Техасский рейнджер. Клан Аризоны - Грэй Зейн. Страница 79

Но в основной массе посетители салуна Риана, казалось, только что вышли из таежной глуши. На многих из них были охотничьи костюмы из оленьей кожи. Это были мощные мужчины, с широкой грудью, с огромными руками и ногами — настоящие горные охотники. Деньги неиссякающим потоком перетекали на игорные столы. Покер и фараон были в самом разгаре, была еще какая-то третья игра, но Мерсер никогда раньше о ней не слышал. Его самого настолько захватил азарт, что он даже позабыл о том, что хотел выпить. Все знаменитые игорные салуны Хейс-Сити, Абилина, Доджа, где ему до сих пор доводилось бывать, меркли перед этим затерявшимся в глухомани кабачком. Толпа здесь была не такая шумная, дикая и, пожалуй, более приличная. Может быть, отчасти это было благодаря тому, что здесь совсем не было женщин, которые своим присутствием всегда еще больше подогревают обстановку в подобных местах. Но, тем не менее, страсти уже накалились до предела, и достаточно было малейшей искры, чтобы вспыхнул пожар.

Мерсер смотрел, наблюдал, встал в кольцо вокруг игроков и прислушивался ко всем разговорам. Наконец, он ушел, так и не поговорив ни с кем и не решив, хочет ли он остаться в этом маленьком городишке Рисон.

Глава 2

Утром, однако, Додж Мерсер проснулся совсем в другом настроении. Он решил, что не стоит пока далеко уезжать отсюда.

Он рано позавтракал в обществе вчерашнего парнишки Тома и отправился с ним в конюшню седлать Болди.

— Ну что, мистер, отправляетесь дальше? — поинтересовался Том.

— Думаю останусь, если удастся найти здесь работу, — ответил Мерсер.

— Ну, это проще простого. Поезжайте прямо к Року Лилли и нанимайтесь к нему.

— Хм. А почему ты советуешь отправиться именно к нему?

— Просто, если бы я был взрослый, я бы пошел только туда. Я там охотился как-то на индеек. Замечательное место, как раз между Рок Рим и Болд Риджез.

— А что там еще хорошего, кроме диких индеек?

— Да чего там только нет! Персики, арбузы, капуста, бобы. Вы бы только попробовали, что миссис Лилли готовит из фасоли! Пальчики оближешь!

— Так, а еще что? У меня уже полон рот слюны.

— Ну, если я что-нибудь понимаю в людях, мимо всего этого вы уже не сможете спокойно пройти. А еще там есть Нан Лилли!

— Та-ак, понял, — задумчиво ответил Додж. — Ну вот что, Том, вот тебе доллар. Ты, кажется, покорил мое сердце. А кто такая Нан Лилли?

— Ну-у, это одна из дочерей Рока, — возбужденно зашептал Том. — Она только что из Техаса. Когда она уезжала, я был еще совсем мальчишкой, но она помнит меня. Говорит, что я ей всегда очень нравился. Но знаете, мистер, старику Року от нее одни неприятности. Я ведь сначала подумал, что и вы за ней явились прямо из Техаса.

Том внимательно уставился на Мерсера, как бы оценивая, способен ли тот на такой поступок, и по каким-то своим соображениям решил, что его новый знакомый вряд ли способен на подобное.

— Неприятности? От кого-то я уже слышал об этом. Что же такого в ней особенного?

— Не могу вам сказать наверняка, мистер. Но у меня есть свои соображения и с вами я, пожалуй, поделюсь по-секрету. Я думаю, что все это как-то связано с белым мулом и Баком Хатуэем.

— Послушай, дружище, что же такое белый мул?

— Это вы сами очень скоро поймете, а я не доносчик. Но Бак Хатуэй, по-моему, самый презренный парень во всей нашей долине. Он бьет лошадей и запросто может дать пинка ребенку. Он мухлюет в картах и убить может, не моргнув глазом, это все знают. Только что вот не пьет. Ну вот, и этот Бак положил глаз на Нан Лилли. На первых же танцах, как она вернулась, он поколотил троих и еще одного сильно ранил — Джима Снекера, это мой двоюродный брат. Женщины в один голос твердят, что и Нан влюблена в Бака, только я в это не верю. Я пару раз видел Нан в городе и один раз случайно встретил ее в лесу, так она все плакала и плакала. А вот Рок наоборот, очень высокого мнения о Баке. А может, он хочет выдать Нан за него…

— Послушай, а почему все-таки ты думаешь, что Нан не влюблена в Бака? — настойчиво поинтересовался Додж.

