Инопланетяне на кастинге - Патрацкая Наталья Владимировна. Страница 55
– Егор Сергеевич, вы, что – всеядный? Вам все равно кто? – спросила я, застегивая молнию на халате и надевая тапочки на ноги.
– Не знаю, меня бабы боятся, или боятся, что прокормить не смогут.
– Скорее последнее, оделся? Счастливо!
Егор Сергеевич вышел из квартиры Мийлоры.
В соседнюю квартиру решительно звонил Марк Денисович знакомый Инессы Евгеньевны.
Дверь ему открыл Валера:
– Вы к кому?
– Я пришел к вашей маме, мне с ней поговорить надо, я для нее мебель делал, поговорить надо.
– Что вы говорите! Только без меня, – сказал Валера и вышел из открытой для Марка Денисовича двери, и тут же позвонил в дверь Мийлоры.
Я посмотрела в глазок, увидев знакомый силуэт Валеры, открыла дверь.
– Привет, Валера!
– Да мы сегодня уже виделись. Просто день выдался длинный.
– Ты прав. Проходи, садись.
– Можно, но не на твои стулья восемнадцатого века.
– Чай с лимоном пить будешь? У меня вафельный торт есть.
– Давай, чай, если больше нечего делать.
– Я спать хочу, день трудный был. Сам чай нальешь? Все на кухне.
Валера пошел на кухню, походил, покрутился, вернулся в комнату. Я спала…
В кресле тихо спал Валера, равномерное дыхание мужчины не нарушало общий покой комнаты. Я, проснувшись сквозь остатки сна, пыталась вспомнить, кто в ее комнате спит? Я чувствовала второе дыхание. За окном светлело. Я перевернулась на другой бок и увидела спящего в кресле бывшего мужа. Его не было пол года, и я успела от него отвыкнуть, но родные флюиды любимого человека вновь стали тревожить сонный покой.
Валера открыл глаза:
– Привет, Мийлора. Проснулась? Я тут, как твой сторож сижу, точнее охранник, от Егора Сергеевича стерегу.
– Доброе утро, если не шутишь. Еще есть время поспать, ложись на постель.
– Ты не прогонишь? От тебя все можно ожидать, устал жить гонимым мужем. Я еще не выяснил, что здесь делал Егор Сергеевич. Вы с ним спали? Вот на этой постели?
– Валера, 'что было, то было, и нет ничего, люблю, как любила, тебя одного…' – Опять на песни перешла вместо слов, а я возьму и лягу, рядом с тобой.
Я вся потянулась, перевернулась, укрылась одеялом. Валера прошел в ванну, пошумел водой, вернулся и скромно лег на спину, на краю широкой кровати, потом не выдержал, повернулся и нырнул под одеяло к бывшей жене.
Мы обнялись порывисто и страстно.
Марк Денисович зашел в квартиру к Инессе Евгеньевне:
– Здравствуй, хозяйка! Не прогонишь? Мы одним миром с тобой помазаны, дерево любим.
– Чего от меня хотите?
– Любви.
– Вы в своем уме? Пришли так поздно, и без стыда мне предлагаете, Бог знает, что! – от возмущения, у Инессы Евгеньевны голос стал прерывистым.
– А чего уж я такого предложил? Просто я соскучился.
– Вот, о чем и речь, у нас с вами связь крепче, значит, и любовь будет крепче.
Инесса Евгеньевна задумалась, вспоминая, что там у нее по плану в ее жизни написано, но вспомнить слова астролога не смогла, или как ее там еще называют…
Она внимательно посмотрела на Марка Денисовича:
– Вам сколько лет, молодой человек?
– Я Марк Денисович, мне много лет, я бобыль.
– И я вдова.
– Так чем мы не пара? Я знаю больше о вас, чем вы можете представить. Вы старше меня, но лет на семь не больше, а семь лет никогда не считаются…
– Вам сорок лет? А мне сорок семь. Вроде и не старая.
– А кто сказал, что вы старая? Кормить меня не надо сегодня.
– Вы, где живете?
– От вас в трех автобусных остановках, не бойтесь, у меня есть квартира.
– Скажите честно, я смогу от вас сегодня избавиться? – спросила Инесса Евгеньевна со смутной тревогой в голосе.
– Вряд ли. Не тянет меня сегодня домой, у вас уютней, хочется женского уюта, знаете ли, мне на севере жить надоело, домой вернулся.
– Валера сейчас вернется от Мийлоры.
– Да ни за что от такой бабы он больше не уйдет, я ее видел в открытую дверь, а я ему буду здесь мешать.
