Месть Аскольда - Торубаров Юрий Дмитриевич. Страница 48

– Кто?! Имя! – потребовали бояре.

– Гол, – последовал ответ.

Всеволод поднял обе руки, призывая гридницу к спокойствию.

– Тише! Я не все еще сказал. Но вы, доброименитые, чувствую, правильно поняли. Да, в погоне за княжеством Козельским совершено было Аскольдом подлое, я бы сказал, злодейское убийство…

Гридница вновь зашумела, не дав ему договорить.

– Аскольда сюда! Смерть душегубу!..

– С мертвых спросить хочешь?..

– Гола допросить…

Князь ударил кулаком по столу:

– Гола я допрашивал. Он подтвердил, что Аскольд отлучался.

Слова Михаила подействовали как ушат ледяной воды. Гридница стихла.

– А зачем это ему? – подал наконец голос воевода, сверля глазами Всеволода.

– Князем захотелось быть, – криво усмехнулся тот.

Доброименитые снова загомонили.

– Не верим! – кричали одни.

– Казнить иуду! – перекрикивали другие.

– А кто бы сделал его князем? – прогорланил, заглушив всех, Сворыга.

– Князь Галицкий, – ответил в наступившей тишине Всеволод, за что был награжден жалящим взглядом Михаила.

– Петлю ему на шею и – на первый сук! – мрачно предложил Кобыла.

– Обождь с виселицей, – поднялся Зима. – Разобраться надобно бы…

– Конечно, убиенных допросим, кто им башки посрубал, – съехидничал Всеволод.

– Зачем же тогда Аскольд поехал искать Василия? – парировал Зима.

– Да затем, чтобы снять с себя подозрения! Как-никак, женушка-то у него – сестрица князя.

– На виселицу, на виселицу! – стоят на своем Сворыга с Кобылой.

– Ясно все, – князь Михаил поднялся. – Ну, мужи доблестные, по домам. А ты, Данила, – повернулся он к воеводе, – скажи, где у тебя сейчас Акила? Каков из него, кстати, сотник?

– Старается, князь. Настоящим воином со временем будет. Послал я его с зажитником в…

Но князь уже понял, поэтому перебил:

– Как вернется, пусть возьмет воев понадежнее да купчину Путяту встретит. Пора бы уже тому вертаться…

– Понятно, князь. Аскольда то бишь взять надо…

– И сразу пущай доставит в мою темницу. Хоть ночью…

Смекалистый Данила сообразил: князь не хочет – а может, боится? – брать козельца на людях.

– Я предупрежу остальных. Если проговорятся, отрублю башку, – заверил воевода.

От той каменной бабы, что обозначала границу родной земли, обоз пошел шибче: родным потянуло.

– Завтра будем, – наклонившись к Аскольду, произнес Путята, – готовьсь! – и подмигнул козельцу.

Но не успел он закончить, как сзади послышался сильный грохот.

– Тудыт-твою!.. Опять колесо, – досадливо сплюнул Путята, осаживая коня.

Купец оказался прав: у передней повозки полетело колесо. Чтобы не задерживаться надолго, один из возниц предложил разложить груз по другим телегам. Но Путята воспротивился:

– Так мы скоро без телег останемся. Они и без того перегружены.

Основным грузом обоза был товар чешских оружейников, приобрести который поспособствовал Ярослав.

– Похоже, Аскольд, мы тут изрядно провозимся. Не жди нас, скачи-ка лучше домой, порадуй свою красавицу. Места тут, думаю, безопасные, так что доберешься… Опосля свидимся!

Козельца не пришлось долго уговаривать.

– Ребят своих вам оставлю, пусть подмогнут, – и он со счастливой улыбкой помчался на встречу с любимой.

…Акила ждал которые уж сутки, а обоза все не было. Акила нервничал: он никак не мог выгадать случая, чтобы пересказать хозяину купеческие вести, подслушанные в корчме.

К вечеру одного из тягомотных дней ожидания молодой вой, прислушавшись, вдруг заволновался:

– Тихо, други добрые! Скачет, кажись, кто-то… – Вскарабкавшись, как обезьяна, на дерево, он скучно доложил: – Одинокий всадник куды-то торопится… – А уже в следующую минуту, кубарем скатившись вниз, возбужденно известил: – Аскольд!

В подлеске, куда убегала дорога, и решили повязать козельца.

