На безымянной высоте - Черняков Юрий Веняаминович. Страница 6

Новобранцы наконец неумело поползли в разные сто­роны, прячась в воронки и кюветы, и те немногочислен­ные офицеры и сержанты, у кого было оружие, начали стрелять по колокольне.

Малахов полз к однополчанам, живым, погибшим и раненым, и, не опуская головы, высматривал среди них своего кореша Леху.

Над его головой снова просвистела очередь, он сна­чала проворно залег, потом опять приподнялся, всмат­риваясь.

— Е-мое! — присвистнул он, потрясенно глядя на од­ного из погибших. — Леха, ты?

И тут же ткнулся носом в землю, хотя новая пулемет­ная очередь предназначалась уже не ему, а приближаю­щемуся «студебекеру». Из кузова выпрыгнул лейтенант лет двадцати, с автоматом ППШ на изготовку. Пригиба­ясь, он подбежал к их «эмке».

Иноземцев и Безухов разглядели шрам на его лице, медаль «За отвагу» и орден Красной Звезды на линялой гимнастерке под распахнутой телогрейкой.

— Не маячь, лейтенант! — крикнул Иноземцев. — Ложись!

Тот не успел ответить. Пулеметная очередь взметнула рядом с ним пыль. Лейтенант мгновенно отскочил в сто­рону.

— Суки... козлы позорные... суки... — Малахов, стоя на коленях над погибшим товарищем, грозил кулаком в сторону колокольни и размазывал слезы по лицу, запо­рошенному пылью.

— Ложись, лейтенант, не маячь! — снова крикнул Иноземцев лейтенанту.

— Спасибо, я постою... — Тот передернул затвор сво­его ППШ, прячась за «студебекером». — Нет смысла, он стреляет сверху... Тут по-другому надо действовать, това­рищ майор...

И дал длинную очередь в сторону церкви.

— Может, покажешь как? Твой «папаша» здесь не по­тянет, лейтенант, — крикнул ему Иноземцев. — Хорошая дальнобойная винтовка здесь нужна, с оптическим при­целом.

И тут белокурая девушка по имени Оля, которая до сих пор пряталась за грузовиком и смотрела оттуда на своих прижавшихся к земле спутников, заинтересовалась строптивым лейтенантом, который никак не хотел ло­житься на землю, и некоторое время, несмотря на стрель­бу и пальбу, разглядывала его исподлобья. Но, услышав последние слова майора Иноземцева, спохватилась и ста­ла торопливо расстегивать свой чехол.

— Товарищ рядовой, кончай причитать, давай следуй за мной! — Лейтенант схватил за плечо Малахова, свалил его на землю и упал с ним рядом. И сразу возле их голов взметнулась пыль.

— Слушай мою команду! — закричал в ухо Малахова лейтенант и протянул ему автомат минуту назад погиб­шего сержанта из штрафроты. — Отомстить хочешь за друга? Стрелять хоть умеешь? —Тот, всхлипнув, кивнул. — Давай сделаем так... Ты справа, я слева, между нами дис­танция — пятьдесят метров, цель — колокольня! Перебе­гаем с тобой по очереди, следи за мной, я вскочил, ты упал — и сразу стреляй! Давай! На счет раз... Вскочили и побежали!

Малахов кивнул и тут же, не дожидаясь команды, вскочил сам. Лейтенант чертыхнулся и метнулся в дру­гую сторону, чтобы отвлечь огонь на себя.

И так поочередно, перебежками и зигзагами (Мала­хов с матом и грозя кулаком тем, кто стрелял с колоколь­ни), они побежали с разных сторон туда, откуда велся пулеметный огонь. И каждый раз, падая, Малахов, так же как и лейтенант, прикрывал своего неожиданного на­парника огнем из ППШ.

Новобранцы, уцелевшие и раненые, приоткрыв рты, следили за ними, хоронясь кто где — по ямам и канавам, а также за трупами товарищей и разбитыми пулеметным огнем с колокольни автомашинами.

Лейтенант первым добежал до ближайшей пристрой­ки возле церкви, упал на землю, перевернулся и замер, раскинув руки, когда возле него взвизгнули пули, под­няв столбики пыли.

— Ах, черт... — ахнули все следящие за ним и Мала­ховым.

Но когда огонь перевели на Малахова, добежавшего до разрушенной часовенки, лейтенант неожиданно вско­чил. Еще одна короткая перебежка — и он оказался нако­нец в мертвой зоне возле стены колокольни. Из оконного проема упала граната, но лейтенант успел прыгнуть за угол.

