Люди сорок девятого (СИ) - Минаева Мария Сергеевна. Страница 99

- Разве с нашими ребятами хорошо обращались в Рок-Айленде[18.]? Черта с два! А нам самим не хватало... Мне ли тебе объяснять, Джон...

- Они говорили то же самое, держу пари, - ответил Линдейл, к изумлению своему испытав некоторое удовлетворение. Однако теперь надо быть вдвойне осторожным, потому что рядом с подобным страхом неизменно присутствует ярость и желание устранить свидетеля становится почти нестерпимым... Впрочем, решение наверняка принято уже давно. Линдейл снова бросил взгляд на дагерротип: человек за воротами снова стал размытым дефектом негатива, будто удовлетворившись словами в свою защиту.

- Но, речь не об этом, - резко изменил тему Линдейл. - Об Оуэне ничего не слышно? Мне бы сейчас не помешали те деньжата, что он мне должен.

Макклахан, несколько ошеломленный столь крутым поворотом, тупо моргал несколько минут, потом, слегка оправившись от испуга, с некоторым облегчением ответил:

- Ну, ты вряд ли теперь денежки свои получишь. Его Джуннайт застрелил... По указу Уилберна, должно быть. А может, еще кого. Этот писака своей листовкой всех здесь против себя настроил.

Легкий, беспечный тон, каким это было сказано, заставил Линдейла глубоко вздохнуть, хотя некоторое время назад он мог бы, пожалуй, в это поверить.

- В прошлый раз ты, кажется, говорил, что он из города уехал... - холодным звенящим голосом, отчетливо выговаривая слова, произнес он и испытал злорадное удовольствие, увидев как позеленел Макклахан, поняв, что снова попал в примитивную западню. Правда, надо отдать ему должное, он быстро взял себя в руки и выпустил ярость в ответном ударе:

- Кстати, тут появилось одно тавро, я такого раньше не видел, назовем его, скажем "гора". Не "решетка", конечно, но и мой знак и Уилберна покрывает. Выглядит, как "двойное перевернутое", только снизу чертой подведено. Завидую счастливчику, которому оно принадлежит, коровы с таким клеймом будто каждую неделю телятся и производят иногда сразу взрослую скотину... До чего же хорошее тавро... Не знаешь, чье оно?

Тот, к кому эти слова были обращены, уже и без этого знал, что наступил момент истины, но он сам бросил вызов и к тому же догадался о западне.

Хищная усмешка прорезала тонкие губы Джонатана Линдейла, когда он поднялся, слегка оттолкнув назад тихо взвизгнувший от возмущения по навощенным доскам пола стул.

- Мое, - ответил он, слегка наклонившись вперед и глядя Макклахану прямо в глаза.

- Мерзавец! - сжавшись в своем кресле, как бешеная собака, прошипел хозяин ранчо. - Я подозревал это!

Еще не договорив первого слова, Макклахан рванулся к открытому ящику стола так стремительно, что опрокинул чернильницу и смахнул на пол часть бумаг. Револьвер сверкающей молнией вылетел из своего укрытия и взметнулся вверх, но в тот короткий миг, когда ранчеро вскинул оружие, огонь лампы искрой полыхнул на стремительно летящей стали, и нож, с силой брошенный Линдейлом с коротким размахом снизу, вонзился в руку, держащую "смит-вессон". Хозяин "Ленивой М" в упоении самим собой даже не заметил, что за секунду до того, как Джон сказал свое веское слово, в его ладонь из рукава куртки скользнуло узкое лезвие. Макклахан сделал еще одну ошибку - не положил палец не спуск рефлекторно, сразу, как только схватился за револьвер; он держал оружие за рукоятку и мгновенно выронил его, с искаженным от боли лицом схватившись за плечо. По столу медленно расползалось черное пятно, чернила пожирали бумаги и неторопливо капали хозяину ранчо на колени. За дверью слышались приглушенные встревоженные голоса, пробуженные вскриком Макклахана, раздавшимся через секунду после того, как лезвие вонзилось в его руку. Нож еще был в движении, когда Джонатан Линдейл дернул ремешок, завязанный скользящим узлом вокруг его бедра, позволив освобожденному револьверу выскользнуть из-под скрывавшего его крыла мехового чапахейрос на носок сапога, мгновенно подбросив оружие высоко вверх. Он поймал смит-вессон в полете и сразу, будто это было всего одно длинное движение, взвел курок и вскинул ствол, одновременно поднеся указательный палец другой руки к губам. Оружие не шелохнулось в его прямой, как струна, руке, палец на спуске слегка подрагивал от напряжения. Макклахан стиснул зубы от ярости и боли, переводя взгляд с врага на ручейки крови, опоясавшие его руку. Нож он, справившись с шоком, вытащил из раны, стараясь не делать резких движений под пристальным взглядом Джона, и отбросил на пол, под ноги Линдейлу. Напрасно. Гость не отвел взгляд.

