Повседневная жизнь российских подводников - Черкашин Николай Андреевич. Страница 77
Беда еще и в том, что нашими и ненашими стараниями сформирован образ подводного флота России. Он определяется одним словом - «катастрофа». «Комсомолец», «Курск»… Не важно, что трагедии этих кораблей разнесены по времени на десять с лишним лет, не важно, что за эти погромные годы наши подводники уходили от своих причалов в глубины арктического океана, обошли его весь по периметру ледовой кромки, всплывали на северном полюсе, запускали из-под воды спутники в космос… Об этом и многих других достижениях старательно умалчивали. Но уж когда пришла беда, сделали из нее всемирное телевизионное шоу. Разве что гибель принцессы Дианы, собрала подобную зрительскую аудиторию. Им бы, ребятам с «Курска», при жизни, хоть чуточку такого внимания…
Не думаю, что Пентагон бы в подобной ситуации позволил то, что позволено было российским телерепортерам - вести прямой репортаж с места гибели атомохода. У адмиралов с берегов Потомака давно заготовлена для настырной прессы универсальная формула: «Мы никогда не комментируем действия своего подводного флота». «Никогда»! - понимаете, это наша традиция, и нет причин нарушать ее в данном конкретном случае. Очень удобно - традиция! И никому в голову не приходит возмущаться насчет закрытости военного ведомства США. Умалчивается даже то, какие именно подводные лодки находились в российских полигонах в дни учений Северного флота. Верьте нам на слово: «ни одно военное судно США не было вовлечено в происшествие с «Курском». И верьте нашим сонарам. Что расшифруем и что огласим (официально или неофициально в виде «утечки информации») в том и будет разгадка гибели русского подводного крейсера. А для тех, кто засомневается - коронная фраза - «мы никогда не комментируем…»
А мы комментируем. Да так, что покойники в затопленных отсеках переворачиваются… Я не удивлюсь, если в следующий раз, (не дай Бог ничего подобного!) при иной экстремальной ситуации тот же начальник пресс-службы Северного флота заявит наседающим на него журналистам: «Господа, мы не комментируем действия своего флота! Отныне это наша новая традиция».
На международном конгрессе моряков-подводников я подошел к бывшему командиру американской подводной лодки «Халибат» кэптену Муру. Эта субмарина тридцать два года назад была направлена на поиски бесследно сгинувшей в Тихом океане советской подлодки К-129. Об этом сообщалось в открытой печати. Мне нужно было кое что уточнить, но кэптен Мур, сказал, что он не уполномочен давать каких-либо сведений о том походе. Нынешним летом я обратился к бывшему командующему подводными силами Израиля контр-адмиралу Микаэлу Кесари с просьбой поделиться своей личной версией гибели израильской подводной лодки «Дакар», останки которой были обнаружены, спустя более тридцати лет в Восточной части Средиземного моря.
- Я не имею права излагать никаких версий. - Ответил израильский адмирал. А мы трясем за грудки наших адмиралов, возмущаясь тем, что у них могут быть какие-то военные тайны от корреспондента газеты «Московская моська». И вот выводят старательно на чистую воду этих коварных и кровожадных флотоначальников: сенсация за сенсацией - вокруг затонувшего «Курска» шныряют водолазы спецназа, заметают следы, собирая осколки попавшей в подводный крейсер ракеты… Охотно допускаю мысль, что боевые пловцы ГРУ или иного ведомства уже обследовали носовую оконечность «Курска». Они просто обязаны были это сделать, чтобы выяснить размеры разрушения, чтобы найти возможные обломки легкого корпуса иностранной подводной лодки, наконец, попытаться изъять наисекретнейшие шифродокументы, если они сохранились после чудовищного взрыва. «Обломки попавшей в лодку ракеты» навсегда останутся не на морском дне, а на совести ретивых «разоблачителей».