— Ну, я просто это чувствую. Но только уж вы меня не выдавайте в случае чего, мистер. Я вам тут наболтал всего, а это только мои догадки.

— А что, если ты меня проводишь и покажешь мне ее?

— Клянусь, я бы с удовольствием. Но мне надо на работу, а папаша вчера как раз напился.

— А как мне найти ранчо Лилли?

— Это очень просто. Заблудиться здесь невозможно. Пойдете вот по этой дороге. Где она разветвляется, свернете налево. Идите по ней до конца, пока не упретесь в старую хижину. Там опять будет две тропки, пойдете по левой. Она несколько раз пересекает ручей, но ошибиться там невозможно. Так и идите, пока не доберетесь до места.

— Так, это понятно. Но как же мне узнать твою подружку Нан?

— Да что вы, мистер! Вы сразу узнаете ее, будь там хоть сотня девушек. Она просто очаровательна.

— Отлично, Том. Надеюсь, мы еще встретимся. Смотри, и ты меня не выдавай, — ответил Мерсер, полушутя, полусерьезно.

— Ну что вы, — горячо ответил парнишка, на его бледном лице загорелись глаза и вспыхнули веснушки. Он вертелся около Доджа, пока тот седлал своего коня. И когда Додж, наконец, уселся верхом, то заботливо заключил: — Постарайтесь выехать незаметно, мистер. Народ у нас ужасно любопытный. А на дорогу свернете там, где заканчивается ограда пастбища. Скажите Нан, что это я вас послал.

Мерсер попрощался с мальчиком и, никем не замеченный, выехал из города. По всем признакам его ждало новое приключение. Он уже решил, что ни за что не уедет отсюда, пока не познакомится и с семейством Лилли и с Хатуэем.

Утро было прохладное, воздух чистый и свежий. Но ослепительно голубое небо обещало еще один жаркий день. На лугу резвились жеребята, откуда-то раздавался призывный крик осла. Мерсер проследовал мимо нескольких хижин, а потом миновал и фермерский домик в окружении корралей и возделанных полей.

Протоптанные коровами следы время от времени сворачивали с основной дороги в обе стороны, но других ранчо видно не было. Мерсер решил, что, очевидно, здесь действительно мало ферм, и они далеко расположены друг от друга. Вскоре высоко поднялось солнце, жаркое и ослепительное, и от утренней прохлады и следа не осталось. Вокруг Мерсера и его коня роем жужжали мухи и осы. Примерно в пяти милях от Рисона дорога свернула налево, как и обещал Том. Теперь Мерсер ехал по старой, ухабистой, заросшей травой дороге. Похоже, ею не часто пользовались. Постепенно дорога поднималась на поросший дубами холм. Появились и первые сосны. Мерсер очень любил деревья, может быть потому, что их было слишком мало на просторах, где он провел последние годы. Растительность здесь была довольно бурная, и листва покрыта толстым слоем пыли. Похоже, дождя здесь не было уже очень давно.

Он выехал на большую поляну и увидел полуразвалившуюся бревенчатую хижину. Она была очень старой постройки, Мерсер давно уже таких не видел. Похоже, что здесь была когда-то маленькая ферма, которая пришла в упадок после какой-то катастрофы. А поблизости от нее был небольшой каменистый овраг. На его дне в грязи застыли тысячи отпечатков копыт; наверное, в дождливый сезон здесь протекает полноводный ручей. Мерсер долго взбирался на длинный склон. Вокруг был довольно густой и запущенный смешанный лес. Гниющие упавшие стволы деревьев, листья, сосновые иглы создали неповторимый аромат — было в этом сухом и горячем воздухе что-то острое, сладковатое, как в дыме догорающего костра. Мерсер с наслаждением вдыхал этот новый для него воздух, и тот бодрил и возбуждал его.

Наконец, он добрался до вершины и оглянулся, чтобы посмотреть на пройденный путь. Зрелище было настолько потрясающим, что он резко остановил Болди и застыл в немом восторге.

Под ним бушевали зеленые волны, наплывая на черно-красно-серые островки скал. С запада на восток это море казалось бесконечным, а многочисленные каньоны казались глубокими впадинами в пучине. Зеленый цвет в них густел, доходя почти до черного. Всю гору опоясывал широкий великолепный пояс голой скалы, который золотился на солнце и, очевидно, именно он дал название этой горе Рок Рим [13]. Мерсер большую часть своей жизни провел на равнине, и такое буйство растительности и красок поражало его воображение после довольно однообразной выжженной солнцем прерии. А глухой рокот падающей воды добавлял еще больше прелести и дикости всей этой картине.