Берег черного дерева и слоновой кости (сборник) - Жаколио Луи. Страница 99

Немного поодаль стоял небольшой человек и, скрестив на груди руки, молча наблюдал за происходившей сценой. Это был Пеггам, получивший свободу одновременно с Биорнами.

Когда лодка, увозившая герцога Норландского и его брата, отъехала от берега, человек, стоявший на берегу, крикнул:

— Берегись, Фредерик Биорн! Теперь между нами война не на жизнь, а на смерть!

Герцог презрительным молчанием ответил на этот вызов, но пылкий Гуттор не выдержал.

— Мы принимаем твой вызов, Пеггам! — ответил он. — И не успокоимся до тех пор, пока не разрушим твоего проклятого гнезда, а твоим телом не накормим рыб!..

Глава XVIII

Заживо погребенный

Прошло только два дня после описанных выше событий, а карающая рука зловещего Пеггама уже настигла изменника.

В одном из подземелий дома на Блекфрайярсе собралось четыреста или пятьсот «грабителей». Пеггам пригласил их сюда для суда над Перси. Посланные во все концы шпионы отыскали несчастного клерка в одной из гостиниц в Глазго. Ночью, во время сна, его схватили и привезли в Лондон.

Напрасно валялся несчастный в ногах у своего бывшего друга и молил пощадить его, — нотариус был непреклонен. Его прежняя любовь к Перси уступила место жестокой ненависти. Он был приговорен к мучительной и медленной смерти, и приговор тут же был приведен в исполнение. Сначала ему вырвали раскаленными добела щипцами язык, а потом зарыли в землю по самые плечи и оставили одного в грязном и вонючем подземелье. Там он должен был умереть от голода и жажды.

Несмотря на полученное жестокое увечье, несчастный клерк продолжал с упорством цепляться за свою жалкую жизнь. Он думал о тех миллионах, которых добивался всю жизнь и которые он успел спрятать в надежное место. Неужели он умрет теперь, когда его мечта сбылась и все наслаждения жизни открыты для него!.. Умереть, обладая пятью миллионами франков! О, это было бы слишком ужасно!

Перси прекрасно сознавал, что на этот раз его песенка спета. И все же где-то глубоко в его сердце таилась искра надежды. На что мог он надеяться? Он сам не знал этого. Но ведь случилось же так, что бандит, которому было поручено вырвать у него язык, оторвал всего только небольшой кусочек его. Благодаря этому кровотечение скоро остановилось, и рана уже почти затянулась. Нет, Перси не хотел умирать. Он останется жить и отомстит гнусному Пеггаму!.. Внезапное возбуждение заставило его на время позабыть о боли.

Когда Перси зарывали в яму, он инстинктивно прижал руки к груди. Это незначительное обстоятельство оказало ему огромную услугу. Если бы он держал руки опущенными вниз, он не смог бы теперь ими двигать. В таком же положении он сохранил около груди немного свободного места и, шевеля руками, понемногу увеличивал это свободное пространство. О, если бы ему удалось высвободить руки!.. Если бы ему удалось это!.. Делая отчаянные усилия, он чувствовал, что земля разрыхляется кругом и понемногу поддается.

Так прошло около часу, а может быть, и больше.

Вдруг до слуха Перси донесся смутный, отдаленный гул, как будто где-то что-то катилось. Гул приближался и становился слышнее. Казалось, он исходил из сточных труб, соединявших подземелье с другими клоаками Сити.

Обеспокоенный клерк прислушался, и когда он понял, что означает этот шум, лицо его покрылось холодным потом и волосы на голове встали дыбом.

Уже совсем близко был слышен тонкий писк и топот маленьких ног, как будто мчался отряд лилипутской кавалерии. Это были крысы подземных клоак Сити. И наконец с шумом, подобным водопаду, маленькие отвратительные животные ворвались в подземелье. Сперва они держались на некотором расстоянии от человеческой головы, но понемногу осмелели и стали приближаться ближе и дажё обнюхивать ее.

В воздухе распространился сильный специфический запах, свойственный всем грызунам. Несчастный клерк ощущал на своем лице прикосновение мягких шкурок. Ужас, отвращение, страх быть съеденным заживо охватили Перси. В темноте сверкали тысячи маленьких светящихся точек, слышалось щелканье острых зубов.