— Ах, артист... — покачал головой Иноземцев. — Учись, старшина. Система Станиславского и Немирови­ча-Данченко в действии.

Когда огонь с колокольни перевели в сторону лейте­нанта и Малахова, присутствующие приподняли головы.

Старшина Безухов вздохнул и сказал майору Инозем­цеву:

— К нам бы такого артиста командиром разведроты, а?

— А вашего Медведева куда денем?

— Дык убили Славу Медведева, — снова вздохнул Безухов. — Уж неделя, как схоронили. Ребята мне в гос­питаль отписали. Тот же самый снайпер. Знает, сволочь, в кого целить. Мало кто у нас в роте остался, товарищ майор. В моем взводе только я, да Каморин Степан, да Полунин Прохор, и еще Михаил Лопатин.

— Зато какие орлы, — нахмурился майор Инозем­цев. — Каждый из вас роты стоит... От самой границы, если не ошибаюсь, вы вместе?

— Не ошибаетесь, — кивнул Безухов. — И потому мне никакого пополнения не надо.

* * *

Переждав взрыв, бравый лейтенант ударом ноги вы­шиб дверь, ворвался внутрь и, не останавливаясь, бро­сился наверх, куда вела винтовая лестница и где от пуль позванивала колокольная медь. Чье-то лицо мелькнуло вверху, но последовала короткая очередь — и убитый по­катился по лестнице вниз, гремя своим «шмайсером» и подкованными сапогами: Лейтенант склонился, разгля­дел его погоны: РОА. Так и есть, власовец. Одновремен­но почувствовал запах спиртного. Поднялся по лестнице выше и взглянул сверху на запыхавшегося и грязного от пыли и пота Малахова. Тот ждал дальнейших указаний, глядя на лейтенанта и при этом наведя на него автомат.

— Ты смотри поаккуратней там... — негромко предо­стерег лейтенант. — На предохранитель не ставь, но ствол в сторону... И жди меня там, прикроешь с тылу, если что, а я пока наверх...

Лейтенант быстро сменил диск в своем ППШ, взбе­жал наверх, только сейчас обратив внимание, что пуле­метной стрельбы почему-то больше не слышно. Наверно, меняет ленту, так что лучше бы поторопиться, поду­мал он...

Наконец он оказался наверху среди колоколов. Мерт­вый пулеметчик лежал недвижно, обхватив свой пулемет. Тот же мундир и погоны РОА, тот же запах спиртного, только сильнее... А в стороне стояли и лежали разбитые и полупустые бутылки из-под немецкого шнапса. Но главное — лейтенант увидел в середине его лба, когда перевернул на спину, входное пулевое отверстие.

Это ж кто его так? Не иначе новобранец отплатил за смерть друга... Но чтоб из автомата так попасть!

Лейтенант присвистнул, качнул головой, выглянул в проем. Увидел с высоты окрестности — там и здесь дым, вдали — движущиеся к ближайшему лесу колонны наших танков и грузовиков.

Он махнул рукой тем, кто был внизу: путь свободен! И они замахали ему в ответ, поднимаясь с земли.

— Везет же тебе, рядовой, необученный, — негромко сказал Иноземцев, издали разглядывая первым вернув­шегося Малахова. И подошел к нему вместе со старши­ной Безуховым.

Малахов растерянно озирался по сторонам.

Его снова не дождались. Остатки маршевого баталь­она, в том числе его штрафной роты, уже уехали. Уцелев­шие грузовики пылили за километр отсюда, загруженные на треть живыми и ранеными.

— Ну и хрен с вами... — сказал он вслух и мрачно взглянул на подошедших к нему старшину и майора.

— А ну встань как положено! — грозно сказал стар­шина Безухов. — С тобой товарищ майор разговаривает!

— А как положено? — обиделся Малахов. — Ты, бу­гор, объяснил бы сперва. А потом орал. Нам ничего та­кого не говорили. Шмон, что ли, будет?

— Отставить, — негромко сказал Иноземцев старши­не. — Что, не видишь, с кем дело имеем... Видел я, как пули тебя, рядового и необученного, облетали. Другого бы с такой выучкой давно свалили. Уж сколько раз, пока ты бежал да под пулемет подставлялся, тебя хоронили... А тебе хоть бы что... Цены таким счастливчикам, как ты, рядовой, нет... Но ты бы все равно поучился у товарища лейтенанта, как он действовал — грамотно, короткими перебежками, мотаясь из стороны в сторону.

— Зачем это мне? — почему-то грустно сказал Мала­хов. — Даже если очень захочу, все равно в меня пули не попадут. Заговоренный я, товарищ майор.