Огни Азерота - Черри Кэролайн Дженис. Страница 16

Они подошли к коням. Шкуры Сиптаха и Мэй блестели после мытья, и по самим ним было заметно, что о них хорошо заботились. Кто-то украсил упряжь Сиптаха звездчатыми синими цветами, а упряжь Мэй — белыми… Странное украшение, даже для коня жителя Карша, подумал Вейни. Но это был дружеский жест, как и все жесты этого доброго народа, и он тронул его.

Для Леллина и Сизара лошадей не было.

— Мы получим их позже, — объяснил Леллин.

— Ты знаешь, куда мы направляемся? — спросила Моргейн.

— Мы отправимся туда, куда вы желаете. Когда понадобятся лошади, они у нас будут.

Таким образом, сразу стало ясно, что в пути за ними будут следить не только глаза Леллина.

Когда они выезжали из лагеря, люди и кел провожали их глубокими поклонами — словно бы трава гнулась под сильным ветром. Они будто бы провожали старых друзей. Это продолжалось почти до края леса.

Там Вейни повернулся и глянул назад, чтобы убедиться, что это место существует на самом деле. Они уже находились в тени леса, но лагерь был залит золотистым светом — городок из шатров, готовый в любую минуту сняться с места и быстро исчезнуть, раствориться в лесу.

Они въехали в лес, и сразу стало прохладней. На этот раз они поехали по другой тропе, не по той, по которой приехали сюда, и Леллин пояснил, что они будут придерживаться ее до полудня. Леллин шел перед Сиптахом, в то время как Сизар тенью скользил в кустах. Время от времени кел тонко посвистывал, и впереди тогда отзывалось эхо, а иногда, на радость Леллину, звуки эти были мелодиями кел, дикими, странными.

— Не надо слишком рисковать, — сказала ему Моргейн после одной из таких перекличек. — Среди наших врагов есть такие, которые знают лес.

Леллин повернулся и ответил легким поклоном. Прогулка, похоже, доставляла ему удовольствие, на лице его появилась улыбка. — Здесь пока повсюду наши люди, — сказал он. — Но я не забуду вашего предупреждения, миледи.

Он казался хрупким, этот Леллин Эрирен, но сегодня, как это ни выглядело странным для его народа, он шел вооруженным — с маленьким луком и колчаном со стрелами с коричневым оперением. Вейни отметил, что этот высокий худощавый кел, скорее всего, может пользоваться своим оружием с таким же искусством, с каким его кемейс умеет бесшумно ходить в кустах. Несомненно, они с Моргейн производили такой шум, что их проводникам могло казаться, что они шумят нарочно. С таким же успехом они могли ехать по лесу, распевая во все горло песни.

Днем они отдохнули, Леллин подозвал Сизара и велел ему сесть рядом, возле ручья. Кони напились, а путники перекусили. Они привыкли за последние дни питаться хорошо, привыкли к регулярным трапезам, тогда как прежнее путешествие измотало их так, что доспехи висели на них как на вешалке. Теперь они снова были в пути и остановились на привал погреться на теплом солнышке. Глаза Моргейн были полуприкрыты, но сама она была настороже и смотрела на двух своих проводников так, будто те что-то против нее замышляли.

— Нам следует двигаться дальше, — сказала она гораздо раньше, чем им хотелось, и встала. Они поднялись, Вейни взял с земли седельные сумки.

— Миледи Моргейн говорит, что наши враги знают леса, — сказал Леллин Сизару. — Будь очень внимателен.

Человек прижал руки к поясу и коротко кивнул.

— Пока все тихо, никаких признаков опасности.

— Опасностей на нашем пути будет сколько угодно, — сказала Моргейн. — — И сейчас мы уже отъехали на заметное расстояние от вашего лагеря. Сколько еще времени вы будете нас сопровождать?

Оба посмотрели на нее с явным удивлением, но Леллин опомнился первым и церемонно поклонился.

— Я назначен вашим проводником и буду сопровождать вас, куда бы вы ни пошли. Если на вас нападут, мы будем вас защищать. Если вы нападете на других, мы будем в стороне. Если вам понадобится уйти на равнину, мы с вами не поедем. Если наши враги проникнут в Шатан, мы будем иметь с ними дело, и до вас они не доберутся.

— А если я попрошу вас проводить меня в Нихмин?