Перси напрягал последние силы, стараясь высвободить руки. Глаза его вышли из орбит, в висках стучало от страшного прилива крови… О, ужас, одна из крыс схватила его зубами за ухо… Несчастный не мог даже кричать. Но в этот момент земля уступила его усилиям и рассыпалась, освободив грудь и руки клерка. Испуганные крысы разбежались.

Вытянув вперед руки, Перси шарил впотьмах вокруг себя, отыскивая что-нибудь, что могло бы облегчить ему работу. О, радость! Ему под руку попалась небольшая лопатка, которая недавно еще служила для того, чтобы похоронить его заживо. С ее помощью дело пошло быстрее. Держа лопату вертикально перед собой, он разрыхлял плотно утрамбованную землю. Вскоре уже он был в состоянии выбраться из ямы.

Преисполненный самой жгучей ненависти и горя жаждой мщения, Перси медленно поднимался по лестнице, ведущей из подземелья на первый этаж дома. В руке он крепко сжимал железную лопатку. Если бы Пеггам ночевал дома, он бы уже никогда больше не совершил ни одного преступления. Но, к счастью своему, злодей отсутствовал.

Обежав босиком весь дом и удостоверившись, что в нем нет ни одной живой души, Перси рискнул зажечь лампу. При свете ее увидел он царивший в доме беспорядок. На своих местах оставалась только мебель. Видно было, что хозяева поспешно собрали все вещи и выбрались отсюда.

— Должно быть, он уехал надолго, — решил Перси.

Он отправился в гостиную и, подойдя к одной из стен, открыл только ему известную потайную нишу и достал оттуда сверток пергамента. На свертке было написано: «Морская карта Безымянного острова».

— Вот орудие моей мести, — подумал он с кровожадной улыбкой.

Никогда, даже в минуты наибольшего откровения, не проговорился бы Пеггам своему клерку про этот исключительно важный документ, без которого немыслимо было отыскать в Ледовитом океане таинственное убежище «Грабителей». Воспользовавшись тем, что нотариус однажды вышел на минуту, забыв свой портфель, Перси похитил у него эту карту. Для чего он это сделал? Неужели у него уже тогда явилось предчувствие, что этот документ ему впоследствии пригодится?

Старый Пеггам скорее пожертвовал бы всеми миллионами, чем секретом своего острова. Говорили, что остров этот — одно из величайших чудес мира.

Ни один мореплаватель не подходил к этому острову. Сама природа позаботилась уберечь его, скрыть от посторонних глаз.

Иногда Пеггам говорил:

— Этот остров по праву следовало бы назвать Невидимым, а не Безымянным.

Один раз Перси выразил свое удивление тому обстоятельству, что существует невидимый остров среди открытого моря. На это старик раздраженно ответил:

— А разве звезды видны днем? Они теряются в более сильном свете солнца. Я не говорю, что то же самое происходит с моим островом, но природа при помощи одного феномена позаботилась сделать так, что тысячи кораблей проходят мимо острова, не замечая его. Напротив, все они в ужасе бегут подальше от тех вод, и разве только безумец или самоубийца рискнет пойти на верную смерть в опасные водовороты, которые там клокочут.

Первое впечатление Перси было, что это бред сумасшедшего, но впоследствии из разговоров с капитанами, состоящими на службе у «Грабителей», он вынес убеждение, что невидимый остров все же существует и находится где-то среди туманов Севера. Теперь, обладая этой картой, Перси замыслил страшное дело, он решил отомстить Пеггаму, разрушив Безымянный остров, а самого его подвергнув тем же пыткам, каким был подвергнут он сам. Но для полного успеха задуманного предприятия нужно было заручиться, содействием кого-нибудь из тех, кто уже бывал на Безымянном острове хотя бы один только раз. Тогда можно было бы явиться к герцогу Норландскому и сказать ему:

— Давайте соединим наши силы и нашу ненависть для мести общему нашему врагу. Я предоставлю вам возможность проникнуть в убежище подлеца Пеггама, чего вы никогда не достигли бы без моей помощи…