– А ведь вы правы, ради счастья Валеры можно вас ночь потерпеть в доме.
– И на том спасибо, мне только диван большой нужен.
– Кровать у меня огромная, ложитесь на нее, а я на диван Валеры лягу.
В соседней квартире проснулась Инесса Евгеньевна. Спать на диване сына под пледом ей было неудобно. Она села на диван, засунула ноги в тапки, поправила халат, в котором так и спала из-за чужого для нее человека в квартире. На миг ей показалось, что медведь оказался медвежатником, вскрыл ее сейф и скрылся. Она почувствовала дуновение ветра и тревогу в душе. Набравшись храбрости, женщина вышла в прихожую, дверь в комнату, где спал Марк Денисович, была плотно прикрыта.
На вешалке для гостей висела огромная куртка Марка Денисовича. На полу стояли гигантские кроссовки. Входная дверь светилась спокойствием от утренних лучей света, падающих на нее из кухни. Она бесшумно прошла по ковровой дорожке на кухню. Марк Денисович сидел за столом и смотрел в окно.
– Марк Денисович, почему не спите?
– Меня вчера сам черт попутал, к вам ворвался, стыдно, знаете ли, на утреннюю голову, а я ведь и не пил вчера. Простите, если можете, я сейчас уйду.
– Я не отпущу, еще чего доброго к Мийлоре пойдете стучать, звонить, уж лучше часок здесь посидите, так надежнее.
– У меня ведь тоже есть сын, ему четырнадцать лет, я с его матерью развелся.
– Так вы нормальный человек. У вас все есть. Чего не хватает?
– Женской заботы, люблю я женское внимание, уход, домашний уют, чистоту.
– Это всем нравиться, а чем можете оплатить женское внимание к своей особе?
В куртке, весящей в прихожей, зазвонил сотовый телефон. Марк Денисович быстрым шагом подошел к куртке, достал из кармана телефон:
– Маня, привет, чего рано звонишь? Что? Где он сейчас? Не знаешь?! Время пять утра!
Ладно, еду домой, – прокричал с паузами в трубку Марк Денисович, и обратился к Инессе Евгеньевне, закрывая крышку телефона, – Инесса Евгеньевна, мне надо уйти, сын у меня сидит под дверью, от матери убежал, а я тут у вас.
– Да, конечно, поезжайте, машина у вас есть? Транспорт еще не ходит.
– Я бегом добегу, машины с некоторых пор у меня нет.
– Могу вас подвезти, да мне и самой интересно, что там с вашим сыном.
Вскоре Инесса Евгеньевна предстала перед глазами изумленного Марка Денисовича, в джинсах, белых кроссовках, бирюзовом джемпере, связанном поперек, а не вдоль, как обычно вяжут свитера, с ключами от машины и от квартиры, которые она быстро убрала в маленькую сумку, которую тут же повесила на плечо.
Марк Денисовичу женщина в новом исполнении пришлась по душе. Они сели в золотистую машину Инессы Евгеньевны и поехали к его дому, по еще пустым улицам города.
Крупный мальчик сидел на школьном рюкзаке и спал под дверью квартиры своего отца.
Марк Денисович нежно поднял его, открыл дверь, ведя сонного сына, следом в берлогу зашла Инесса Евгеньевна.
Однокомнатная квартира дышала запустением, легким налетом пыли. Сына Марк Денисович положил на диван и вышел к Инессе Евгеньевне.
– Спит Паша, и просыпаться не хочет, – сказал шепотом Марк Денисович.
– Пусть спит, выспится, все расскажет, матери позвоните, пусть не беспокоится.
– Да ни за что ей звонить не буду! Еще чего, она позвонила мне и обо всем забыла.
Пьет она, знаете ли, Инесса Евгеньевна.
– Трудный случай, так ему лучше у вас жить, чем с матерью.
– И я так думаю, вдруг получиться, теперь он большой сам пусть решает с кем жить.
– Так я пойду, вы сами справитесь.
– Останьтесь, простите, но комната одна, посидим на кухне, пока он спит.
Инесса Евгеньевна прошла на кухню, звенящую пустотой холодильника, пылью на плите и мужской неприкаянностью.
– Марк Денисович, из чего здесь можно приготовить? У вас ничего нет!
– Я все куплю, как только магазины откроются.
– Знаете ли, – сказала Инесса Евгеньевна, непроизвольно повторяя словечко Марка Денисовича, – не люблю готовить на чужой кухне. Сегодня воскресенье, жду вас с сыном на поздний завтрак, часам к двенадцати.