Серебряный леопард - Мейсон Ф. Ван Вик. Страница 31

Между тем из главной башни замка послышался шум, раздались тревожные голоса. Переполох и шум нарастали. Где-то на стене затрубили в рог. Опустив копье и низко склонившись над передней лукой, Эдмунд рванулся вперед так быстро, что один из зубцов решетки задел его шлем. Розамунда потеряла свое копье, не сообразив вовремя пригнуться. Поднимая пыль, три всадника понеслись вниз по каменистой дороге по направлению к торговой площади Сан-Северино…

Глава 17 ПОГОНЯ

Сторожевые псы возле крытых соломой домишек вокруг торговых рядов, едва завидев лошадей, подняли дикий лай. Сэру Эдмунду пришлось там задержаться, чтобы расспросить о дороге на Венозу и дать возможность Герту подтянуть подпругу у коня Розамунды. Девушка прекрасно держалась в седле благодаря долголетней практике верховой езды во время соколиной охоты в Суссексе. Розамунда со страхом оглядывалась на замок, теперь уже полыхавший огнями. Просунув руку под кольчугу, девушка подтянула полотняную ленту, поддерживающую ее грудь, что помогало легче переносить скачку галопом.

– Они уже кинулись в погоню, – предупредил Герт. – Я вижу факелы у самых ворот.

Сонный владелец таверны указал им дорогу в Венозу. Эдмунд, выслушав его, поинтересовался, куда ведет другая дорога, не ошибся ли он, указав им путь. Ведь они едут с поручением от самого графа Тюржи.

– О нет, милорд, – заверил владелец таверны. – Та дорога ведет в Потенцу, до которой целый день езды.

Узнав, таким образом, все, что хотел, и сбив с толку человека, с которым говорил, Эдмунд заставил своих спутников выехать из деревни размеренным шагом. Пришпорил своего Громоносца он только тогда, когда они уже были на дороге. Жеребец перешел на бешеный галоп, характерный для мощных строевых лошадей. Холодный ветер хлестал всадникам в лицо и развевал вымпелы на двух высоко поднятых копьях.

Вскоре Эдмунд перешел на рысь, поскольку его конь не мог долго нести с такой скоростью своего тяжеловооруженного господина. Этих мощных и тяжелых лошадей выращивали ради боевых целей. Одним своим весом такой конь мог опрокинуть меньшую по размерам лошадь вместе со всадником.

Отъехав примерно с милю от торговых рядов Сан-Северино, Эдмунд с тревогой оглянулся. Он убедился, что погоня была организована удивительно быстро. Колонна всадников – он насчитал их около тридцати – уже преодолела полпути от замка до деревни.

– Осторожно, милорд, – крикнул Герт, – ваш конь уже весь в мыле. Может, бросить щиты?

– Разумно, – тяжело дыша, поддержала его Розамунда. Она все еще прямо держалась в седле, но ее слишком большой шлем все время съезжал на одну сторону. – Против такого числа ратников от щитов не будет пользы, – добавила она.

Эдмунд кивком выразил согласие. И, переезжая через старинный мост, они побросали свои щиты в темную воду.

Галопом мчались всадники по древней насыпи, пересекавшей широкое болото, поросшее камышом и осокой, с блестящими оконцами воды. Однако их поджидала страшная опасность. Не успев еще съехать с насыпи, они увидели десяток верховых, поднимавшихся на нее с дальнего конца, примерно в полумиле от них. Причины столь быстрого приближения погони были ясны: блики утреннего света не отражались ни от одной из фигур, так как преследователи не надели доспехов. Они полагались на свое численное превосходство над беглецами.

Устав от шлема, сползавшего ей на глаза, Розамунда немедленно забросила его в чащу, а затем освободилась от подшлемника. Короткие волосы девушки во все стороны разметал ветер.

Тревога охватила Эдмунда, когда он убедился, что его Громоносец с каждым шагом ступает все тяжелее. Он также заметил, что Розамунда начала сползать с седла, в отчаянии цепляясь за его высокую переднюю луку. Устала и кобыла Герта, который скакал довольно далеко позади.

Оценив ситуацию, Эдмунд окинул взором окружающую местность. Впереди он увидел поросшую лесом горную гряду.

– Пришпорьте лошадей! – крикнул он через плечо. – Не жалейте их! И помните, что бы ни случилось, мы должны держаться вместе! Слава Богу, что дорога ведет в тот лес.