Аскольд скакал без отдыха. Все вылетело у него из головы, только Всеславна занимала мысли. Скорее, скорее к ней, к самой дорогой и бесценной!

И вдруг… дорогу ему преградили несколько недружелюбно настроенных всадников. Аскольд схватился за меч. Но конский топот раздался и за спиной. Козелец понял, что окружен, и решил без боя не сдаваться. Понял это и Акила.

– Аскольд, не дури, отдай меч, – обратился он к молодому Сече. – Мы выполняем приказ князя. В случае сопротивления нам велено попросту расстрелять тебя. Лучники, как видишь, наготове. А на тебе нет даже кольчуги.

Аскольд понял, что говоривший не лжет. Только с чего бы такой неразумный приказ князя? Ладно, все объяснится на месте. Он вздохнул и нехотя отдал свой меч.

Нарочно дождавшись сумерек погуще, Акила, как и было велено, доставил козельца в темницу. По приказу воеводы у дверей была выставлена усиленная охрана.

Оказавшись взаперти, Аскольд горестно усмехнулся: стены очередного узилища оказались знакомыми. Жаль только, не было с ним сейчас ни Добрыни, ни Еловата…

После неожиданной встречи со старым своим поклонником Всеславна потеряла покой. Развязно-покровительственный тон Всеволода всегда раздражал ее, а сейчас она всем своим естеством вдруг осознала, что в хоромах князя он оказался неспроста. И в очередной раз остро ощутила, как недостает ей Аскольда. Только он смог бы ее защитить, не позволил бы никому дать в обиду… В душе отчего-то росло предчувствие надвигающегося несчастья.

– Может, с ним что-то случилось? Жив ли? О Господи, помоги! – взывала она все чаще к святым образам.

Время тянулось медленно, вестей от Аскольда по-прежнему не было.

Всеславна старалась реже выходить из опочивальни, лишь бы не встретиться случайно со Всеволодом. Скрашивала ее одиночество только преданная Малуша.

В этот день Малуша где-то задерживалась, и сердце Всеславны стало покалывать: уж не случилось ли чего? Но вот и она наконец, легка на помине! Лицо служанки сияло.

– Хозяюшка, – закричала она с порога, – Путята возвращается!

Тоска по любимому человеку заставила забыть все условности. Быстро принарядившись, они, как две подружки, бросились на улицу.

Народ уже нетерпеливо толпился у ворот. Наконец со стены донеслось:

– Едут!

Сердце у Всеславны забилось так, что, казалось, еще чуть-чуть, и оно выскочит из груди.

Первым показался в воротах Путята. Важный, с напускной суровостью на лице. Однако взгляд Всеславны скользит мимо, бежит дальше. Где же Аскольд? Проехала первая повозка. Его нет. Вторая, третья… Вот уже весь обоз миновал ворота, а любимого все нет. В голове билось: «Где он, где?!» Видя, как Всеславна переживает, Малуша старалась ее успокоить:

– Может, не заметили? Может, он уже дома?

Вернулись. Но и в хоромах Аскольда не оказалось. Всеславна решила идти к Путяте.

Двор купчины уже был забит гостями. Малуша, попросив Всеславну подождать в сторонке, ловко начала пробиваться сквозь толпу. Хозяин уже восседал за столом. Бойкая служанка, расталкивая гостей, с трудом, но все же пробралась к нему. Путята долго не мог взять в толк, кто такая и почто явилась, – такой стоял гомон. Но когда понял, вскочил столь стремительно, что даже напугал Малушу.

– Где княжна?!

Услыхав, что Всеславна ждет во дворе, ринулся туда, бесцеремонно раскидывая толпу. По отчаянному виду козельчанки сразу понял: что-то случилось.

– Что с Аскольдом? – был его первый вопрос.

Княжна подняла на него прекрасные глаза, наполненные слезами:

– Не знаю… Я… хотела узнать у вас.

– Идем в дом, там поговорим.

Они вошли в помещение, забитое лежащими на полках разноцветными отрезами материи и висящими по стенам шубами, азямами, балахонами. Стол был завален книгами, пол – уставлен вазами, чашами, другим всевозможным товаром…

– Здесь будет спокойнее, – сказал Путята, подставляя гостье кресло. Присев напротив, подробно рассказал, как и почему отпустил вчера Аскольда одного.

– Значит, он жив?! – радостно воскликнула Всеславна. – Слава Тебе Господи! – и перекрестилась на единственную икону Николая Чудотворца, висевшую в красном углу.