Мари Галант. Книга 2 - Гайяр (Гайар) Робер. Страница 25

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Кардинал

Лефор сидел на диване в просторной приемной. Перед ним висел огромный гобелен, представлявший сценку из жизни селян, где каждый сюжет поясняли подписи в вышитых рамочках. В приемной находились четыре гвардейца, они переговаривались между собой, но флибустьер не обращал внимания ни на них, ни на висевшее перед ним творение мастеров. Он неотрывно следил за двустворчатой дверью, за которой исчез Лаферте Сен-Нектер. Дверь вела в кабинет кардинала Мазарини.

Ив сильно волновался. Командор де Пуэнси был самым высоким чином, с которым флибустьеру приходилось иметь дело до сих пор. Но генерал-губернатор жил в форте, то есть в привычной для Лефора обстановке, точно соответствовавшей его натуре. Оказавшись в пышном Лувре, недавно отделанном лучшими художниками и архитекторами, капитан растерялся.

На корабельной палубе не то что кардинал – сам король не заставил бы Лефора стушеваться, а сейчас Ив размышлял, как держаться при встрече с его высокопреосвященством, если даже теперь, в приемной, он не смел ни к чему прикоснуться.

Наконец дверь распахнулась и капитан Сен-Нектер появился на пороге. Он улыбнулся, заговорщицки подмигнул флибустьеру и пошел к нему, в то время как лакей закрывал за ним дверь.

– Капитан Лефор! – объявил Сен-Нектер. – Его высокопреосвященство сейчас примет вас.

– В каком он настроении? – уточнил Ив. Сен-Нектер снова улыбнулся:

– Думаю, в превосходном! Я рассказал, при каких обстоятельствах мы нашли вас в «Лисьем хвосте», и, должен признаться, его высокопреосвященство долго смеялся! Ваш новый подвиг не повредил вам в его глазах, наоборот, можете мне поверить! Еще четверо или пятеро разбойников перестанут грабить честных прохожих! Пусть это послужит уроком остальным негодяям…

Сен-Нектер взглянул на собеседника с нескрываемым восхищением:

– Надеюсь видеть вас нынче в нашей компании. Моя рота и наши ближайшие друзья – все мы будем рады вас поздравить…

– Кстати, – спохватился Лефор, – хотел бы я знать, как мне найти отца Фейе и отца Фовеля, когда я выйду отсюда. Мы договорились встретиться в «Лисьем хвосте», но теперь, когда достойнейший хозяин таверны арестован, ее закроют!

– Ах ты, Господи! – вскричал Сен-Нектер. – Мы же от отца Фовеля узнали, где вас искать, а начальник полиции не мог взять в толк, какая муха вас укусила. Он просил его дождаться, а вы неожиданно сбежали!

– Капитан Сен-Нектер! – торжественно проговорил Лефор. – Должен вам признаться: такой человек, как я, – вы храбрый солдат и легко меня поймете! – ощущает себя не в своей тарелке, лишившись доброго клинка и не чувствуя, как шпага задевает его по икрам. Вот это со мной и произошло. Я отправился на поиски старьевщика, чтобы добыть шпагу. Черт меня побери, но этот старьевщик оказался таким разбойником, как те, которых я уложил в «Лисьем хвосте»: он продал мне ржавый клинок, да еще запаянный! Впрочем, я так и не услышал, где могу найти обоих монахов…

– Нет ничего проще. Вполне вероятно, что у отца Фейе состоялся серьезный разговор с кардиналом. А отец Фовель принял предложение начальника полиции, и вы сможете найти святого отца в особняке господина Тардье, в Малом Шатле.

Успокоившись на этот счет, Ив вновь перевел взгляд на дверь в кабинет и больше не сводил с нее глаз. Его с минуты на минуту могли вызвать. И он окажется перед первым после его величества лицом в королевстве, человеком, которого слушается сам король, человеком не менее могущественным, чем король.

– Его высокопреосвященство, – пояснил Сен-Нектер, – хотел, как мне показалось, видеть немедленно, но у него была назначена встреча с чрезвычайным послом Голландии. Однако я не сомневаюсь, что он сократит время беседы. Во всяком случае, он заставил меня дать слово, что я никуда вас не отпущу! – Он рассмеялся: – Считайте, что вы мой пленник.