Действительно, слава Богу! Какой ужасной была бы их судьба, если бы, попав в плен, они предстали связанными перед внушающим страх господином Сан-Северино.

Внезапно Розамунда, сильно перегнувшись через луку седла, потеряла равновесие и начала неуклюже сползать с него. Однако, стиснув зубы, отчаянным рывком ей все же удалось подхватить провисшие поводья.

Преследователи мчались вслед за ними не более чем в нескольких сотнях шагов. Они скакали налегке, и лишь кожаные камзолы служили им защитой.

Нырнувшая под сень густых деревьев дорога делала резкий поворот и огибала скалу, размеры которой могли бы озадачить даже инженеров античного Рима; затем она сворачивала еще раз, обходя небольшой водопад. Из-за этих поворотов преследователи потеряли беглецов из виду. Тут Эдмунд заметил в зарослях козью тропу, и все трое всадников устремились по ней.

– Помедленнее… – задыхаясь, проговорил Эдмунд. – Старайтесь не оставлять заметных следов, когда мы свернем с дороги.

Молитвенно заклиная, чтобы железные лошадиные подковы не срывали мох с камней, англо-норманн углубился в заросли, достаточно густые, чтобы скрыть беглецов.

– Опусти копье… дурак! – прошипел он Герту. – Слезай с лошади… пригни ей голову. И ты тоже, Розамунда.

Вряд ли их измученные лошади были в состоянии заржать, однако на всякий случай путники прижали им уши и пригнули головы. Эдмунд и Герт еще в юности узнали: лошадь, чтобы заржать, должна поднять голову.

– О Боже, скорее бы осела пыль, – пробормотал Герт.

Топот лошадей преследователей звучал все громче и громче. Эдмунд, закусив губу, весь напрягся. Розамунда крепче обняла шею своей лошади и еще ниже опустила ее голову.

Погоня приближалась к тому месту, где козья тропа пересекала древнюю дорогу… Притаившись в зарослях ольхи, Эдмунд со спутниками отдали себя в руки Провидению…

Но двенадцать или пятнадцать всадников, не заметив тропы, с ходу проскакали мимо чащи. Последние ли они в погоне? И сколько времени потребуется людям из Сан-Северино, чтобы обнаружить, что дорога впереди пуста?

– Ведите лошадей в поводу, – прошептал Эдмунд, затем, опустив копье, повел своих спутников в глубь влажного леса по достаточно грязной дороге. К счастью, загнанный Громоносец шел тихо, и только ветки слегка шелестели, задевая его могучую спину.

Пройдя таким образом двести ярдов, Эдмунд счел возможным вновь сесть на лошадь. Его спутники сделали то же самое. Как только приспешники графа Тюржи обнаружат, что беглецов впереди них нет, они несомненно вернутся в поисках тропы.

Обливаясь потом, все трое, пришпорив лошадей, поскакали вдоль высокой гряды. Затем съехали в тихую золотисто-зеленую лощину. Там у ручья Эдмунд остановился. Как и следовало хорошему предводителю, он похвалил своих спутников, сказал, что гордится ими и верит в их мужество.

– Позвольте лошадям сделать по пять глотков. Не более, – посоветовал он и спрыгнул на землю.

Заметив, что Розамунда теряет силы, англо-норманн наполнил свой шлем холодной ключевой водой и поднес его к покрытым пылью губам сестры.

Розамунда пила жадными глотками. Затем, к удивлению мужчин, выплеснула остатки воды на свою взъерошенную рыжую голову.

– Хорошо, – слабо улыбнулась она. – Как выдерживают мужчины тяжесть кольчуги и духоту из-за кожаной рубахи? – с участием спросила она брата.

Из раскинувшейся внизу долины доносились слабые, диссонирующие звуки древнегреческого инструмента – волынки, который римские легионеры завезли в Британию вместе с банями, фазанами и павлинами.

– Скажи мне, Герт, – обратился к оруженосцу Эдмунд. – Кто предупредил тебя о намерении сэра Хью?

– Думаю, какой-то эсквайр.

– И чей же он оруженосец? – пытался уточнить граф.

Герт напряженно заморгал, потом покачал светловолосой головой.

– Я не могу припомнить, милорд, – с сожалением сказал он.