобного места для зимнего лова ему показали лежащую у самого берега гранитную плиту. Со слов рыбаков глубина здесь превышала двадцать метров. Может и так, в данный момент это являлось причалом, где выгружались детали домов. Стараясь не мешать работающим людям, прошел по обозначенной валунами улице, осмотрел рогатки и поднялся на сторожевую вышку.

Методика работ четырнадцатого века поражала своей простотой и эффективностью. Недалеко от берега лежит валун тонны на три, а Хинрих Пап отмечает его как один из камней для вывоза в Петрокрепость. Заметив Норманна, учитель тут же начал очередной урок немецкого языка:

– Каждый замок должен иметь сторожевую башню независимо от своего местонахождения относительно возможных врагов.

– Я понимаю. – Норманн равнодушно пожал плечами. – Башни служат системой передачи сигналов.

– Здесь вы ошибаетесь! Сигнал может быть только один: днем – дым, ночью – огонь.

– Э нет, уважаемый учитель, это вы ошибаетесь! Еще шумеры использовали комбинированные дымовые и световые сигналы.

– Откуда вы знаете о шумерах? В университетах не найдется и сотни человек, кто знает название этого народа!

Вот попал! Сначала надо думать, а затем говорить! Сейчас «темные века», до эпохи Возрождения ему не дожить.

– Во время службы я прочитал много книг.

– Вы служили у китайского короля?

– Вообще-то правителя величают императором, а Китай называют Поднебесной империей, – ушел от ответа Норманн.

– Вы можете рассказать о принципах подачи дымовых и световых сигналов?

– В сторожевых башнях верхняя часть прикрывалась как бы воротами, таким способом столб дыма получался прерывистым.

– А как шумеры поступали ночью?

– Костры жгли внутри башни, напротив специальных окон.

– И прикрывали ставни! Хитроумная выдумка! Я обязательно напишу об этом в университет!