Невеста с миллионами - Мютцельбург Адольф. Страница 27

Тут они добрались до Елисейских Полей, и Эдмон поспешил в объятия своих родителей.

Подходила к концу вторая неделя со дня его возвращения. Леди Уилстон жила еще в Париже, и семья генерала почти каждый день видела у себя англичанок и Инес, которая с радостью была встречена генералом, его достойной супругой и Гайде. Эдмон часами находился в обществе Инес, связанной тесной дружбой с Гайде, его очаровательной сестрой. Однако молодой капитан не продвинулся ни на шаг и не добился никакого результата. Ни разу он так и не набрался смелости, чтобы объясниться с Инес.

Она была с ним неизменно приветлива. Он ни в чем не мог ее упрекнуть. Но можно ли утверждать, что это нечто большее, нежели просто дружба? Близился день отъезда дам. Они не собирались оставаться в Париже более двух недель — и вот это время пролетело!

Дамы остановились в предместье Сент-Оноре в очаровательной маленькой гостинице с роскошным садом, совсем близко от особняка семьи де Трепор. Каждое утро в одиннадцать часов Эдмон отправлялся к ним, чтобы обсудить, как провести предстоящий день. Собравшись в очередной раз покинуть свою комнату, он увидел ординарца. Тот явился с письменным предписанием. Дело в том, что Эдмон решил использовать вторую половину положенного ему отпуска, пока дамы находятся в Париже. Между тем прошел слух, что несколько батальонов егерей будет послано в Мексику, и молодой капитан со дня на день ожидал призыва.

Когда он прочитал приказ полковника, сердце у него упало: на другой день рано утром, в шесть часов, батальону Трепора было предписано выстроиться на плацу перед казармами в полной готовности к отправке по железной дороге до Гавра, а оттуда, погрузившись на суда, егерям надлежало следовать в Мексику в составе французского экспедиционного корпуса. В любое другое время эта весть несказанно обрадовала бы юношу. Теперь же она поразила его будто удар грома.

Впрочем, как говорится, нет худа без добра. Полученное известие придало Трепору мужества, которого ему до сих пор не хватало. Он решил признаться Инес, что любит ее. Сделанное накануне неминуемого расставания, перед лицом возможной смерти, подобное признание выглядит совершенно иначе и производит совсем иной эффект, нежели в великосветском салоне. Ни слова не сказав родным, Эдмон поспешил к дамам.

В гостинице он застал только леди Вермут и Инес. Девушка сразу догадалась, что случилось нечто непредвиденное.

— Я пришел сообщить вам, что завтра отправляюсь в Мексику, — сказал Эдмон в ответ на ее расспросы. — Не будет ли у вас каких поручений? Возможно, мы попадем на Север!

Он заставил себя засмеяться, чтобы скрыть волнение. Инес на мгновение побледнела.

— Как? — спросила она сдавленным голосом. — Неужели так скоро? Кстати, на Север вы никак не попадете. Ведь это уже американская территория. Вы отправляетесь с охотой?

— Разумеется, но не более, чем всякий солдат, — ответил Эдмон. — Как простой смертный я предпочел бы оставаться в Париже до тех пор, пока своим присутствием вы превращаете этот город в обитель неизъяснимого блаженства!

— Так вы, оказывается, мастер и на такие комплименты? — улыбнулась Инес. — Хорошо, что я узнаю об этом только в последний день! Впрочем, можете быть спокойны — наш отъезд тоже назначен на завтра.

— Вы полагаете, Инес, что я отпустил комплимент? — спросил Эдмон, и сердце у него сильно забилось. — Вы же знаете — я всегда говорю, что чувствую. Если я расстаюсь с вами надолго, может быть, навсегда, вы будете помнить обо мне?

— Что вы такое говорите, Эдмон? — воскликнула Инес, и лицо ее не смогло скрыть волнения, охватившего душу. — Мы с вами непременно увидимся!

Эдмон взял ее за руку. Он пытался объясниться, но не находил подходящих слов. Внезапно он воскликнул:

— Инес… Возможно, я никогда не вернусь… я люблю вас! Я хотел сохранить эту тайну. Но на сердце у меня будет легче, если я не возьму с собой этот тяжкий груз.

