Путешествие по Камчатке в 1908--1909 гг. - Комаров Владимир Леонтьевич. Страница 81

   Часа в четыре мы простились с гостеприимными хозяевами и переправились через Жупанову на морском кунгасе Штабеля с помощью его же рабочих; место переправы для лошадей было указано ими же. Если бы не это, мы пробились бы здесь не менее двух дней, отыскивая наименее опасное место для переправы и перевозя вещи.

   На правом берегу мы быстро обовьючились и тронулись к морскому берегу, обходя увал с его березниками и скалами. В одном месте пришлось идти водой, так как скалы падают прямо в реку. Далее увал резко поворачивает вправо, и между ним и рекой, а правее и морем открывается обширная площадь осоковых болот, прорезанных топкими руслами, местами уже заросшими. Площадь древнего русла проходила когда-то между увалом и Жупановским мысом; когда же выросла понемногу кошка, соединяющая мыс с высокими и крутыми скалами, которыми увал обрывается к морю, то река отошла посевернее, а эту площадь забило песком. По схематическому чертежу Дитмара (см. стр. 661 его книги), еще в 1854 г. здесь была тихая, мелкая бухточка, но не суша; и если чертеж верен, то превращение данного участка в твердую землю произошло за последние 50 лет. Благодаря сухой осени мы удобно, хотя и не быстро, миновали болота, лавируя между топкими местами, и вышли к внутреннему подножию берегового вала, здесь невысокого, и прошли по нему до подъема на гору; вправо у подножия увала два небольших озерка обещали дать воду, но последняя, как и во всех водоемах этой низменности, оказалась солонцеватой, так что и чай наш был солон.

   Пока ставили лагерь, я еще успел до темноты взойти на гору и осмотреться, куда вести утром караван. За горой вправо оказались форменные ворота от моря к Жупановскому озеру. Крашенинников (I, 56) говорит: "От устья Шопхада реки залегла в южную сторону нутренная губа, окруженная каменными горами, которая как длиной, так и шириной версты на четыре. Оная губа имеет три устья: одно -- в р. Шопхад, да два - в море. Между первым и вторым устьем (к морю) расстояния версты с две, между вторым и третьим только с версту, а ширина каменного берега, которым губа от моря отделяется, -- сажен на полтораста". Очевидно, это устье или пролив из озера в море, о котором говорит Крашенинников, теперь забито песком и превратилось в сушу, несмотря на то, что ширина его около 150--200 саж. Теперь со стороны озера здесь широкая полоса луга, а к морю обращен песчаный береговой вал; по обе стороны ворот каменные массивы.

   Отвесный обрыв (рис. 114) увала к морю очень красив, порода его напоминает издали песчаник, но вблизи оказывается вулканическим туфом, цвет ее желтовато-серый; у подножия сразу значительная глубина.

   21 сентября, рано утром, мы услыхали свистки и увидали пароход Добровольного флота "Тамбов", идущий с SO на Шипунский мыс. Обогнув последний, пароход остановился у самого устья (см. рис. 113). Очевидно, он пришел снимать рыбалку, и нам оставалось только радоваться, что он не сделал этого ранее, так как тогда Штабель и его рабочие, отвлеченные посадкой и нагрузкой на пароход, не могли бы оказать нам той существенной поддержки, какую мы от них получили. Мелькала мысль, что недурно было бы и нам с нашими ценными коллекциями поместиться на пароход, послав трех или четырех рабочих с лошадьми в Петропавловск, до которого они, конечно, добрались бы в неделю, но и путешествие вперерез Шипунского мыса также привлекало, и последствия показали, что этот путь дает немало интересного.

