Источник Шиюна - Черри Кэролайн Дженис. Страница 18

— У меня плохое настроение… — неожиданно сказала Моргейн. — Не обижайся.

Он взглянул на нее и подумал, что во всем мире только она одна могла сказать это так легко. Он кивнул и сделал неопределенный жест, потому что слова причиняли ей боль. На самом деле по закону об илине она ничем не была обязана ему. Но что-то волновало ее, что-то в глубине ее сердца, и Вейни не хотел касаться этого. Чужая земля изматывала их обоих, как ему казалось. Их нервы были напряжены. Он чувствовал боль в теле и вес кольчуги, которая давила зловеще. Внезапно он понял: Моргейн боялась. Она боялась Роха, засады, а также тех вещей, о существовании которых он и не подозревал.

— Да, — пробормотал он наконец, устраиваясь поудобнее в седле. — Просто мы оба устали, лио. Вот и все.

Казалось, это удовлетворило ее. Еще долго они ехали через однообразные, окруженные дикими лесами и страшными болотами края, по землям, расположенным высоко над водой. Эта дорога, сделанная кваджлами, древними колдунами, до сих пор была пригодной. Еще не так давно он поискал бы другой путь, а не тот, который выбрала Моргейн, потому что кваджлинские дороги вели в места кваджлов, и имя тому месту, куда они направлялись, было Абараис в Шиюне, который искала Моргейн. По-видимому, еще очень долго они могут ехать по этой дороге, никем не видимые, совершенно одни. Он чувствовал тяжесть Джиран на своей спине, и, казалось, время от времени она засыпала. Было непривычное ощущение близости другого существа. Незаконнорожденный илин, без матери, он мог вспомнить мало моментов, когда кто-то вообще прикасался к нему. И потому испытывал некоторую тревогу, хотя за его спиной был безопасный груз.

Он посмотрел на Моргейн, которая постоянно была начеку, изучая каждую тень. И вдруг ему пришло в голову, что эта непобедимая Моргейн была сейчас испугана, и причиной этого страха был маленький ребенок, спящий у него за спиной.

Под вечер лес сомкнулся на их пути и больше не уступал им дороги. Становилось все темнее и темнее, и казалось, что вечер наступил раньше срока. Деревья переплетались ветвями над головой, кусты теснились на краю дороги, не позволяя двум всадникам следовать рядом. Моргейн на своей лошади, не ведающей преград, двигалась по этому узкому пути, тень среди теней, всадник на бледном коне, чьи светлые волосы казались вражеским флагом для любого, кто не любил кваджлов. Они ехали вслепую, не способные видеть ничего за зарослями кустов, которые оплели своими корнями все близлежащие камни.

Прикрой, спрячь свои волосы, — хотел сказать ей Вейни, но чувствовал, что она все еще не склонна прислушиваться к его советам. Было не время для новых ссор. Тучи опять начали закрывать небо, и от этого стало еще темнее. Лес казался бесформенной массой, придорожные деревья — глубокими пещерами, покрытыми мхом, а сама дорога — тропой без начала и конца.

— Я боюсь, — неожиданно запротестовала Джиран. Единственные слова, произнесенные ею по своей воле за весь день. Ее пальцы вцепились в наплечный ремень Вейни, словно она требовала его вмешательства. — Небо покрывается тучами, и это плохой знак во время прилива.

— Каков твой совет? — спросила ее Моргейн.

— Вернуться назад. Позади известная нам дорога. Пожалуйста, леди, давайте вернемся назад, на более высокую землю, так можно быстрее.

— Но высокая земля далеко отсюда.

— Но мы не знаем, куда эта дорога ведет, — торопила Джиран с отчаянием в голосе. Она вцепилась в рукав Вейни. — Пожалуйста!

— Ты, наверное, хочешь, — сказала Моргейн, — чтобы мы остались на одной стороне от наводнения, а Рох в безопасности на другой?

— Рох может и утонуть, — ответил Вейни, неожиданно встревожась тем, что девочка, возможно, рассуждала в этот момент более здраво, чем его госпожа. — И если он утонет, то все, что необходимо нам, это выжить и продолжать спокойно наш путь. Лио, я думаю, что девочка дает нам правильный совет. Давай вернемся назад.

Моргейн не удосужилась ответить. Она ударила пятками Сиптаха, и тот пустился почти во всю мочь.