Инес стоило немалого труда, чтобы не показать своего волнения. Тем не менее она улыбнулась, правда, немного вымученной улыбкой, и посмотрела на молодого человека каким-то странным взглядом.

— Не та ли это ноша, которую вы готовы оставить в Мексике? — шутливо спросила она.

— Только вместе с жизнью — другому не бывать! — ответил Эдмон, не скрывавший теперь своих мыслей. — Меня не удивляет ваша улыбка, Инес. Кто я для вас? Я прекрасно понимаю, как скромны мои возможности. Я и не осмеливаюсь питать какие-то надежды!

— Мой милый Эдмон, — сказала Инес, сразу посерьезнев, — вы не можете не понимать, что говорите о том, что касается не только нас двоих. Да и не время сейчас для этого. Пусть мое сердце и готово дать ясный ответ, но я не могу его вам открыть, ибо это сердце принадлежит не только мне. Жду вас сегодня вечером ровно в одиннадцать. Я сама открою вам садовую калитку. Звонить не потребуется! Мы проведем десять минут наедине. Вы довольны? А вот и леди Вермут!

Эдмон попрощался с девушкой. Вернувшись домой, он чувствовал себя словно во сне. Какой же, собственно говоря, ответ он получил? Во всяком случае, не отказ. Но что означают эти загадочные слова: «…это сердце принадлежит не только мне»? Может быть, она имела в виду, что обязана отчитываться и перед родителями или ее руку уже кому-то обещали? И потом, это странное приглашение! Правда, они оба — добрые друзья, так что Инес могла позволить себе подобную вольность по отношению к нему. Как бы то ни было, он услышит сегодня нечто весьма важное. Чем это обернется для него — вот вопрос, не дававший ему покоя.

Когда Эдмон рассказал о приказе своим близким, те нашли, что он относится к предстоящей кампании крайне легкомысленно. Генерала де Трепора поразило, что сын смотрит на экспедицию в Мексику словно на увеселительную прогулку в Сен-Клу. Он не мог даже предположить, что сегодняшний вечер значит для Эдмона несравнимо больше, нежели завтрашний день. Матушка опечалилась при этом известии: она огорчилась, что именно ее сыну снова придется участвовать в столь опасном предприятии.

В ближайшие часы хлопот у Эдмона было по горло. Тем не менее ровно в три он вновь появился в родительском доме, а вскоре туда приехали и дамы.

Они тоже твердо решили покинуть завтра Париж. Этот двойной отъезд не мог не сказаться на настроении маленького общества в последний день, когда наши герои были еще вместе. Эдмона озадачило поведение Инес: сегодня она почти не обращала на него внимания, целиком уделив его своей подруге Гайде. Но разве не был обещан ему сегодняшний вечер?

Он не спускал с Инес глаз и терялся в догадках. Многое в ее поведении было ему непонятно. Но Бельфлёр, улучив момент, шепнул ему на ухо:

— Сегодня вечером тебе ответят «да». Похоже, все у вас будет в порядке!

Эдмон мрачно буркнул что-то в ответ. Ему было не слишком приятно, что Бельфлёр с такой легкостью проникает во все его тайны.

За столом генерал с присущим ему воодушевлением завел разговор о новой идее Луи Наполеона, но леди Уилстон и Инес не проявили ни малейшего интереса к затронутой теме.

— Хорошо еще, — заметила Инес, — что наши владения находятся теперь на американской территории, иначе Альфонсо, который сейчас как раз в Мексике, противостоял бы, чего доброго, капитану де Трепору.

Незаметно наступил вечер. Было уже около половины одиннадцатого, и гости стали прощаться с хозяевами. Когда Эдмон взял протянутую ему руку возлюбленной, сердце его громко колотилось! Ведь это была всего лишь видимость прощания!

Проводив дам, Эдмон тут же простился с родными, исключая отца, который, разумеется, пожелал присутствовать при отправке батальона.

Еще громче билось сердце у Эдмона, когда он стоял перед небольшой калиткой сада, отделявшего гостиницу от улицы. Что суждено ему услышать? Придет ли вообще Инес и захочет ли говорить с ним? Или она просто пошутила, стремясь уйти от прямого ответа и смягчить ему горечь расставания?

Но нет — к решетке сада приблизилась темная женская фигурка. Она была закутана в покрывало, как принято у испанок, так что узнать ее не было никакой возможности.