- Мистер Макклахан! - донесся из-за двери встревоженный голос Боба. - С вами все в порядке?

Линдейл указал пальцем свободной руки в том направлении и жестом велел Макклахану ответить.

- Все в порядке, - голос его звучал натянуто, но за дверью интонаций особо не разберешь.

Тем временем Джон, не сводя взгляда с противника, поднял нож, вытер о штаны сзади и вернул на место. Револьвер лежал на столе, почти под рукой, и Макклахан косился на него, но Линдейл зло шикнул, и тот решил не испытывать судьбу.

- Предлагаю сделку, - сказал хозяин салуна спокойно, - тебе мое предложение может показаться странным, но ты можешь уехать отсюда, и не спрашивай почему. Можешь уйти. Встать, собрать один саквояж и убраться отсюда, чтобы никогда не возвращаться.

Макклахан немного расслабился, он подумал, что есть шанс выйти победителем, Джонатан видел, как страх в его глазах мешался с ощущением превосходства.

- Я не хочу убивать тебя, Мак... - предостерег Линдейл, но выражение глаз хозяина ранчо не изменилось. Через мгновение Макклахан заговорил, резко выплевывая слова в тишину:

- Думаешь, переиграл меня? - спросил он. - Нет, сэр! Ты не выйдешь отсюда живым. Надо было велеть людям стрелять сразу... Помнишь слухи о стрелке из Невады? Захария Торн? Я перекупил его у Уилберна еще до того, как эти ребята убрались отсюда. Да, представь себе, этот мифический снайпер существует на самом деле.

Макклахан упивался своим превосходством, тем знанием, которым владел он один.

- Я как раз послал его за тобой в город, чтобы пригласить к себе, но, видно, вы разминулись. Так вот, даже если ты каким-то образом прорвешься через моих ребят, он позаботится о проблеме. Я заплатил ему авансом, и он не успокоится, пока не отработает эти деньги. Мне, право, очень жаль, что ты спелся с этим янки...

Это было новое и довольно неожиданное обвинение, да и сведенья новые, но ни один мускул не дрогнул на лице Джонатана. Макклахан, поняв, что выбрал неверный путь, попытался сменить тактику.

- Джон, я не понимаю, почему ты делаешь это?

Джонатан сделал вид, что клюнул на приманку:

- Я даже своей фамилии не менял.

Услышав эти слова Макклахан вздрогнул и изменился в лице, заметив это Линдейл подумал, что должно быть случайно наткнулся на еще одну тайну этого человека, но, не подав виду, продолжал:

- А ты, видно, крепко забыл, откуда у тебя это ранчо, чьи руки заложили фундамент этого дома.

В глазах Макклахана сверкнула искра понимания, стеревшее вмиг все высокомерие.

- Джонни... - сказал он, - кто старое помянет... Ты... Мы можем править здесь вместе, всей этой долиной! Это все наше!.. Мы же в покер с тобой играли!.. Ты не посмеешь...

Решив, что заговорил противнику зубы, а может, поддавшись нервному импульсу, Макклахан схватил пистолет левой рукой. Его лицо исказилось, сквозь него внезапно проступила его истинная сущность с неприкрытыми желаниями, а желание в этот момент было только одно - убивать. Мгновением позже его захлестнул бездонный страх, отпечатавшийся в глазах. Макклахан внезапно понял с кристальной четкостью, должно быть, впервые в своей жизни, что может умереть, причем не когда-нибудь потом, а прямо здесь и сейчас... Его угасающий мозг, все еще ловивший отголоски выстрела, в секунду прорабатывал тысячи вариантов, не находя выхода. Макклахан задыхался, рубашка на груди вымокла, а ноздри обжигал запах сгоревшего пороха; непослушная рука не удержала "смит-вессон", и револьвер, выстрелив в стену, загрохотал по доскам пола. Он видел холодные глаза Линдейла, в которых действительно было нечто, похожее на сожаление. "Быть может, он действительно не хотел убивать... Быть может..."