Путешествие по Камчатке в 1908--1909 гг. - Комаров Владимир Леонтьевич. Страница 40
7 июня мы прошли 20 верст, отделяющих Сухую Тополовую от поворота на Малку, и стали почти у подошвы Малкинского перевала в березнике, перед входом в узкую падь подъема. На пути я обратил внимание на то, что за Ольховой речкой бросается в глаза резкое изменение в строении долины, именно появление правильных, как бы отмеренных террасок вдоль тропы. Трава здесь еще молодая, низкая; цветут по преимуществу различные виды фиалок.
Сегодня мимо нас на двух начикинских лошадях провезли вторую зимнюю почту под охраной одного казака. С открытия навигации прошло уже три почты из Владивостока, а эта зимняя, выходящая в конце января из Якутска, только теперь добирается после невыносимо трудного пути через Охотск и Гижигу до Петропавловска. На этом пути есть перегоны по 300 верст от станции до станции, где живут всего по две-три семьи, для которых эта натуральная повинность, понятно, является причиной немалых мучений, а иногда и прямого разорения.
Со стоянки на восток как на ладони снеговые гребни Вацкажаца и Поперечных альп; хорошо различимы верховья речек и каровые цирки их.
Вечером Б. Белов, желая осветить пастбище, по которому разбрелись наши лошади, поджег сухую березу. Береза эта была так велика и, рухнувши, превратилась в костер таких размеров, что мы перепугались, как бы не поджечь окружающий лес, и деятельно принялись тушить ее. В Камчатке вообще пожаров боятся, так как они сильно отпугивают соболя, а часто и уничтожают его. Поэтому жители этой страны тщательно тушат костры, уходя со стоянки, и вообще строго наблюдают за тем, чтобы не заронить в лесу огня. Если пожары все-таки иногда случаются, то главным образом по вине пришлого люда, не знакомого с обычаями страны, а в долине р. Камчатки еще и потому, что зимой костер иногда, протаяв снег, заносит огонь в непромерзшую, богатую горючим материалом лесную почву, и пожар начинается под снегом, когда о возможности его менее всего думают.
11 июня, в 10 час. утра, я ушел со стоянки, как только начали вьючить лошадей. Тропа здесь втягивается в узкую долину с речкой и деревьями березы и ольхи и пять раз кряду переходит с одного берега на другой. Главный ручей приходит справа (с N), как бы с вершины гор Красного ярчика, из открытого, но крутого ущелья. Левый исток речки, мелкий и маловодный, идет прямо, спускаясь чрезвычайно круто по каменистому ложу. Тропа поднимается прямо по руслу водой, так что всякий след ее совершенно теряется на протяжении около 50 саж. Далее тропа идет в гору то водой, то по камням около, затем выходит из русла вправо, пересекает несколько ключиков, почва вокруг которых обращена в тесто, и, наконец, выходит на седло перевала, плоское и широкое, с лугом и зарослями низких ивняков, имея вправо и влево склоны с парковым березником, переходящие выше в голые, скалистые гребни. Речка подъема несет название Каменистой. С перевала открывается обширный вид назад, на снеговые Поперечные горы, и вперед, на широкую, пологую долину Хребтовой речки, текущей в Начику. Значит, гребень перевала -- водораздельный между бассейнами Берингова моря (р. Авача) и Охотского (р. Большая).
Лес на перевале еще полураспустившийся, слева (к хребту Зеркала) он идет до вершины горы, справа (к Красному ярчику), значительно не доходя до верха, сменяется ольховниками. Травы еще нет. Тропа спуска, с чрезвычайно постепенным уклоном, указывающим, быть может, на сбросовый характер хребта, идет то опушкой, то лугами и понемногу втягивается в долину Хребтовой реки, приходящей справа, с высоты Красного ярчика, как и Каменистая, но с его обратной стороны (W). Тропа пересекает речку, которая затем сильно увеличивается, и идет правым ее берегом вниз по течению, причем еще и здесь над седлом перевала торчат издали зубчатые гребни Поперечных гор.
По всему склону идут пышные лесные луга с примесью альпийских растений (например, ветренницы -- Anemone narcissiflora). Далее бока долины пологи, но русло речное уже сильно углублено (в верхнем течении долина плоская); ближе к речке внизу жмется травяное болото, на котором много одной из редкостей южнокамчатской флоры, крупного ароидного Lysichiton kamtschatcense, на более мокрых местах; листья его еще сложены наподобие кочна капусты, откуда и камчатское название его "скавуч".