   Итак, полюбовавшись на пароход, мы собрали лошадей, которые за ночь разбрелись по кошке в поисках свежей травы, обовьючили их и поднялись на прилегающую к стоянке гору. С большим трудом удалось спуститься с ее круч к первым воротам Жупановского озера. Пройдя их, мы увидали, что морским берегом далее идти нельзя, так как впереди к морю снова подходит стена утесов. Поэтому мы поднялись на вторую упоминаемую Дитмаром гору, пролезли через густые заросли ольховника и низкого березника и пошли берегом озера, то каменистым, то болотистым, поминутно обходя различные препятствия. По берегу озера мы ехали долго, попробовали сделать разведку, нельзя ли снова перейти на морской берег, но выяснилось, что к морю всюду подходят отвесные скалы. Вышли наконец ко вторым воротам, также запертым довольно высоким береговым валом. Здесь вся площадь между озером и морем возвышенна, и на песках ее большие заросли голубики, густо покрытой крупными сочными ягодами. Самое озеро хотя и шире версты, но все же длина его в несколько раз превышает ширину, противореча в этом отношении Крашенинникову. Вторые ворота, расширяющиеся к озеру, со стороны моря не широки и как бы сдавлены с обеих сторон отвесными стенами скал. Огибая озерный залив, мы вышли далее к скалистому мысу третьей горы, где на скалах много камчатского рододендрона с покрасневшими уже листьями. Затем мы втянулись в боковую долину, оставив берега озера, и пошли вверх по ней. Тальвег этой долины вначале представляет собою свежезаболоченный залив озера, сливаясь с сильно болотистым берегом последнего; затем он становится выше и прорезан речкой, собирающейся из многочисленных ключей, которые через почти правильные промежутки выходят из-под подошвы склона. Ключи глубокие и чистые, полны мелкой рыбешкой (мальки красной рыбы), недавно лишь выклюнувшейся из икры; особенно много их в узких ковшах под самой горой. Число этих серебристых рыбок нельзя определить иначе, как миллионами. Когда обходили последний такой ключик, то по недосмотру лошадь с коллекционными ящиками В. П. Савича упала в ключ на спину, и ящики наполнились водой. Пришлось остановиться и разбить лагерь на опушке березника, одевающего верхнюю часть долины уже недалеко от того места, где болотистый тальвег кончился и началось удобное для перехода ручьевое русло. Долина уже вся сухая, и склоны ее сближены. Пока В. П. Савич пересушивал свои сборы, я ходил на гору левого склона долины намечать дорогу для следующего перехода. Склон пологий, с типичнейшим парковым березником, только слева более крутая и находящаяся ближе к морю гора быстро теряет березник при подъеме на нее и одевается сплошной чащей ольховника, представляя собой уже субальпийский пейзаж. Взобравшись на вершину хребта, я увидел как раз на запад Жупановскую сопку, а левее ее через низкий распадок Авачинскую сопку с густыми, поднимающимися прямо к небу столбами пара. На востоке блестело море и хорошо были видны третьи ворота, правее которых внизу лежит мокрая тундра, заставляющая предполагать, что часть этой долины образовалась также на месте забитого песками и заросшего растительностью залива. Правее ее видны увалы с березником; озеро вправо уже кончилось. Виден и распадок, ведущий к Халыгерскому озеру, низкий и тундристый, прорезанный небольшой речкой, а также распадок, ведущий к култуку Жупановского озера.

   Сегодня первый день сильного листопада березы, длящегося на некоторых склонах уже несколько дней. Зеленая трава попадается теперь только близ воды, в лесу же и на склонах все померзло. В ольховниках местами лист совершенно свалился, хотя есть и зеленые еще заросли.

   22 сентября мы прошли до Халыгерского озера. Минимальная температура за истекшую ночь была --5°; вода в ключах замерзла, и листопад заметно усилился. Мы легко поднялись на перевал от Жупановского озера к третьим воротам, но на спуске были задержаны переходом очень крутых оврагов, бороздящих склон; в них каменистое ручьевое русло густо одето мхами и теперь, осенью, совершенно сухо. После спуска мы попробовали прямо перейти долину, так как вход в падь, ведущую на Халыгер, был прямо против нас, но переход оказался невозможен, так как середина долины, остаток старого пролива или даже устья р. Жупановой, безнадежно топка. Взяли мы влево к морю и прошли на береговой вал, держась вплотную подножия склона. Самые ворота опять обрамлены крупными скалами. Оставив их, пошли опять у подножия склона, где выходят наружу большие ключи с бассейнами, сливающиеся в речку; в них много рыбы, причем часто встречаются недавно выброшенные на берег, совершенно свежие еще, крупные экземпляры красной рыбы, остаток медвежьего стола. Многочисленные медвежьи следы испещряют берег.