Капитан 1 ранга запаса Георгий Баутин позвонил из Ульяновска, где он живет, в редакцию:
- Мне непонятно почему депутаты нашей Госдумы вроде Немцова, столь озабоченные судьбой «Курска», даже не пытаются сделать запрос в американское посольство о состоянии носовой части подводной лодки «Мемфис», на которое пало столь тяжкое подозрение? Это что - очень секретно? Требовать, чтобы британцы или норвежцы обследовали российский корабль из состава стратегических сил - в порядке вещей. Но где же ответный шаг? Где та открытость и то взаимное доверие, о которых прожжужали нам все уши госпдин Немцов с компанией? Может быть, ему - как ни как бывший физик - доверят посмотреть в щелочку в заборе, ограждающем военно-морскую базу, где стоит «Мемфис»?
Дело, конечно, не в том «Мемфис» это «Толедо» или «Си Вулф». Дело в том, что Холодная война в океане продолжается, несмотря на все заверения политиков о новом мышлении и новых приоритетах.
Впервые за всю историю подводного флота СССР и России был объявлен траур по погибшему экипажу. Не прошло и ста лет, как нас оценили в общегосударственном масштабе. И град благодеяний просыпался на черные вдовьи платки. Уцелевшие ветераны линкора «Новороссийск», потрясенные трагедией «Курска», прислали свои пенсионерские деньги. «А то как нам, сунули по пачке «Беломора», так и им…»
Нет, в этот раз все было иначе. Нет худа без добра: десять дней весь мир не отходил от телеэкранов, весь мир сострадал вдовам и матерям русских подводников. Пожертвования - искренние, от души - пошли отовсюду. Даже наши олигархи поспешили откупиться от той вины, которую каждый за собой знал. Ведь именно тех, нахапанных ими денег, спрятанных в заграничных банках и не хватило на содержание спасательных сил Военно-Морского Флота.
Кажется, Россия впервые прочувствовала все величие и проклятье судьбы моряка подводного флота.
В Германии, чьи подводные лодки со времен обеих мировых войн, сотнями лежат на океаническом ложе, умели и умеют чтить своих подводников. Если офицер с эмблемами подводного флота входил в присутственное место, вставали все - даже те, кто был старше по чину, даже дамы… У нас подводника, если только не сверкает на тужурке командирский знак, различит только наметанный глаз - по микроскопической лодочке на жетоне «За дальний поход». «Но моряки об этом не грустят», как поется в песне. Грустят они о другом… Да и как не печалиться, если уничтожен лучший подводный крейсер лучшего нашего флота - Северного. Как это случилось, по чьей вине, кто ответит за гибель ста восемнадцати молодых моряков? Не война ведь унесла их жизни…
Море умеет хранить свои тайны. Прошло восемьдесят пять лет, но мы до сих пор не знаем что погубило (или кто погубил) лучший дредноут Черноморского флота «Императрица Мария». Нет по-прежнему однозначной версии гибели линкора «Новороссийск». Американцы не смогли установить почему не вернулась в базу атомная подводная лодка «Скорпион». До сих пор десятки экспертов не могут назвать точной причины трагедии пассажирского парома «Эстония». Ясно только с одним «Титаником» - айсберг. И то каждый год возникают новые версии - одна фантастичнее другой. Море умеет хранить свои тайны, особенно если заинтересованные лица помогают ему в том…
Для меня сейчас важно другое: вины экипажа «Курска» в гибели своего корабля нет. Об этом прямо и ясно заявил командующий Северным флотом адмирал Вячеслав Попов. Он тоже «заинтересованное лицо». Заинтересованное в том, «чтобы посмотреть в глаза человеку, который организовал эту трагедию». Слова эти толкуют по всякому - и де, Попов знает о ком говорит - о создателях нового подводного супероружия, о монстрах из ВПК… Но с таким же успехом можно адресовать эти слова и командиру «иностранной подводной лодки», столкновение с которой могло инициировать взрыв в торпедном отсеке. Американцы и британцы обижаются за такие намеки. Но ведь любой следователь непременно «возьмет в разработку» тех, кто находился в момент убийства, рядом с жертвой. Не ходили бы в наши полигоны, не было бы и подозрений. Тем более, что по вашей, господа, вине, у берегов Кольского полуострова, а не у берегов Флориды, произошло уже не одно столкновение ядерных субмарин.