Путешествие по Камчатке в 1908--1909 гг. - Комаров Владимир Леонтьевич. Страница 85

   С гребня горы уже были ясно видны Налочевское озеро, морской залив за ним и вдали хребет между Калахтыркой и Петропавловском и даже Вилючинская сопка; как и с приморской тундры, хорошо видны Авачинская и Коряцкая сопки, первая -- как одно целое с Козельской, вторая -- в профиль. Виден и правильный, невысокий конус вулкана, находящегося в вершине долины р. Островной, за которым должен находиться невдалеке исток восточной вершины р. Авачи (т. е. Правой Авачи завойкинцев).

   Своим подъемом на хребет мы сделали ошибку: следовало, не смущаясь топкими ключиками у его подножия, обойти увал до озера и, идя кругом него, втянуться в падь, ведущую к перевалу. Поднявшись на гору, мы напрасно утомили лошадей и потеряли много времени.

   Листопад почти кончился, в листьях лишь одиночные березки по склонам.

   30 сентября, пожалуй, самый ненастный день за все путешествие. С утра сильный дождь при температуре, за весь день не поднимавшейся выше 8°, а почти все время более низкой. Пережидать его на нашей очень неудобной стоянке было нельзя, и мы шли мокрые до костей. Спустились немного по долине ручья стоянки, в которую пониже слева (т. е. со стороны гор, что у моря) входит другая, более широкая тундровая падь, и пошли левым подгорьем. Миновали еще падь с мокрой тундрой, по которой идет хорошая медвежья, а может, быть и людская тропа, перешли речку и пошли тем же подгорьем к следующей пади, идущей прямо от Большого Круглого озера, что у юго-западного края долины р. Островной. Свернули на подъем, ровный и пологий, и среди березника вышли на гребень, который, огибая распадок, сливается вправо с другим, лежащим впереди гребнем. Если бы мы свернули по замеченной ранее тропе, то попали бы прямо на водораздельный гребень. Пересекли распадок и, поднимаясь на новый гребень, попали на настоящую тропу к Налочевой. С водораздельного гребня спустились в падь между двумя кряжами с березником и долго шли по ней, обходя справа тундру тальвега и пересекая ручьи, текущие в глубоких узких канавах. Слева тянутся тундры и озерки, примыкающие к Налочевскому озеру и представляющие собой его заболоченные култуки. Затем мы вышли и к самому озеру, которое очень мелко, грязно, совершенно пресное, полно красной рыбы и с большими зарослями водяных трав (Potamogeton, Polygonum amphibium, Myriophyllum, Isoetes и пр.). Слева оно отделено от моря довольно высоким кряжем, который на конце своем обрывается к морю отвесной стеной скал, т. е. Налочевским мысом. Низкая сравнительно седловина отделяет этот кряж от водораздела к Островному гребню. Правее Налочевского мыса тянется низкая полоса берегового вала, или кошки, обличающая лиманное происхождение озера.

   Вдоль западных берегов озера тянется лесистый кряж с четырьмя мысами, разделенными неглубокими бухточками. С этой стороны мы и обошли его, то держась края березников, то пересекая тундрочки или спускаясь к самому берегу, где обрыв ярчика обнажает массивный слой торфа с галечной полосой внизу. Мы остановились у начала высокого косогора, ведущего к южному концу озера, наловили рыбы, уже сильно переродившейся благодаря процессу нереста, и кое-как справили ужин с последними горстями муки, пожертвованной нам Штабелем.

   1 октября. С высокого берега от стоянки раскинулась картина озера с многочисленными стадами рыбы, плывущей во всех направлениях. Чайки садятся прямо на спины плывущим рыбам и вырывают куски мяса, а уйти от них крупной рыбе некуда, так как озеро очень мелко чуть ли не на всем его протяжении (более глубокие места есть у восточного берега, но нерестятся рыбы всегда на мелких местах). По берегу торфяные обрывчики отвесом почти в сажень вышины; они сильно подмыты прибоем; разрезы ясно слоистые, сверху прикрытые отчасти нависающим дерном; местами есть указания на сравнительно недавний более высокий уровень воды в озере. Около 10 час. мимо лагеря проехал один из местных охотников куда-то за оленями; разговаривать с нами он не пожелал, отговариваясь недосугом, но самое его появление показало, что где-нибудь поблизости есть охотничье становье.

