От -50° до +50° (Афганистан: триста лет спустя, Путешествие к центру России, Третья Африканская) - Кротов Антон Викторович. Страница 30
Ох, Олег, что сделал с тобой буржуазный мир! Помнишь ли — ровно восемь лет тому назад, когда мы с тобой ездили в Иран, 1 сентября 1997 года мы ночевали под стенами Персеполиса и смотрели на звёзды южного неба! Неужели ты за долгие годы швейцарского житья превратился в одного из тех граждан, коих мы видели вчера, кто даже в высокогорье пытается пролезть на джипе, гружёном табуретками и ящиками с минеральной водой? Неужели ты теперь из тех, кто раздаёт по сто долларов местным жителям, надеясь на то, что они создадут тебе комфортное житьё? Неужели среди глянцевых гор, где работают мобильники и есть где подзарядить цифровой фотоаппарат, ты не думал о том, что остались ещё горы настоящие? Настоящие, хижинами не оборудованные, а если и есть хижины, то как наша — без крыши, чтобы можно было смотреть на эти южные звёзды, — где крыша со спутниковой антенной не заслоняет небо?
Даже если придётся сегодня ночью и помёрзнуть, — подумай, где ты в Швейцарии заночуешь под открытым небом на четырёхтысячной высоте и ничего себе не отморозишь? Да, вот они, горы и звёзды Афганистана: настоящие!
5 сентября, понедельник. Вниз с Анджумана. Лошади
Как ни странно, за ночь мы не вымерзли. Скотский загон вполне сносно защищал от ветра. Вдвоём в одном спальнике было теплее, чем в одиночку, правда тесновато. Спали не очень крепко, периодически просыпались и смотрели на часы. Когда часы и небосклон подтвердили приближение утра, мы вылезли из нагретого нами за ночь спальника наружу и стали собираться. И хотя собирались очень аккуратно, всё равно умудрились забыть штаны Олега Моренкова где-то здесь, а где именно — неизвестно! Олег точно знал, что шёл наверх, имея в рюкзаке одни запасные штаны (вот что он взял вместо спальника, пластыря, палатки, йода и носков!), а вниз мы уже спустились без штанов.
— Правильно сделал, что взял двое штанов: чувствовал, что потеряю! Были бы одни, и их бы потерял, что тогда делать? — восклицал в последующем (оптимистичный) О.Моренков, комментируя потерю.
Вниз, в долины! Где текут реки, растут яблоки, есть телефоны, магазины, еда и маршрутки!.. — размечтались.
Судя по карте и GPS, всего в двадцати километрах вниз по долине располагался первый населённый пункт — посёлок Анджуман, центр местной цивилизации. Нам осталось идти всего ничего, а там в посёлке (думали мы) нас ждут машины, магазины, столовые, грузовики, базар и вообще центр мировой цивилизации. Поэтому мы торопились вниз чуть ли не вприпрыжку. Вскоре наша тропа слилась с автомобильным трактом-серпантином и стала значительно более широкой и пологой. Вчера, когда мы увидели пешую тропу, почти «отвесно» уходящую вниз с перевала, мы недоумевали, как по ней спускаются машины: по такому уклону ни одна машина не съедет. Но вот и выяснилось: мы просто пропустили машинную отворотку; тачки могут ехать левее. Хотя, думаю, они здесь ездят не каждую неделю!
Ручей превратился в речку — верховье Кокчи. По пути встретили пару озёр, в которых отражались соседние снежные вершины. Несколько развалин около дороги — заброшенная база дорожников; около одного дома стоял старый сломанный трактор. Никакого «хотеля», который рекламировал вчерашний мужик, не было видно. Через пару часов ходьбы стали попадаться поселения пастухов (жилые только летом) и сами пастухи, которые дивились, глядя на нас, но на контакт первыми не шли. Вокруг домиков пастухов бродил скот; лежали запасённые огромные кучи кизяка; виднелись мелкие дети. И вот, наконец, долина расширилась, появились поля-террасы, трава, сено, водоотводные каналы-арыки и дома более-менее постоянного типа. Запахло цивилизацией. Мы в Анджумане!
Посёлок Андуман, как и Ишкашим и другие высокогорные афганские посёлки, не имеет плотной структуры. Это раскиданные по долине реки на пять километров пастбища и поля, арыки и домики, стоящие где-то редко, а где-то густо. Лошади, ослы, каменные заборы и колючки, положенные на заборы, защищающие посевы от скота. Главная улица широкая, истоптанная ослами и лошадьми, только вот следов шин не замечено.