Леллин посмотрел ей прямо в лицо, словно бы пытаясь ответить взглядом.

— Меня предупреждали, что вы хотите попасть туда, и теперь я предупреждаю вас, миледи: это опасное место, и не только для ваших врагов. У него есть свои собственные защитники, те эрхе, о которых говорил вам мой дед. Для вас безопаснее туда не ходить.

— Но я все равно туда поеду.

— Значит, и я тоже, миледи. Но если вы намерены напасть на это место, предупреждаю: лучше вам этого не делать.

— Если на него нападут мои враги, оно может не устоять. Если оно падет, то погибнет Шатан. Я говорила об этом с милордом Мериром. Он предупреждал меня о том же, о чем и ты, но сказал, что я могу поступать по своему усмотрению. И послал тебя охранять меня, разве не так?

— Да, — сказал Леллин и с лица его исчезла вся радость и спокойствие. — Если вы решили обмануть нас, то, естественно, ни я, ни Сизар не можем вам этого позволить. Хотя вы, возможно, сумеете ускользнуть от нас или сделать что-нибудь еще. И еще мне хочется верить, что такого все же не случится.

— Можешь мне поверить. Я обещала лорду Мериру, что ты вернешься домой в целости и сохранности, и я постараюсь выполнить свое обещание.

— В таком случае, я отведу вас туда, куда вы просите.

— Леллин, — сказал Сизар, — мне это не нравится.

— Я ничего не могу поделать, — сказал Леллин. — Если бы дед сказал, что мы не должны идти в Нихмин, мы бы не пошли, но он ничего подобного не говорил.

— Как ска… — произнес Сизар и умолк. Все застыли, затаив дыхание. Приглушенный топот копыт, птичьи крики. И вновь то же самое, но почти рядом.

— Мы уже не в безопасности, — сказал Леллин.

— Почему ты так решил? — спросил Вейни. Его интересовало, по каким признакам Леллин судит о таких вещах. Тот прикусил губу и пожал плечами.

— Поведение обитателей леса. Чем сильнее угроза, тем пронзительнее кричат птицы, тем быстрее движутся звери. У них есть разные песни для разных целей, а это была песня предупреждения.

— Надо двигаться, — сказал Сизар. — Если мы не хотим, чтобы нас настигла опасность.

Моргейн нахмурилась, кивнула, и они поехали дальше.

Они не раз еще слышали такие предупреждения и весь день ехали по лесу, огибая по дуге Азерот. И хотя они ехали неизвестным им путем, места эти казались знакомыми.

— Мы возле Мирринда, — наконец решила Моргейн, и Вейни почувствовал то же самое, хотя его и удивляло, зачем пришлось давать такой крюк.

— Вы правы, — сказал Леллин, — мы к северу от нее. Нам лучше держаться как можно дальше от края Азерота.

К вечеру они проехали мимо Мирринда и пересекли две маленькие речушки, едва замочившие копыта коней. Затем они въехали в рощу, где большинство деревьев были обвязаны белыми веревочками.

— Что это? — спросил Вейни, видевший такие метки близ Мирринда. В тот раз он не спрашивал об этом, потому что в Шиюне такие вещи имели зловещий смысл. Леллин улыбнулся и пожал плечами.

— Мы близ деревни Кархенд, а веревками мы помечаем деревья, которые им позволено срубить. Чтобы они не рубили на дрова хорошие деревья. Так мы делаем во всем Шатане, для их и для нашей пользы.

— Как садовники, — заключил Вейни. Эта мысль его позабавила, потому что в Эндаре, тоже лесном мире, люди рубили деревья где хотели и какие хотели, и деревьев все равно оставалось много.

— Да, — сказал Леллин. Эта идея, похоже, пришлась ему по душе. Он постучал по темному стволу старого дерева, мимо которого они проходили в наступающих сумерках. — Я изучил эти деревья больше, чем кто другой, и осмелюсь сказать, знаю их не хуже, чем деревенские знают своих коз. Еще когда я был мальчишкой, я ходил с одним стариком, и он меня многому научил. Действительно, мы вроде как садовники. Мы ухаживаем за этим лесом, как за цветником.

— Пора уже делать привал, — сказала Моргейн. — Ты присмотрел какое-нибудь место заранее, Леллин?

— Кархенд. Там нас пустят в холл.

— И в опасности окажется еще одна деревня? Я предпочла бы лес.