Геном бессмертия - Говда Олег Иосифович. Страница 12

— Полковник Стеклов приказал выделить двух самых пригожих девушек… — словно продолжая телефонный разговор, обратилась к Корнееву майор Дюжева. Надавленное трубкой ухо жарко алело, придавая суровой женщине вид нашкодившего и уже наказанного подростка. — Не похоже на тебя, Корнеев. Объяснить ничего не хочешь?

— Молодых, симпатичных… да, но красивых — ни в коем случае, — отрицательно мотнул головой Корнеев. — Ирина, ты же отлично знаешь, что красавице не смешаться с толпой. Она будет отсвечивать там, как Останкинская башня в степи. Куда мне с ними?

— Сами разбирайтесь с полковником со своими причудами, — устало махнула рукой Дюжева. — Я приказ выполнила. Красивые, симпатичные… У меня и без объявления конкурса на приз первой красавицы батальона связи проблем хватает. Группа Травкина вторые сутки молчит… Доложили о передислокации танковой дивизии "Викинг" и пропали. Так-то вот, Коля. А ты говоришь…

Корнеев промолчал, не давая Дюжевой продолжить разговор. Чтоб она сгоряча не сказала лишнее ему, уходящему в тыл врага. Война коварна. А любого человек можно ввести в состояние умопомрачения, причем не только пытками, когда он, словно сомнамбула, расскажет все что знает. Совершенно не отдавая себе в этом отчета. Майор наверно подумала так же, потому что оборвала себя и чуть растерянно потерла, пылающее ухо.

— Сержант Авдеев! — позвала ординарца. — Митрич, проводи майора Корнеева в расположение. Передашь мой приказ: младшие сержанты Мамедова и Гордеева, поступают в распоряжение разведчиков. Все, Николай, чем смогла… Дежурную частоту и позывные для вашей группы радистки получили. Необходимое снаряжение и гражданскую одежду тоже. Береги моих девчонок, майор. И это, как говаривали партизаны в соединении Ковпака: "Не будь дураком, не дай себя убить…" Одним словом, удачи, разведка…

С трудом поспевая за широко шагающим ординарцем Дюжевой, Корнеев думал о пропавшей группе Травкина. Он лично не был знаком с расторопным и, по слухам, весьма удачливым разведчиком. Кажется, из дивизии Сербиченко. Жаль ребят… Но переданная ими информация стоила гораздо больше нескольких жизней. Ведь на противоположной чаше весов тоже человеческие судьбы, только там счет уже пойдет не единицами, а ротами, батальонами, а то и полками…

Слишком долго поразмышлять ему не удалось, так как уже буквально через минуту Корнеев вошел в небольшой, душ на десять, шалашик, оборудованный под временное жилье. Едва приметными мелочами, указывая наметанному глазу на то, что здесь расположились женщины. В шалаше было чуть чище, чуть опрятнее, не так густо накурено, витал какой-то след от аромата полузабытых духов и земляничного мыла. А главное — не было одуряющего резкого запаха застарелого мужского пота. Конечно, и женщины, и девушки тоже потеют, их портянки не благоухают "Рижской сиренью" после суточного марша или дежурства, но это совсем другой запах. Более мягкий и чуть сладковатый…

В данный момент шалаш пустовал, и только две девчушки, сидя на одних нарах и прижимаясь, друг к дружке, тихонько напевали какую-то грустную песню. Причем, как показалось майору, на двух разных языках.

— Смирно! — рявкнул сержант.

Не видя ни лиц, ни званий вошедших, девчонки испуганно вскочили.

— Отставить, вольно… — придержал рукой слишком ретивого ординарца Корнеев. — Можете быть свободны, Авдеев. Дальше я сам.

— Есть, — козырнул сержант, повернулся кругом и умчался обратно. Похоже, в хозяйстве Дюжевой все делалось бегом.

Корнеев шагнул ближе к замершим у нар девушкам и повторил:

— Вольно, сержанты, вольно. Садитесь. Будем знакомиться.

— Младший сержант Мамедова, — бойко отрапортовала смуглявая, чуть худощавая девушка, чем-то неуловимо напоминающая Николаю красавицу Дашу. Хотя общих черт между ними не нашла бы и самая богатая фантазия художника-портретиста.

— Младший сержант Гордеева, — доложила вторая. Румяная и русоволосая. Николай удовлетворенно отметил, что обе девушки не подстрижены, а имеют довольно длинные косы.

