Вишенка. 2 том - де Кок Поль. Страница 18
В одну карету сели оба профессора и Петард, в другой поместились будущие супруги и Сабреташ.
В этом последнем экипаже говорили мало, но часто обменивались любящими взглядами. В первой же карете оба профессора прилагали все старанья, чтобы разговорить Петарда, но он только улыбался и не шевелил ни руками, ни головой.
Приехали к мэру, а оттуда отправились в церковь. Венчание кончено, Вишенка превратилась в госпожу Дальбон, она так счастлива, что не находит слов, чтобы выразить свои чувства, но рука ее сжимает руку Леона, взгляд ее сливается с его взглядом, они понимают друг друга без разговоров.
По выходу из церкви отправляются в лучший ресторан Парижа, где для молодых и свидетелей приготовлен роскошный ужин. Вероятно, прекрасные вина пришлись по вкусу Петарду, потому что язык его наконец развязался и он рассказал несколько историй о своих битвах со львами.
Под конец ужина Леон тихо говорит своей жене:
— Когда вы захотите ехать, то карета ожидает вас.
— Куда же мы уедем, мой друг?
— В одно из моих поместий, в Бретань. Только не знаю, понравится ли оно вам?
— С вами мне везде будет хорошо, везде вдали от света… Мы там будем жить?
— Да, если ты там не соскучишься.
— Как вы добры! Но Сабреташ?..
— Он знает, что мы всегда ему будем рады, что мы были бы весьма счастливы всегда видеть. Он обещал мне скоро приехать погостить.
— И сдержу слово, — отвечал Сабреташ, пожимая руку Вишенке. — Поезжайте, дитя мое, поезжайте, господин Леон любит вас, вы будете счастливы, и, зная это, я не буду так грустить в разлуке с вами, когда я совсем состарюсь, я пере-еду жить к вам.
И, поцеловав в лоб Вишенку, старый солдат возвратился к обеденному столу, а молодые супруги отправились в путь.
ХХХХ. ИСТИННОЕ СЧАСТЬЕ
Молодые супруги приехали в «Большие дубы» — поместье Леона, находящееся недалеко от города Ренн. Дом, хотя и не похож на замок, чрезвычайно изящен и красив; он обладает всеми удобствами, которые можно найти только в городе и которые так ценятся в деревне. Все комнаты в доме отделаны с большим вкусом. Возле дома огромный сад, в нем пруд и множество цветов, за садом лес и луг.
Для удовольствия и развлечения тех, кто приехал навестить хозяев дома, имеется множество различных игр и занятий. Есть библиотека, музыкальный зал, мастерская для живописи, бильярд, лодки со всеми принадлежностями для рыбной ловли, ружья и собаки для охоты. Одним словом, тут находилось все для того, чтобы можно было проводить время весело и приятно.
Вишенка все осматривала, всем восхищалась. Она удивлялась, что можно у себя в доме соединить столько предметов для развлечения и удобной жизни. Собственно ей пока ничего не было нужно: она была вся поглощена любовью к своему мужу. Прогуливаясь под руку с Леоном по извилистым дорожкам сада, встречаясь с его взглядом, чувствуя пожатие его руки, Вишенка только может проговорить:
— О, друг мой, как я счастлива!
Леон разделяет ее упоение, делая ее счастливою, он счастлив и сам. Нежно сжимая ее в своих объятиях и страстно целуя ее губки, он спрашивает:
— Так тебе хорошо здесь?
— Мне везде бы нравилось быть с тобою, но здесь в особенности, потому что эта местность очаровательна, потом мы вдали от света, от посторонних… Одно меня страшит, чтобы ты, привыкший жить в большом свете, не соскучился бы здесь без общества.
— Не беспокойся, я никогда его особенно не любил. Я предпочитаю нескольких истинных друзей множеству знакомых, с которыми никогда нельзя поговорить откровенно. Однако истинные друзья — это редкость. У меня был один друг, молодой человек, почти одних лет со мною… у нас с ним очень много общего, хотя он более легкомыслен, чем я, но он уехал… он покинул Францию…
— Ты о нем сожалеешь? Ты грустишь о нем?
— Я ни о чем не грущу, когда я с тобой.
— Мы здесь долго проживем, не правда ли, друг мой?
— Сколько тебе угодно.