Среди каменных, обмазанных глиной коричневых домишек издалека виднелся Белый Дом — одноэтажное ровное прямоугольное строение, выкрашенное белой краской. Это оказалась больница, аналог той, что мы уже видели в посёлке Парьян. Значит, нам сюда: может быть, встретим англоговорящих врачей, найдём транспорт и телефон. Олег уже давно мечтал об этом.
Всё мужское население Анджумана молча, удивлённо, провожало нас взглядами, пока мы приближались к клинике. Больница мне показалась больше, чем в Парьяне: там было не меньше пяти комнат-кабинетов, столько же врачей и (о чудо) горячая вода, которая нагревалась неизвестно как — ну не котельная же там стояла! Наверное, бак подогревался горящим кизяком!
К сожалению, горячей водой все чудеса цивилизации здесь ограничились. Англоговорящий доктор объяснил нам, что грузовики поднимаются до Анджумана всего лишь несколько раз в год (!), так что попутку ждать не имеет смысла. Стоящий рядом с клиникой местный больничный уазик имеет лишь декоративные функции, ни топлива, ни желания куда-либо ездить он не имеет. Спутниковый телефон, имеющийся в больнице, не работает по причине истощения денег на счету, и позвонить с него даже платно невозможно (пополнить счёт в Анджумане, конечно же, тоже нельзя). С магазинами тоже напряжёнка, обитатели посёлка живут натуральным хозяйством. Ближайшие действующие машины, вниз по долине, имеются в послении Скази, до него 12 часов ходу. Но телефона в Скази нет. Ближайший работающий спутниковый телефон вниз по долине имеется, по слухам, в посёлке Сары-Санг, ещё в 6 часах пешего хода вниз.
Доктора принесли чай и лепёшки и накормили нас, что было очень кстати. Олег заинтересовался арендой лошадей, ведь доктора сами сказали, что передвигаться здесь можно пешком или на лошади. Но арендовать лошадь оказалось дорого: проезд до Скази обойдётся нам, наверное, в 100 долларов, а если хорошо поторговаться — в 50. Олег сразу восхотел прокатиться на лошади, но я устрашился лошадей и расходов и агитировал за пешее передвижение.
Мы поблагодарили докторов, сфотографировались на фоне клиники и пошли вниз по долине, через большой посёлок (всего в нём, как говорят, живёт 3000 жителей). Магазинов и Интернет-кафе не было заметно. Периодически мимо и навстречу соблазнительно проезжали всадники. Олег смотрел на них и облизывался, мечтая о лошади. Всадники оглядывались на нас, идущих, тоже облизывались и мечтали о $100.
Посёлок никак не завершался: то вроде закончится, а вот за поворотом опять домики, бородатые всадники и пугливые ребятишки. Всё же нам удалось соблазнить друг друга: один из анджуманцев зазвал нас к себе в дом, организовал чай и лепёшку, пообещал достать лошадей и доставить нас в Скази за некоторую плату. Однако, предполагаемая поездка на лошадях не ускорила, а замедлила наше передвижение. Сперва мы очень долго пили чай с видом на афганские горы и поля; наш афганец исчез, передоверив нас своим детям, которые были не сообразительными и нас не понимали. А афганец пошёл назад в центральную часть деревни искать лошадей, не используемых в данный момент в с.-х. работах. Часа через два мы уже устали ждать, выбрались из дома на лужайку и сделали вид, что скоро уйдём-таки без лошадей. Тут афганцы встрепенулись, стали ходить туда-сюда, появились новые персонажи с лошадьми и без, стали навьючивать одну лошадь, потом другую, привязали к одной лошади седло, а к другой — и седло, и оба наших рюкзака, потом мы не поладили в вопросе цены и рюкзаки стали развьючивать обратно, и лошади смылись, потом мы пошли их искать, уже согласные на их цену, и в процессе поиска лошадей и их хозяев чуть не потеряли друг друга…, — наконец цена была зафиксирована и рюкзаки вновь привязаны. Лошадей было две; на одной ехал О.Моренков, а на другой — оба рюкзака и я. При этом афганцы навьючили рюкзаки на самую середину лошади, а мне пришлось сидеть у неё в районе шеи, что не было приятно ни кобыле, ни мне. Вместе с нами в трудный путь в Скази отправился сам погонщик, и шёл он пешком, периодически подгоняя то одну, то другую лошадь. Если Олег ещё имел навыки пользования лошадью, то я такими свойствами не обладал и просто сидел на ней, как мешок.