Угасающее солнце: Шон`Джир - Черри Кэролайн Дженис. Страница 54

Чем ближе они подходили к границам города, тем сильнее тревожились дусы. Ньюн обрушил на них отрывистые команды — к такому дусы не привыкли. Звери покинули их и быстро исчезли среди мрака и руин.

— Может быть, мне тоже уйти? — поинтересовался Дункан.

Мри посмотрели на него.

— Нет, — сказал Ньюн. — Нет, — откликнулась Мелеин, словно это предложение обидело их.

И на рассвете на обращенной к городу песчаной гряде возникла черная линия.

Кел'ейны.

Лицо, что Повернуто Вовне.

— Шон'ай, — негромко сказал Ньюн. Шон'ай сэй'джирэн, клинок брошен. Бросок сделан: пути назад нет. — Госпожа, ты подождешь или пойдешь?

— Я пойду с вами… чтобы на той стороне не оказалось какого-нибудь слишком обеспокоенного кел'ена. Есть другие Матери. Посмотрим, уважают ли здесь закон.

И с первыми лучами Нэй'ай'ина черная линия приблизилась, превратившись в одинокую колонну. Втроем они зашагали навстречу ей, и слов не было.

Колонна остановилась, двое кел'ейнов отделились от нее и вышли вперед.

Мелеин тоже остановилась.

— Идем, — сказал Ньюн Дункану.

Они пошли без госпожи.

— Сохраняй молчание, — проговорил Ньюн, — и держись слева от меня.

И на расстоянии, на котором их было едва слышно, незнакомые кел'ейны остановились и окликнули Ньюна и Дункана. Это был му'а, и Дункан смог понять лишь слово «госпожа».

— Среди Народа, — прокричал им в ответ Ньюн, — хол'эйри забыт?

Двое незнакомцев прошли вперед и задержались: Дункан чувствовал их взгляды на себе — его лицо не было скрыто вуалью. Они заподозрили неладное, — почувствовал Стэн, глядя на них.

— Кого ты привел с собой? — спросил Ньюна старший — уже на хол'эйри. — Кто это такой, кел'ен?

Ньюн промолчал.

Взгляды незнакомцев переместились вдаль, за спину Ньюна, и вернулись вновь.

— Здесь земля Сочил. Кто бы ты ни был, извести об этом свою госпожу и испроси ее милости на то, чтобы убраться. Мы не хотим этой встречи.

— Корабль вторгся на вашу землю, — сказал Ньюн.

Противоположная сторона молчала. Им было известно это, они смутились: чтобы почувствовать это, не нужен был дус.

— Мы принадлежим Мелеин с'Интель Зайн-Абрин, — проговорил Ньюн.

— Я — Хлил с'Сочил, — сказал более молодой, рука его угрожающе скользнула к поясу. — А ты, незнакомец?

— Я — дэйтон Ньюн с'Интель Зайн-Абрин, кел'ант Келов Мелеин.

Хлил мгновенно переменил позу на менее угрожающую, сделав слабый жест уважения. Он и его старший товарищ были одеты в грубую одежду, черный цвет которой давно выцвел; но мантии их были украшены множеством джи'тэй — наград, что поблескивали в холодном свете солнца… а их оружие, ин'ейн, было изношенным и, похоже, не залеживалось в ножнах.

— Я — Мирей с'Элил Ков-Нелан, — проговорил старший. — Дэйтон и кел'ант Келов Эдуна Ан-ихон. — Что нам сказать нашей госпоже, кел'ант?

— Скажите, что это вызов.

На мгновение стало тихо. Глаза Мирея взглянули на Дункана, встревоженные присутствием постороннего; и Стэн подумал, что тот опасается вопросов, которые мог бы задать землянин. Им было известно о корабле; и глаза Мирея заполняла тревога.

Но Мирей внезапно поклонился и пошел прочь; Хлил последовал за ним.

— Они почувствовали во мне что-то неладное, — сказал Дункан.

— Придет их госпожа. Теперь это ее задача. Стой спокойно; сомкни руки за спиной. Не делай ничего из того, что тебе прикажут.

Так стояли они, и ветер мягко теребил их мантии и просеивал верхний слой песка. Через некоторое время тишину нарушили шаги: подошла Мелеин.

— Ее имя — Сочил, — не поворачивая головы, проговорил Ньюн. — Мы сообщили ее кел'анту о твоих намерениях.

Госпожа ничего не сказала, ожидая.