Ив огляделся:

– Хм! По крайней мере, здесь лучше, чем в тюрьме, которой мне грозил некий Мерри Рулз из Сен-Пьера на Мартинике.

– Что за Мерри Рулз? – спросил мушкетер. Флибустьер открыл было рот, чтобы ответить, в красках описав вице-губернатора острова, когда дверь в кабинет распахнулась и гвардеец назвал его:

– Капитан Ив Лефор!

Ив вскочил с дивана как ужаленный. Сен-Нектер поднялся вслед за ним и взял его за руки:

– Удачи, капитан! Сегодня вечером вы найдете меня в зале для охраны, внизу, и расскажете, как прошла встреча.

Флибустьер кивнул и уверенно зашагал к кабинету.

Кардинал в пурпурном одеянии сидел сбоку от бескрайнего стола, отделанного позолотой в углах и по краям. Голову его высокопреосвященства прикрывала небольшая круглая шапочка без полей, на коленях он держал серую обезьянку и скармливал ей крошки от пирога.

Позади него на перекладине сидела обезьяна покрупнее в платье фрейлины; животное смешно жеманничало, то и дело проводя черными сухими лапками по голой мордочке.

В углу на изящном столике дымилась курильница. Время от времени лакей подходил и бросал в нее ароматические свечки с амброй и жасмином.

Лефор испытывал все большее смущение. Комната благоухала тысячью ароматов. Ив заметил, что кардинал, как и его обезьянки, был надушен с головы до ног. Ходили слухи, что его высокопреосвященство заказывал у итальянских монахинь масла, румяна, душистые кремы. Кстати, испанские перчатки прелата, лежавшие неподалеку от него на столе, благоухали мускусом.

Когда Ив осмелел и заглянул кардиналу в лицо, то убедился, что длинные черные усы его высокопреосвященства с подкрученными вверх концами приклеены к щекам при помощи желатина, введенного в обиход Филиппом IV. Кардинал был в лентах и кружевах, что вызывало кривотолки, так как его высокопреосвященство обвиняли в том, что он живет в роскоши, и многие презирали этого принца церкви, нежного, надушенного, окружавшего себя не только животными, отвратительными на взгляд посетителей, но и клоунами, певцами, танцовщиками и комедиантами.

Его высокопреосвященство любил пожить на широкую ногу, с большим вкусом, что во Франции еще не было принято, тогда как коновалы и «судейские крючки» из Марэ или с площади Мобер полагали, что предаются разгулу, когда в хорошую погоду по воскресеньям всего-навсего отправлялись на старых клячах в свои сюренские или баньолетские сады подобрать остатки смородины или собрать вишню.

Внушительных размеров книжный шкаф украшал кабинет, многие вещицы в нем указывали на то, что кардинал большой любитель и знаток хороших книг, статуй, картин, всякого рода произведений искусства. В период Фронды его звали «человек с библиотекой», потом – «строитель конюшен», поскольку, как и король, его высокопреосвященство питал страсть к лошадям.

Лефору бросилось в глаза богатство, позволявшее злым языкам поносить его высокопреосвященство: его дворец, уменьшенная копия дворца Тубеф, был превращен в настоящий музей, чего не могли простить кардиналу члены парламента; повсюду статуи и мраморные безделушки, получившие от притворно-скромных янсенистов прозвище «бесстыдной наготы», – ханжи особенно напирали на то, что эта античность обошлась более чем в две тысячи экю. Существовали кабинеты черного дерева, мраморные столы, высеченные в форме птиц или украшенные драгоценными камнями и золотом. Но на фоне всего этого богатства Ив видел лишь человека в красном, игравшего с обезьянкой!

– Капитан Лефор! – произнес пронзительный голос с сильным неаполитанским акцентом. – С тех пор как вы в Париже, все только о вас и говорят.

Ив выпрямился, но не нашелся что ответить.

Кардинал улыбнулся. Ив не мог понять, чего в его улыбке больше: доброжелательности или скрытой угрозы. Его высокопреосвященство продолжал:

– Вы убили и ранили уже восьмерых. Это многовато! А прибыли вы в наш славный город Париж только вчера вечером, насколько мне известно. Бог мой! Как вы скоры! Неужели все такие на островах, откуда вы явились, капитан?

– Ваше высокопреосвященство… – залепетал флибустьер.