Дом для всех - Кротов Антон Викторович. Страница 39

— Ассаляму Алейкум! Как дела? Как торговля? Как дети? Как огород? Всё хорошо? Ну и слава Богу! Удачи! — и шёл дальше. Казалось, он знает половину мужского населения городка.

Привёл на базар. Поздоровался со всеми хлебопёками, познакомил с ними нас, взял несколько лепёшек и оставил им на хранение свой велосипед. Потом пошёл вглубь по узким улочкам базара, ежеминутно здороваясь со всеми и регулярно разговаривая по мобильному телефону в том же духе.

Пришли в столовую. Заказал чай и шашлык («вы какой будете — мясной или котлетный?»). Оля не хотела шашлыка, он расстроился, заказал ей горох, Оля отказалась от гороха, он заказал ещё и пирожки. Расспросил о нашей сущности, мы спросили о его.

— А я — бездельник, — ответил Алимжан, вот если есть какая работа, на стройке или на поле помочь кому-то, я и иду. Поэтому я сегодня, к сожалению, вас покину, т. к. я уже нанялся сегодня на работу. А вы потом ещё обязательно приезжайте, только заранее позвоните мне по телефону, и я буду вас ждать, плов сделаем, на гору сходим и т. д.!

Мы были очень рады гостеприимству мужика. Полчаса он нас угощал и мы наполнились. Потом встали, мужик поговорил с содержателем харчевни, ничего ему не заплатив, и мы пошли.

— Приезжайте ещё! Только позвоните мне. Гость — это очень важный человек для нас перед Аллахом. Приезжайте!

И мы попрощались с мужиком и сами разделились. Оля с Кириллом поехали в Ош, а мы с Демидом решили залезть на гору, которая возвышалась над городом. К нашему удивлению, гора имела три артефакта: 1) будку и вышку с мобильной антенной на одной из двух вершин; 2) сквозную дырку-грот в склоне, и 3) металлическое лицо Владимира Ильича Ленина, 4-метровой высоты, сооружённое на одном из гребней горы. Но почему-то не на вершине — видимо, замучались тащить наверх.

Мы поняли, что эта гора и является истинным пиком Ленина. Ведь, известно, на пике ВИЛ стоял бюст ВИЛ, но лет семь назад его украли. А тут он есть. Сфотографировались с ВИЛом и полезли на вершину. С неё был виден весь городок Араван с окружающими его полями.

Слезая вниз, мы вышли на дорогу, ведущую в Ош. И тут у нас, первый раз за всю поездку, менты в городе проверили документы. Было 16 августа, день саммита ШОС, и власти были начеку. А другой блюститель порядка, едучи на машине в Ош, подвёз нас прямо до центрального базара.

Теперь мы точно знали, что Араван — приятный ваххабитский посёлок.

ПОЕЗДКА в КАРА-СУУ. Продавцы

Самый большой базар во всей советской Средней Азии находится в селении Кара-Суу. Это город в 25 км к северу от Оша, и тоже на границе с Узбекистаном. Сюда свозят товары из Китая, Киргизии, Узбекистана, а также из Сирии, Турции, России, и других стран. Решили посмотреть на этот базар и может быть купить что-нибудь, а именно металлическую кружку для Кирилла, у которого ее не было. И может быть тёплых шмоток для Памирского тракта, где в августе и снег запросто пойдёт.

Накануне как раз приехал Длинный (Игорь Коновалов) со своей уфимской подругой Гульнарой. Указанная Гульнара — та самая, которая в прошлом году работала стюардессой в авиакомпании «Сибирь» и прилетала на День АВП в Иркутск. Сейчас она уже перестала стьюардить, бросила свою летальную работу и прибыла в Ош на «заслуженный отдых».

И они, и мы с Демидом, и Юстас из Литвы, впятером сели на маршрутку и поехали в Кара-Суу. Маршрутка до этого города стоит 15 сом (10 руб).

Базар оказался действительно здоровым, конца-краю нет, тысячи (может быть десять тысяч?) торговцев, тысячи контейнеров рядами, но в основном всё это тряпки из Китая. Продавцы — китайцы, узбеки и киргизы. Принимают и киргизские, и узбекские валюты. Там же тусуются побочные услуги: ребята и мужички с тележками и тележищами (помочь отвезти), тётки с газировкой и соками (выпить между покупками), нищие и прочие. Едва нашли нужную кружку (даже котелок). На базаре к нам прилепилась девушка-киргизка, лет двадцати, по имени Айжимал, мечтавшая поговорить с нами по-английски и помочь нам в поисках нужных товаров. Мы минут двадцать ходили с ней, пока не нашли повод с ней вежливо попрощаться. Понимала ли она русский, или же нет — осталось неясным, но говорила она с нами только по-английски. Но она успела узнать мой номер телефона и ещё две недели бомбила меня пустопорожними смс-ками.

