Ринальдо Ринальдини, атаман разбойников - Вульпиус Христиан Август. Страница 54

Как самый младший из шести детей в бедной семье, он, когда ему едва исполнилось десять лет, должен был пасти родительских коз. Но он был очень любознательным и ощущал в себе стремление достичь когда-нибудь большего, чем его братья, работавшие на виноградниках или на пашне. Вот почему он постарался завести знакомство с отшельником, что жил в том краю, куда он гонял своих коз на пастбище. Затворник, которого звали Онорио и который не всегда носил одежду отшельника, был человеком благоразумным и знатоком людей. Он ушел из мира только тогда, когда, как он сказал, научился презирать его.

Этот человек взял на себя труд обучить любознательного мальчугана. Он учил его чтению и письму, много рассказывал и давал читать книги, которые юный Ринальдо буквально глотал в своем одиночестве. Это были исторические книги Плутарха, Ливиуса [13]и Куртиуса [14]. Из этих книг Ринальдо узнавал о великих подвигах, они настраивали восприимчивое воображение мальчика на романтический лад и заметно влияли на все его помыслы и поступки.

Ринальдо было семнадцать лет, когда Онорио, его друг и учитель, однажды внезапно исчез, оставив письмо, в котором назначил его наследником немногих своих пожитков. Все, что Ринальдо получил, кроме книг, он обратил в деньги и с ними пошел в солдаты. Здесь он надеялся претворить в жизнь свою мечту. Но напрасно. Стремление к подвигам не могло осуществиться в папской рати. Тогда он поступил на службу в Венецию. Но и тут не остался и пошел служить в войска короля Сардинии. Здесь счастье, казалось, улыбнулось ему. Один из генералов обратил на него внимание, выдвинул его, произвел очень скоро в капралы, позже его, уже прапорщика, послали с войском в Сардинию на завоевание Кальяри. Однако там он попал в переделку, нарушил субординацию и был разжалован. Это вывело его из себя. Он отомстил своему начальнику — заколол его кинжалом и сбежал. В постоянной тревоге, подстерегаемый опасностью, обвиняемый официально в преступлении, блуждал он по стране и нигде не находил себе пристанища.

Так он и попал к разбойникам, которых очень скоро возглавил, организовал из них упорядоченные отряды и стал их атаманом.

…Однажды утром Ринальдо, как обычно, спустился на берег, увидел уходящий в море рыбачий баркас, последовал мысленно за ним до Сицилии и вспомнил живущих там знакомых и Серену. Погрузившись в воспоминания, он улегся под деревом. Но лежал так недолго и услышал вдруг позади какой-то шорох. Оглянувшись, он увидел старца из Фронтейи. Ринальдо испуганно вскочил и хотел скрыться. Но старец крикнул ему вдогонку:

— Остановись! Куда бы ты ни ушел, я последую за тобой… А здесь мы одни.

— Чего же ты хочешь от меня? — спросил Ринальдо. — Почему преследуешь меня, как нечистая совесть преступника? Почему нарушаешь мой покой и отравляешь своим присутствием тихие радости моего одиночества? Если ты мой злой дух, так отвяжись от меня! У меня с тобой нет больше ничего общего!

— Ты исчез, и в Сицилии ни один твой друг и знакомый не знает, где ты. Только я знаю. Черную банду усмирили, твои друзья отомстили за тебя твоим преследователям. Сделали они все это для тебя не без самопожертвования. И вот все уже готово к отъезду на Корсику, но каждый задается вопросом: а где же предводитель нашей команды? Где же храбрый Ринальдини, который обещал сражаться во главе наших отрядов? Тебя ищут и нигде не находят. Твоими друзьями овладевает нетерпение. Они требуют даже от меня объяснения, куда ты внезапно исчез, и осмеливаются высказывать предположения, меня позорящие. Я знал, куда ты отправился, я знаю, что ты нашел здесь и какое решение принял. Ты отказываешься от славы и не желаешь венка, который зеленеет для тебя на Корсике; ты более не тот, кем ты был. Я это знаю, я это вижу. Я не упрекаю тебя в том, что иной раз делал для тебя, и даже не ставлю тебе в счет жизнь, за которую ты должен быть мне благодарен. Ибо без моей защиты ты давно был бы ближе к небесам, чем к земле. Я хочу, чтобы ты обрел покой, и рад буду, что ты наслаждаешься покоем благодаря мне. Будешь ты спокоен, так будешь и счастлив, и я рассчитываю на твою тихую благодарность. Публичной благодарности я не требую. Но ты не можешь требовать, чтобы я из-за тебя потерял наших друзей.