И в абсолютной тишине пришел Народ: первыми появились кел'ейны, окружая их, ряд за рядом — и пожелай они теперь улететь, путь был отрезан. Дункан и его спутники стояли спокойно, словно каменные изваяния — и чужие Келы стояли точно так же. И Стэн чувствовал взгляды, устремленные на него, на них всех, ибо, без сомнения, странность была даже в Ньюне и Мелеин, в изяществе их одежды, в захен'ейн, что носили они вместе с ин'ейн; в ином покрое зейдх с ее темным пластиковым козырьком, в том, как аккуратно она была свернута — тогда как одежда чужих была простой, измятой, вуали переплетены с головными покрывалами, а не пристегнуты к металлической полоске, как у Ньюна и Дункана. Края мантий были рваными, рукава истрепались. Рукоятки их оружия были из кости и покрытого лаком волокна; у Ньюна же они были из меди и золота, и обернуты чо-шелком — Дункан подумал, что даже его собственное оружие лучше, чем то, что было у этих кел'ейнов.

Предметом всеобщего благоговения среди них был Ньюн: Дункану было неизвестен титул, которым Ньюн назвал себя — «дэйтон» примерно соответствовало слову «сын», но было здесь и некое отличие; но внезапно Стэну пришла в голову мысль, что родственник госпожи по своему рангу близок к самой госпоже.

Сам он был Дунканом-без-Матери. Стэн начал спрашивать себя, какая же судьба уготовлена ему… и что это за разговор о вызове? Его собственное мастерство оставляло желать лучшего. Он не мог обнажить ин'ейн против таких, как эти. Он не знал, чего добивался от него Ньюн.

«Не делай ничего из того, что тебе прикажут». Стэн достаточно хорошо знал мри, чтобы безоговорочно поверить Ньюну. Здесь на весы были брошены жизни.

Позади черных появились золотые мантии. Там стояли Сены, ученые Народа; и они пришли без вуалей, старые и молодые, мужчины и женщины, и у большинства из них не было сет'ал, хотя у некоторых голубели эти ритуальные шрамы келов. Сены расположились между Келами, скрестив руки, ожидая.

Но когда вперед выступила Мелеин, сен'ейны закрылись вуалями и отвернулись. И между ними появилась старая женщина, одетая в белую мантию.

Сочил, госпожа. Черная кайма украшала ее одежды; мантия же Мелеин была полностью белой. У нее, в отличие от Мелеин, не было сет'ал. Она вышла вперед и остановилась, разглядывая Мелеин.

— Я — Сочил, госпожа мри джей'эном. Ты вторглась на территорию, что тебе не принадлежит, госпожа.

— Этот город, — сказала Мелеин, — город моих предков. Он мой.

— Уходи с моих земель! Уходи, пока цела. Никто не вправе заявлять права на Ан-ихон. Ни о каком вызове здесь не может идти речи.

— Я — Мелеин, госпожа всего Народа; и я вернулась домой, Сочил.

Губы Сочил задрожали. Ее лицо сморщилось от солнца и непогоды. Глаза ее испытующе смотрели на Мелеин, и дрожь не прекращалась.

— Ты безумна. Госпожа Народа? Ты более, чем безумна. Скольких из нас ты убьешь?

— Народ покидал Мир; и я — госпожа всех тех, кто уходил, и всех, кто вернулся, и всех городов, чьими посланниками мы были. Я бросаю вызов, Сочил.

Глаза Сочил на миг скрылись за мигательной перепонкой, и руки ее взметнулись в защищающем жесте.

— Будь ты проклята! — вскричала она, и закрылась вуалью, и отступила к своим Сенам.

— Тебе брошен вызов, — громко сказала Мелеин. — Или отдай мне своих детей, госпожа мри джей'эном, или я сама возьму их.

Госпожа молча удалилась, и Келы выстроились стеной, защищая ее. Никто не двигался. Никто не разговаривал. Ныли от напряжения мускулы. Повернутая к ветру сторона тела становилась все более холодной, и потом немела.

И пришел кел'ант Мирей с'Элил Ков-Нелан, и два кел'ейна — мужчина и женщина.

— Госпожа, — проговорил Мирей, почтительно кланяясь Мелеин. — Я — кел'ант Мирей с'Элил Ков-Нелан. Моя госпожа предлагает тебе двух кел'ейнов.

Жестом рук Мелеин выразила изумление и презрение.

— Она торгуется? Тогда пусть отдаст мне половину своих людей.

Лицо кел'анта осталось бесстрастным, но юный кел'ен рядом с ним не мог скрыть смущения.

— Я скажу ей, — сказал кел'ант, и с трудом отвернулся, и отступил к черной шеренге, которая защищала Сочил.

— Она откажется, — прошептала Мелеин Ньюну; слова ее замирали на ветру.

Ожидание длилось долго. Наконец кел'ейны расступились и показалась сама Сочил. Лицо ее было закрыто вуалью, и она остановилась, спрятав руки в рукавах своей мантии.