Дом для всех - Кротов Антон Викторович. Страница 28

Обратно ехали в поздний час на электричке. Прощайте, город Шелехов, библиотека, серп и молот, зав. культурой, дети-попрошайки и звёзды-покорители столиц! Будем надеяться, что наше посещение Шелехова принесло кому-нибудь пользу.

ЛИСТВЯНКА — 10 ЛЕТ СПУСТЯ

11 ноября я решил посетить пос. Листвянка, посмотреть — что там изменилось с 1996 г., попрощаться с Байкалом. Летом мы уже были в Листвянке (после похода по КБЖД в июле), но тогда не стали задерживаться. А сейчас меня позвала в Листвянку Елена Коренева, журналистка из местной газеты “Жизнь” (та самая, которая написала: “поселились в доме, напоминающем Пизанскую башню…”). Хотел ещё посетить барда Евгения Кравкля, подарить книги по автостопу.

Летом 1996 года мы с Андреем Винокуровым впервые прибыли в Листвянку. Тогда там были обычные домики. На улице паслись коровы, вдоль Байкала торчали редкие сараюшки. В километре выше главной улицы жил, на берегу речки, бард Евгений Кравкль в палатке. В этом месте он планировал создать культурное место. И вот прошло десять лет, и видно, что это ему удалось: на месте палатки стоит деревянный дом, рядом на участке — другой домик, попросторнее: “Авторский театр песни на Байкале”. Здесь летом по субботам и воскресеньям проходят концерты бардов и его самого. А сейчас, зимой, Кравкля не было: он уехал на гастроли.

Вокруг — уже не лес, а другие дома и дачи. Листвянка разрослась и ввысь, и вширь. А вдоль набережной — шикарные терема, каких и под Москвой редко встретишь. Дворцы, похожие на кремовые торты. Имеется клуб дайвинга, и одетые в маски аквалангисты при нас лезли в посыпаемую снегом байкальскую воду.

— Вам что, не холодно? — спросил я.

— А вам что, холодно? — удивились они и погрузились.

Магазины и гостиницы выстроились вдоль всей единственной транзитной улицы посёлка. Всего длина Листвянки — около четырёх километров. Прошли пешком, все залепляемые снегом, весь посёлок от восточного до западного края.

Как нам сообщили уже раньше, — художник Пламеневский, которого мы посещали десять лет назад, — умер. Его картинная галерея сгорела, оправдав фамилию своего создателя. Пропали и его картины.

На западной оконечности посёлка, возле Байкальского музея, живёт Елена Коренева из газеты “Жизнь”. Мы посетили её. Интересно, конечно, жить в Листвянке, но приятнее всего летом. И, наоборот, зимой, когда озеро замерзает, и через него ходят лыжники, туристы, проходят всякие байкало-ледяные фестивали. Байкал встаёт весь целиком в начале января, а вскрывается в начале мая. Но место, где из озера вытекает река Ангара, никогда не замерзает, и говорят, что даже в самые суровые морозы в этом месте имеется полынья.

Приехали из Листвянки в 16.00. Ехали медленно, на КАМАЗе. Уже темнело, валил снег.

Последний раз по этой трассе. Когда буду здесь ещё раз? Помню, мы с Андреем Винокуровым ехали здесь, из Иркутска в Листвянку, в 1996 году летом. Байкальский тракт. 1996 год. 2006 год. Как много вместилось в эти десять лет!