   От стоянки мы пошли краем увала над обрывом к озеру среди березника, затем перешли тундру в глубине четвертого залива озера, берег которого порос здесь стеной ивняков. Оставив далее берега Налочевского озера, мы пошли по опушке ровного березника, вдоль которого тянется шикшевая терраса и правильные ряды и группы кедровника; влево видна длинная, идущая параллельно р. Налочевой осоковая тундра, теперь высохшая; перейдя ее и взяв вправо, мы увидали невдалеке в березнике что-то вроде деревни. За небольшой, но кишащей рыбою речкой стояли позади высокой поросли вейника 6--7 избушек на курьих ножках с крышами из травы, одна землянка и еще амбарчик в стороне. На вешалах сохнет рыба, а в избушке -- груда мяса и две оленьи головы; несколько шкур оленьих и медвежьих сохли на жердях, а под избушками лаяли и выли привязанные к поддерживающим их сваям ездовые собаки. Людей не было. Это, как потом оказалось, осенняя заимка сероглазкинцев и калахтырцев, центр их охотничьего района, место для которого избрано именно здесь потому, что здешняя речка Домашняя дает по осеням правильный, обильный ход кижуча. Вправо от избушки, вверх по реке, идет очень торная, глубокая, прямая тропа, которою мы, не видя другой дороги, и пошли. За березняками, окружающими поляну, около амбарчиков, мы вышли на широкую, чистую, сухую террасу, одетую шикшевой тундрой с заметной примесью альпийских трав и массами голубики. Этой тропой мы ехали более часа, проходя мимо густых групп довольно высокого кедровника, обильно усыпанного шишками, и изредка мимо одиноких берез. Перешли два ручья, текущих в Налочеву, с довольно крутыми земляными берегами, без гальки, и втянулись в широкую чистую долину, раскинувшуюся между Коряцкой сопкой и хребтом, отделяющим верховья р. Налочевой от правых притоков р. Жупановой, а может быть и от вклинивающейся между ними своей вершиной р. Островной. Тут я увидал, что мы уже миновали Авачинскую сопку и заходим в тыл Коряцкой и, кроме того, тропа заметно отклоняется вправо к низкому перевалу в сторону Жупановой или Островной. Конус Коряцкой сопки, густо одетый свежим снегом, лишь слабо проглядывал сквозь тучи, что вначале и мешало ориентироваться. Поняли мы, что зашли не туда, и повернули назад. Только в 4 часа дня мы вернулись к амбарчикам на Домашней речке, которые оставили в 12 час. дня, и снова никого не застали там, а между тем соблазнительная груда мяса лежала по-прежнему открыто в одной из избушек под оленьими шкурами. В речке массовый ход кижуча, а у нас от всех запасов опять были налицо только жалкие остатки крупы и чая. Однако ни взять что-либо без согласия хозяев, ни оставаться тут ловить рыбу было нельзя, так как ночевать было необходимо у самой переправы через р. Налочеву, дабы на следующий день после переправы сделать возможно больший переход. Теперь мы разыскали тропу, значительно менее проторенную, но идущую влево, как бы к морю. Перешли сплошной березник, затем обширную тундру, по форме своей соответствующую бывшему руслу р. Налочевой, летом сильно мокрую, теперь же почти высохшую.

   Среди этой тундры мы встретили четыре груженые нарты (три из Сероглазки и одна из Петропавловска), с трудом влекомые собаками, и четырех охотников. Они вышли из Петропавловска 4 дня тому назад и шли на заимку, на осеневку. Первым делом осведомились они у нас, начался ли в Домашней речке ход кижуча, а уже только потом -- кто мы такие и откуда идем.

   Затем мы перешли еще гриву с березником и полосу ивняков, пересекли небольшую сухую протоку и у устья ее, где раскинулись большие отмели, состоящие из дресвы и потому ближе к воде достаточно топкие, разбили лагерь на самом берегу Налочевой.

   Влево в реке -- остров, прямо крутые земляные обрывы правого берега, обросшие ивняком. На отмели и противоположном берегу шесты, указывающие направление пути во время высокой воды. В кустах со стороны моря запрятаны баты.