— Держись, — приказал Вейни Джиран, с трудом сдерживая гнев.

Ее руки обвили его, в то время как пришпоренный конь помчался по дороге, а маленький уставший пони потрусил за ним. Стоит только оступиться, наступить в лужу, которая окажется глубже, чем выглядит… Он боялся этой отчаянной скачки, которую выбрала Моргейн. Еще больше он боялся быть пойманным в этой низкой темной части земли, куда надвигалась гроза. Они углублялись все дальше и дальше, и не было никакого намека на высокую землю. Наоборот, становилось только хуже. И Моргейн, которая слепо настаивала на своем решении, вела их дальше.

Тучи сгущались все больше, ветер взъерошивал воду в водоемах. Однажды что-то большое и темное скользнуло по воде, когда Сиптах наступил туда, а потом исчезло под мутной поверхностью. Птицы начали выскакивать из-под копыт, пугая лошадей жуткими криками, но они не остановили скачку ни на минуту. Дорога на грязном берегу раздваивалась в месте, где большая скала раскололась на две части, меж которыми тек поток грязной воды, и Сиптах пошел по одной из них, скользя по грязи копытами, переваливая круп, пока выбирался на твердую поверхность. Вейни послал своего коня по другому пути, а пони скользил в стороне от дороги. Конь Вейни вдруг поскользнулся, отчего Джиран вскрикнула, но все же поднялся по склону, дрожа, а пони отстал и начал соскальзывать вниз. Вейни соскочил с седла и схватил пони за уздечку, пытаясь помочь ему. Но пони не мог этого сделать и смотрел на него несчастными глазами. Тогда он снял с него уздечку.

— Нет, — запротестовала Джиран.

Но он мотнул головой, указывая на глубокую грязную ловушку вокруг них, приказывая ей оставаться на лошади. Ему было жаль животное, но еще больше жаль было собственные жизни. Он перекинул пустую уздечку через седло, затем подхватил вожжи и повел свою лошадь в противоположную сторону. Моргейн уже не было видно, когда он достиг перекрестка. Он вскочил в седло, избегая смотреть на Джиран. Она держалась за него, в то время как он пришпоривал измученное животное. Он слышал ее сопение, то ли от печали по пони, то ли от ужаса за саму себя. Он не знал наверняка. На своем лице он почувствовал первые капли дождя, и паника поднялась в нем. Горькая уверенность в том, что надвигается катастрофа.

Через минуту он снова увидел Моргейн. «Она отказывалась повернуть назад, — подумал он, — потому что сама понимала, что пути для спасения не было, и в отчаянии решила найти конец этого пути». Хлещущий водопад меж листвы бил по их лицам и лужам; заметно похолодало. Довольно скоро бег стал невозможен. Камни на тропе стали скользкими, и лошадям приходилось осторожно пробираться по ним. Дождь хлестал вовсю, подгоняемый сильным ветром, ослепляя и заставляя лошадей отворачивать морды. Вороной споткнулся о корень, попытался высвободиться, чувствуя похлопывание хозяина по его мускулам, вздрагивающим от бесполезного усилия. Вейни высвободил ногу из стремени, затем повел лошадь, поскальзываясь на камнях. Впереди шел Сиптах, теперь тоже медленно.

— Лио, — закричал он сквозь рев воды, которая поглощала половину звуков, — дайте я пойду впереди.

Она услышала и посторонилась, давая провести его вороного вперед. Он увидел лицо Моргейн, мокрое и изможденное до ужаса. И вспомнил, как мало она спала. Теперь она наверняка осознала, что должна была бы послушаться Джиран, которая была знакома с этой землей. Но она так и не предложила повернуть назад. Джиран не проронила ни слова, не возражала. Она только держалась за седло. Ее волосы омывались водой. Шаль намокла как тряпка и свисала с плеч. Она даже не поднимала головы.

Вейни шел по ветру, его ноги быстро онемели в холодной воде, потому что сапоги совершенно промокли. Грязь набилась в них и хлюпала, и он старался двигать ногами так быстро, как только мог, превозмогая усталость. Ночь опускалась, дорога терялась в сумерках. Перед ними лежали только клочки земли, которые поддерживали деревья и образовывали каналы, превратившиеся в потоки воды. Только случайные камни или отсутствие больших деревьев указывали на присутствие дороги, скрытой сейчас водой.