Десять лет. Поездка в Магадан и возвращение; “Гонки мудрости” Москва—Салехард; Кавказ, Нагорный Карабах, Иран и Средняя Азия; Иран-Пакистан-Индия; пеший поход из Надыма по Трансполярной магистрали; августовский дефолт 1998 г.; заточение в Батумской тюрьме, Турция, Сирия, Иордания, Египет и волшебный Судан и возвращение; Казахстан, Киргизия и моджахедский Таджикистан 1999 г; путешествие в заполярный город Нарьян-Мар; Трансафриканская экспедиция 2000-01 г — из Украины и Болгарии, через Ближний Восток, Судан, Эфиопия, Кения, Танзания, Замбия, Ботсвана, Намибия, Ангола… Зимняя Тура — центр России, пятидесятиградусные морозы; открытие Афганистана летом 2002 г.; Новый год в Иране с Антоном Весниным; Третья Африканская Экспедиция, эфиопская тюрьма и улетание с Ильёй Алигожиным из Аддис-Абебы в Москву; путешествие по Китаю с Демидом; три поездатых Новых Года: 2004 — Ухта, 2005 — Владивосток и полутормесячное возвращение обратно; тогда и было в Иркутске принято решение вернуться вновь и поселиться в Сибири… И ещё один Афганистан — 2005; поездатый новый год 2006; семьдесят пять фестивалей в разных концах страны; сотни лекций в шестидесяти городах; сотни тусовок и мероприятий; сорок самоходных походов; множество изданий книг — своих и чужих; тысячи встреч, контактов, гостей и вписчиков — 130 постояльцев в одном только Иркутске, а сколько в Москве — тысячи и тысячи! Первые мои цветные фотографии я напечатал из поездки Москва—Магадан, четыре плёнки тогда отснимал, а сейчас у меня больше 16.000 фотографий из разных поездок, из разных стран; три паспорта, полные виз; тысячи городов и сотни тысяч километров позади, и кольцо завершается, и опять я здесь — и опять скоро покину Иркутск — и что будет завтра? А что будет через десять лет? Десять лет!

Рома Печёнкин в этот день планировал свой рассказ о религиозно-философском учении своего гуру Александра Печёнкина. Подготовил и развесил объявления, штук 120. Я подумал, что никто новый не придёт, кроме уже регулярно приходящих на тусовки людей, и сказал, что если хотя бы два человека новых придут, то я куплю Роме торт. Подъехали к городу — позвонил Ромка, сказал, что торт не нужен, но для начала лекции ждут нас с Димой, ибо народу не густо.

Ну вот, мы и подъехали. Как и ожидалось, в избе — знакомые всё лица. Тётя Катя с Виталиком, наши регулярные посетители Наташа с Ларисой, ну и дедушка — друг Ледяева — со своим странным учением “Отеизм”. Как мы с Димой прибыли, Рома начал пересказ философского учения своего гуру. Излагать его не буду, чтобы не вышел пересказ пересказа. Потом все вместе пили чай.

ДЕНЬ ИРКУТСКО-ТАДЖИКСКОЙ ДРУЖБЫ

В начале ноября по Иркутску появились объявления:

Объявлений было совсем мало, но вдруг организаторы распространили информацию по своим каналам? (Так оно впоследствии и оказалось.) Я решил пойти — поторговать книгами, и по возможности толкнуть речь.

Когда мы подошли пораньше, почти никого не было на огромном стадионе. Потом начали подходить люди, почти одни таджики. Всего собралось около 800-1000 человек. Русских из них — несколько десятков, видимо мужья/жёны таджиков, и несколько старушек (любопытных на все бесплатные мероприятия) и мы (были впятером). Таджики установили несколько прилавков с пловом, фруктами и лавашами, а также со своей литературой; расстелили татами для борьбы, приволокли стенды с таджикской официальной газетой (видимо, скучной), проявились и важные люди в пиджаках, таджикские лица и изредка — русские. Начало было объявлено в 11.00, а реально начали в 12.30, затянули по-восточному.

Мы сели за одним из столов. Торговля моя не пошла (расходился лишь плов у таджиков), а вот с речью повезло. Перед началом я подошёл к ведущей (русской) и попросился в состав выступающих, и меня записали (о сущности моей не догадываясь, что моя речь будет необычной).

Сперва начали выступать чиновники, частью лысые, и деятели таджикской дружбы (таджики). Из русских бы некий зам-зам-зама мэра по межнациональным отношениям. Он, например, сказал:

— Народы России и Таджикистана вместе живут и строят светлое будущее…

(Подумал, что народы России живут, а таджики в это время — строят.)

Выступил также имам мечети. Он был в парадном халате. Оказалось, что его величают даже Муфтием Иркутской области и чуть ли не всея восточной Сибири. Муфтий говорил не очень долго, видимо спешил.

Также были всякие концерты-песни-пляски. И борьба на татами. Официальные лица периодически разбавляли это дело скучными речами о том, как хороши президенты Эмомали Рахмонов («Богом Данный Эмомали Рахмонов!!» — сказал один из выступающих) и Путин.