— Майор Корнеев, командир…

— А мы знаем вас, — смущенно улыбаясь промолвила Гордеева. — Поздравляем с присвоением очередного звания, товарищ майор.

— И с выздоровлением, — прибавила вторая.

— В мирное время был бы польщен, — насупился Корнеев, недовольный, что его перебили и, не решаясь сразу же одернуть девушек. — Разведчику, подобная известность, не делает чести.

— А жениху Даши Синичкиной это вредит или не очень, товарищ майор? — лукаво стрельнула взглядом бойкая смуглянка.

— В таком аспекте пускай, — кивнул Корнеев. А все-таки зря он нарушил собственное правило. Похоже, хлопот не оберешься. С мужчинами проще… — Мне Ирина Игоревна сказала, что вас уже снабдили всем необходимым?

— Так точно, товарищ майор, — хором ответили радистки.

— Вот и славно. Тогда пойдемте знакомиться с остальными бойцами нашей группы. Там я всем сразу и доложу предстоящую нам задачу… Кстати, меня, если вдруг, кто не знает, Николаем зовут. Для общения вне служебной обстановки… А вас?

— Лейла… Только наши все меня или Лялей, или Лилей зовут. Выбирайте любое из трех, тов… Николай. Я уже привыкла.

— Ольга, — приосанившись, чуть нараспев произнесла Гордеева, а потом сделала серьезное лицо и прибавила строго. — Можно попросту, Ольга Максимовна, — но не выдержала взятого тона и смешливо прыснула, пряча еще более разрумянившееся личико в ладони.

— Договорились, — кивнул Корнеев. — Лейла и Ольга Максимовна. Так вас обеих и представлю.

Догуливающий последние теплые деньки, лес продолжал благоухать ароматами лета, трава и листья все еще хранили жирную зелень, перелетные птицы не спешили собираться в стаи, — а ранние сумерки уже напоминали о затаившемся неподалеку, перед решительным штурмом, осеннем ненастье. Еще одной фронтовой осени Николая Корнеева. А вместе с ней близилось беспощадное всеобщее наступление сезона затяжных дождей, промозглой слякоти, бездорожья и распутицы. То ужасное время, когда смертельно измученные на марше, высасывающей последние силы вязкой грязью, войска, как спасения, будут ждать снегопадов и мороза.

Вечер уже полностью вступил в свои права, но Корнеева узнали издали. Плотная коренастая фигура, вынырнула из сумерек и отстранила в сторону, еще даже не успевшего открыть рот, часового.

— Товарищ майор, вверенная вам отдельная разведывательно-диверсионная рота отдыхает, согласно распорядка… — громким шепотом доложил ротный старшина Телегин. — Прикажете объявить "Подъем"?

— Охолонь, Кузьмич… Здорово, — пожал руку ротному старшине Корнеев. — Пусть отдыхают. Завтра погляжу на них. Капитан Малышев с пополнением где расположился? К ним проводи…

— Так, туточки они все… — повернул голову влево и назад старшина. — Вон, вас дожидаются, вместе с взводными. Просто, у меня слух лучше… Таежный. И Степаныч, уже с полчаса как зудит, что кофе стынет, а разогревать нельзя. Чем помои пить, лучше вылить.

— Скажи Степанычу, пусть сюда вынесет… Некогда рассиживаться. Он поймет, — распорядился Корнеев и повернулся к радисткам. — Не отставайте, девчонки. Потеряетесь…

— Девки в расположении роты?.. Ночью?! — разинул рот старшина, привычно отшагнув в темень. — Настоящее светопреставление!.. М-да, пойду, обрадую Степаныча. Что же это с нашим командиром в госпитале такое приключилось, что он с собой баб приволок? Либо войне конец близиться, либо с Даш…

У старого охотника-промысловика слух и в самом деле был отменный, но и остальные разведчики на тугоухость не жаловались и, заслышав их разговор, подтянулись ближе.

В темноте можно было не скрывать эмоций, и Корнеев крепко обнялся со офицерами.

— Рад, что вы живы, парни.

— Мы тоже рады твоему возвращению, командир… — чуть коверкая от волнения слова, прочувственно ответил Коте. — Едва угомонили бойцов. Без приказа отказывались ложиться спать. Все хотели тебя дождаться.

— За Андрюху отдельное спасибо, — негромко шепнул Рыжов. — Я знал, что ты его вытащишь. Даже номер штрафбата разузнал, куда его отправили… А ты, и сам уже позаботился обо всем… Спасибо, Николай…