— Потерял? Из-за меня? Что можешь ты потерять, ты, который все имеет? — удивленно спросил Ринальдо.

— Твои друзья с подозрением относятся ко мне и тем меня бесчестят. Многие даже считают, что тебя нет более в живых. Я молчал бы и предоставил тебе наслаждаться покоем на Панталерии, но большая часть людей, завербованных нами, решительно не желает грузиться на корабль прежде, чем они получат известие, что ты жив. Ты должен спасти мою честь, ты должен показаться сомневающимся. Спасение моей чести зависит от этого.

— Твое желание я выполнить не могу. Я отсюда не уйду.

— Ладно, тогда пусть те сомневающиеся приедут сюда и найдут тебя живым на Панталерии. Иного выхода для себя я не вижу!

— Старец! Как бы ты ни звался, кто бы ты ни был! Если были для тебя святы когда-либо счастье, покой человека, так будь милосерден и оставь меня в моем одиночестве.

— Этого я и хочу. Но должен ли я запятнать себя подозрением в убийстве, в том, что лишил тебя жизни? И неужели должны мы поэтому стать свидетелями провала нашего дела и заставить благородно мыслящих людей Корсики напрасно ждать обещанной помощи? Этого ты требовать не можешь! Покажись твоим друзьям, — а там иди куда хочешь.

— Ради спасения твоей чести, ради спасения экспедиции на Корсику и чтобы снять с тебя подозрение в вероломном убийстве, я последую за тобой на Сицилию. Но не сегодня.

— У тебя есть два дня. Послезавтра мы поговорим с тобой на этом же месте.

Ринальдо хотел еще что-то сказать, но старец быстро ушел и вскоре исчез за холмом, по дороге в город.

Ринальдо решил после долгих размышлений провести старца и не ехать за ним на Сицилию. Он поговорил об этом с Дианорой; она испугалась и согласилась с решением Ринальдо. Только ее очень волновала задача, как найти судно, которое доставит их на Мальту.

Они еще обсуждали это дело, когда Дианоре принесли письмо из города от владельца виллы. Он сообщал ей, что еще нынче вечером к ним приедет некая дама со своей камеристкой и займет квартиру во флигеле.

Сообщение это не изменило их планов. Ринальдо ушел, чтобы подыскать судно. Но вернулся, не найдя ничего.

Вечером приехала дама, о которой они получили известие. Ринальдо как раз собирался выйти из комнаты, когда она вошла. Это была Олимпия. А ее камеристкой оказалась Серена.

Присутствие этих двух женщин в столь спокойной атмосфере виллы поставило Ринальдо в затруднительное положение. Олимпия в присутствии Дианоры разыграла довольно естественно роль незнакомой с Ринальдо женщины. Он не был скомпрометирован ею ни единым словом. Но Серена притворяться не умела. Она забросала Ринальдо вопросами и даже вставляла в свои просьбы раз-другой легкие упреки. Затруднений из-за публичного выяснения отношений Ринальдо избежал с большим трудом.

Ринальдо сам зашел к Олимпии, желая предварительно выяснить их отношения и придать тем самым их взаимному общению спокойно-любезный тон.

Ринальдо, обратившись к Олимпии, сказал:

— Старец заверил меня, что только он, единственный из всех моих знакомых, знает, что я здесь.

— Так думаю и я. Во всяком случае, я об этом ничего не знала. Как я удивилась, когда тебя тут увидела, ты прекрасно понимаешь. Но думаю, я вела себя так, что ты не можешь на меня пожаловаться.

— А что тебя, Олимпия, привело на Панталерию?

— Крайняя нужда и осторожность. Половина моих друзей и знакомых арестованы.

— Арестованы? — удивился Ринальдо.

— По ходатайству французского посланника в Неаполе. Нас предали, наши замыслы в отношении Корсики раскрыты. Дом старца из Фронтейи занят стражей, а его ученики арестованы. Сам он о том еще не знает. Я первая приношу ему страшное сообщение.