— Вы думаете, здесь только рынок? — просветил нас потом один бородатый человек. — Здесь много мечетей, и много соблюдающих людей. Тут, в Кара-Суу, был имам, который в проповеди, по пятницам, говорил всю правду прямо, и даже то, что государственная власть, акимат-хакимат — всё это харам (запретное). Потом убили этого имама, была секретная операция, совместно узбекских и киргизских спецслужб. Теперь имамом сын его, и тоже говорит всю правду.

Перед рынком на постамента стоял памятник, но не Ленину, а какому-то кыргызу.

— Это прежний директор рынка, — сказали нам. — У нас за несколько лет уже четвёртый директор рынка, всех предыдущих расстреляли. Тут свои, бандитские разборки. Это один из этих директоров.

Другой человек рассказал:

— Тут, в Кара-Суу, только один канал разделяет Узбекистан и Киргизию. И он плохо охраняется. До недавнего времени тут были такие устройства — типа «журавль», «коромысло», прицепляешь к одному концу тюк с вещами, поворачиваешь — хоп! Он уже в Узбекистане. И были места, где товары просто перекидывали через канал, чтобы не растаможивать. Сейчас за этим стали лучше следить, но всё равно, каждый день через границу протаскивают товары нелегально. А что сделаешь?

Марианна поехала в Кара-Суу и купила там 10 фотоплёнок «фуджиколор» 200х36 всего за 250 сом (по 17 рублей за плёнку). Удивились, что так дёшево; мне досталось три плёнки. Но вот чудеса! Там оказалось всего по 20 кадров! Причём сами плёнки очень странные: при проявке там не оказалось никакой разметки, нумерации кадров. Хорошо что хоть сами фотографии получились. Но, конечно, выгоднее найти нормальную плёнку, чем эту, как её… карасуйку.

А тут, в Оше, искали сегодня примус. Нашли целые ряды людей со старыми железками. Они пытались нам продать старый советский «Шмель» за 100 долларов. Потом цена упала в 5 раз, но мы всё равно не купили. Зато нашли тёплую зимнюю куртку, похожую на меховую, наверное из синтепона, с капюшоном, в ней можно идти хоть в зимнюю Сибирь. И эта куртка — немножко поношенная, и, возможно, она женская, хотя и большая, — обошлась мне всего в 80 сом (50 рублей).

На углу, у базара, одна и та же женщина продаёт книги б.у. старых лет. С 1950-х до 1990-х годов выпуска, совершенно причудливый ассортимент. Недавно я купил в неё книгу «Секреты бизнеса: 12 правил, как разбогатеть». Книга стоила 20 сом.

— Дорого — 20 сом! — говорю я ей.

— Если прочитаете и не понравится, возьму обратно за 10 сом. А скидки не дам!

Я так захотел разбогатеть, что не пожалел 20 сом (14 руб) на секреты этого дела. А книга оказалась дурная, перевод с американской книги 1927 года. Советы одни самые простые, а другие бесполезные, не связанные с реальностью.

Решил отнести книгу обратно, и заодно узнать у продавщицы ее судьбу, а также предложить ей, чтоб она продавала и мою мудрейшую литературу. Далее привожу её рассказ (с 98 % сокращением).

— Меня зовут тётя Галя, — сказала эта русская бабуля в очках, привязанных верёвочкой. Рядом стояла очень старая детская коляска, в которой она каждый день привозит книги и потом увозит их обратно. — Я уже 20 лет каждый день торгую здесь книгами, с самых лет перестройки. Никому я за место не плачу, и участковый милиционер уже 20 лет берёт у меня книги почитать. Однажды он сказал мне:

— Всё, тёть-Галя, еду я в Россию. Как скажете, выписываться мне или нет?

— Не выписывайся, — сказала я ему. — В России трудно, не приживёшься, вернёшься.

Так и вышло, через месяц он вернулся. А у меня отец в РФ, ему 88 лет, и дети мои все в РФ, в Новосибирске, а я здесь одна. И плохо с книгами: здесь 50 % узбеки — они вообще не читают книг. А из киргизов читают только интеллигентные. А русских мало осталось. Пенсию мне назначили только недавно. Я уж даже в 2000 году продала квартиру за 70.000 сом (50.000 руб), и все деньги потратила, и сейчас снимаю жильё у другой старухи. А теперь квартиры дороже стоят… Зря, значит, продала. А ехать мне тоже некуда, старому отцу на шею садиться не хочу, а за ним внуки присмотрят. А с книгами тут, конечно, плохо.