Ниже этого места тропа оставляет берег Хребтовой, получающей ниже название Димитриевской, и уходит вправо. С поворота хорошо видна долина р. Начики, гора Зеркало, Шапочка и длинный отсюда хребет Ипукыг. Тропа переваливает далее из долины Хребтовой в долину Щокоча, пересекая высоты с ясно выраженным моренным характером, изобилующие типичными котлообразными озерками и просто впадинами. Крутой спуск среди березника внезапно открывает долину Щокоча с правильными террасами и деревьями белой березы внизу. Пройдя вверх по левому берегу Щокоча не более двух верст сухими лугами береговой террасы, тропа подходит к месту слияния двух его вершин, еще широких и многоводных. Через левую вершину каменистый широкий брод по колена. Если смотреть вверх по долине, то кажется, как будто там есть между красными скалистыми вершинами гребня глубокая седловина с крутым спуском вниз, в долину Коряцкой речки. Далее путь пересекает мысок у стрелки слияния двух вершин Щокоча и идет вверх уже по долине правого истока Щокоча, где также вдоль долины, с левой ее стороны, высится гряда морен с озерками, прорезанная по склону хорошо выраженной речной террасой. Пройдя еще версты две, перебрели и эту, все еще широкую речку и круто поднялись налево по увалу, где открылась широкая и ровная седловина нового перевала, ведущего из бассейна р. Начики (р. Щокоч) в бассейн р. Большой Быстрой (р. Ключевой). Отсюда хорошо видно упомянутое уже ущелье, идущее глубоко через хребет Красного ярчика к Большой Тополовой.
Спустившись с перевала, мы увидели довольно широкую долину р. Ключевой с лужайками и ивняками; у начала ее по каменистой, задернованной россыпи выходят обильные и обширные ключи. Река вышла из горного ущелья справа, так что ее вершина должна близко сойтись с правой, более западной вершиной Щокоча. Это место можно, по-видимому, считать юго-восточным концом хребта Ганальские востряки, самого высокого на всем полуострове. Тут же неподалеку в долине есть крупные камни, которые В. Н. Тюшов считает ледниковыми валунами.
Далее путь идет вниз по Ключевой, которую с обеих сторон сопровождают высокие горные кряжи со скалистыми гребнями; долина то сужается, то расширяется и часто меняет направление. У более резкого сужения с кедровником на утесах и лугами по тальвегу мы в 5 ч. 30 м. вечера и стали, пройдя в этот день около 30 верст.
Вчерашний путь по Коряцкой долине и сегодняшний путь сильно контрастны: вчера нас провожал лес из крупных берез с густыми кронами, с массой жимолости (Lonicera Chamissoi), шиповника, рябинника, папоротника-орляка и пр.; сегодня -- более редкий и тонкоствольный лес с массами купальницы (TrolUus patulus); сегодня и холоднее вчерашнего; вся местность выше. По Щокочу везде резко выраженный моренный ландшафт и весьма характерные речные террасы, врезанные в моренные толщи.
Стан мы разбили на невысокой терраске у ивняков, обрамляющих жидкой полоской берег речки, за которой небольшая стена скал и заросли кедровника. Кстати заметим, что эту р. Ключевую Дитмар (стр. 370) называл Дакхелопич -- название камчадальское, теперь совершенно забытое.
12 июня мы проснулись среди густейшего тумана, еще первого за это лето. Он рассеялся около 9 час, превратившись как будто бы в кучевые облака. В 10 ч. 30 м. я уже шел по тропе далее, пока вьючили лошадей.
Долина ниже стоянки сужена и кажется пережатой благодаря мысам, которые вдаются в нее то справа, то слева и часто дают скалы, одетые кедровником. Тальвег все время плоский, с заметным на глаз наклоном вниз по течению. Склоны некрутые, с березником и кустарниковыми зарослями. Далеко впереди виден зеленый мягкий хребет, а за ним гребень с полосами снега, имеющего скоро стаять. Далее, среди лугового расширения долины с полосами ивняков, ушла вправо, поднимаясь на увал, трактовая тропа на Камчатку, которая, минуя Малку, идет здесь через мягкие увалы, где, судя по их виду, легко могут опять встретиться морены.