— Ты никогда не будешь оставлять меня в одиночестве? Не станешь уезжать в Париж?
— Если это будет случаться, то очень редко.
— Тогда прошу тебя, бери меня с собой, потому что, оставаясь здесь одна, я буду думать, что я более тебя не увижу.
— Ребенок! Не бойся, я буду брать тебя с собой, я не хочу разлучаться с моей Агатой.
— О! Как я рада!.. И ты не будешь никого приглашать сюда?
— Никого, если ты этого не желаешь, впрочем, прошу у тебя позволения пригласить одного человека.
— Да? Кого же?
— Господина Гишарде, моего профессора музыки, он отличный человек, и, признаться тебе, я бы очень желал, чтобы моя милая Агата научилась музыке.
— Я буду учиться чему хочешь: музыке у господина Гишарде, рисованию у тебя, потому что я видела, какие замечательные картины ты рисуешь, увидишь, какой я буду прилежной ученицей… Мои таланты будут делом рук твоих, как и мое счастье…
— Следовательно, решено! Я буду учить тебя рисованию, а Гишарде давать уроки игры на фортепьяно.
— И потом, друг мой, если ты позволишь, я не очень хорошо знаю орфографию… мой почерк нехорош… Я не умею правильно выражать свои мысли, а я не желала бы, чтобы ты краснел за меня, слушая, как я говорю, потому попроси другого старого господина, другого твоего профессора, тоже приехать к нам.
— Ты ангел. Я сделаю, как ты хочешь! Мой старик Депре приедет с Гишарде, но не сейчас, у нас еще есть довольно времени впереди;.. А говорить друг с другом о любви… это тоже одно из важнейших занятий.
— Да, друг мой, это правда.
Прошло шесть недель, а Леон все не находил времени написать Депре и Гишарде.
Иногда Вишенка говорит, улыбаясь, своему мужу:
— А мои уроки музыки и французского языка? А рисование? Когда же я начну, милостивый государь?
— Скоро, — отвечает Леон, — разве тебе скучно!
— О, можешь ли ты это спрашивать! Дни проходят так скоро, мне все кажется, что мы только сюда приехали.
В один прекрасный день молодые супруги были очень удивлены, когда лакей им доложил, что к ним приехал гость, и радостно вскрикивают, узнав в приезжем Сабреташа.
— Да, дети мои, это я, — говорит Сабреташ. — Я подумал: «Вот уже три месяца прошло, как я не видел мою маленькую Агату, надо поехать посмотреть, что у них там делается». Уложил свой дорожный мешок и отправился в путь.
— И хорошо сделали! — восклицает Вишенка, целуя Сабреташа. Леон жмет ему руку. — Но разве прошло уже три месяца, как мы здесь? Не ошибаетесь ли вы, друг мой?
— Нет, малютка. Но я очень рад, что время летит у вас так быстро; видно, что вы счастливы и что вы любите друг друга, что этот славный господин Леон не раскаивается в своем выборе.
— Вы наградили меня ангелом, — отвечает Леон, — с нею время не замечаешь, и нам некогда даже заняться уроками.
— Тем лучше, тем лучше! А так как теперь и я здесь, то уроки отложатся надолго.
— Как вы к нам: приехали, друг мой?
— Как? Пешком. Я не знаю лучшего способа путешествовать.
— Вы, должно быть, очень устали?
— Я забываю усталость, видя вас, друзья мои. Но я голоден и меня мучает жажда. Прогулка в восемьдесят лье способна возбудить аппетит.
Молодые люди сейчас же ведут Сабреташа в столовую, и, завтракая, он им рассказывает все парижские новости.
— Петард просил меня передать свои приветствия госпоже Дальбон и почтение ее мужу.
— Славный человек. Почему вы не взяли его с собой? — говорит Леон.
— Благодарю вас, господин Леон, но я не посмел этого сделать. Тем более, что товарищ мой любит слишком распространяться о своих битвах со львами, особенно за обедом, распив бутылочку хорошего вина. В день вашей свадьбы… после вашего отъезда он продержал нас до вечера за столом… заговорил ваших обоих профессоров. Кстати, они оба вам кланяются.
— Когда вы возвратитесь в Париж, мой милый Сабреташ, я попрошу вас передать им мои письма.
— Очень хорошо.
— Но надеюсь, что вы у нас долго погостите?
— Неделю.