Среди дикарей и пиратов - Кингстон Уильям Генри Джайлз. Страница 4

— Стреляйте через их головы, — сказал командир. — Покажем невеждам-дикарям, что с нами нельзя шутить.

После первого залпа лодки поплыли назад со всей быстротой, с которой мог грести черный экипаж, употреблявший все усилия, чтобы сойти с линии огня, и вскоре исчезли в той стороне, откуда появились.

Нам предстояло еще одно дело: взять или уничтожить шхуну с невольниками, о которой говорил Дикки Попо. Так как плавание по реке было очень опасно, то командир, не желая рисковать кораблем, решил послать шлюпки. Три шлюпки были отправлены под начальством мистера Уорзи, с которым отправился и я; на носу капитанского катера была шестифунтовая пушка, остальные суда были вооружены фальконетами. Скоро мы увидели неприятельские лодки, шхуна стояла дальше на якоре.

Одного залпа из нашей пушки было достаточно для того, чтобы все люди поспешно отправились вверх по реке. Попо, взятый с нами, чтобы указать, где находится вражеская батарея, крикнул:

— Вот! Вот она!

Едва он успел проговорить эти слова, как пули просвистали над нашими головами. По приказанию лейтенанта мы выскочили на берег и через несколько секунд карабкались на батарею. Испанцы и чернокожие быстро убежали в густые леса. Большинство их спаслось от наших выстрелов, так как лейтенант не позволил матросам преследовать их.

Мы испортили пушки на батарее неприятеля, сели снова в шлюпки и направились к шхуне. Но едва мы отъехали от берега, как заметили густой дым, выходивший из ее люков. Мы думали подплыть к судну, чтобы затушить пожар, но было уже поздно, и лейтенант велел грести обратно. Мачты и палуба судна взлетели на воздух, обломки их падали вокруг нас. Еще несколько минут бушевало пламя, потом корпус шхуны исчез под водой. Не знаю, что случилось с несчастными невольниками…

При попутном ветре мы вернулись с нашей добычей к корвету и вышли к устью реки.

Пользуясь благоприятной погодой, мы без труда вышли в море и вскоре увидели парусное судно, направлявшееся к берегу. То был фрегат командира порта, который узнал о появлении пиратов и отправился навстречу им. Он наговорил любезностей нашему командиру и, к великому нашему удовольствию, избавил нас и от наших пленных, и от нашей добычи, отдав нам приказание продолжать наш путь к западу.

Дикки Попо остался у нас и сделался общим любимцем как офицеров, так и солдат.

Только впоследствии узнал я о судьбе «Морского ястреба» и оставшегося в живых его экипажа.

ГЛАВА II

Мы обходим мыс Горн. — Буря. — Попадаем в порт в Патагонии. — Посещение китоловного судна. — Романтическая история. — Потерянное дитя. — Молодая барышня. — Удобная пристань. — Мы поднимаемся на гору. — Избавление от опасности. — Вальпарайзо. — Коралловый остров. — Сношения с туземцами. — Увеличение нашего экипажа. — Дикки Попо за бортом. — Сандвичевы острова. — Мои товарищи по кораблю. — Осматриваем остров. — Находим Попо и белого мальчика. — Как был спасен Попо. — Сведения о белом мальчике Гарри.

Думал ли я полгода тому назад, сидя за письменным столом в конторе моего отца, что увижу мыс Горн? А теперь он подымался перед нами — мрачный, одинокий и величественный — высоко из океана, громадные волны которого разбивались у его подножия.

Мы плыли на всех парусах к западу, то поднимаясь на вершину стекловидной волны, то опускаясь в глубокую долину, то поднимаясь на водяную лестницу с противоположной стороны. Мы останавливались в Рио, чтобы забрать дров, воды и свежей провизии. Не стану описывать эту великолепную гавань, так как там не случилось с нами ничего необыкновенного.

— Что за чудный вид! — сказал я, стоя на палубе и смотря на скрывавшийся из виду громадный материк.

— Много еще увидите красивых видов, — заметил Питер Медж, не отличавшийся поэтичностью. — Что касается меня, то я всегда бываю рад, когда вижу в последний раз это место и благополучно выбираюсь в Тихий океан. Два раза нас приносило обратно сюда и носило между ледяными горами в продолжение больше шести недель при таком резком ветре, что отмерзали носы. Надеюсь, что этого не случится теперь с нами.

— Надеюсь, — ответил я. — Я думал, что мы скоро очутимся в тихих водах, озаряемых солнцем.

— Может быть, юноша, будем надеяться на лучшее, — сказал Медж. — Но когда перенесешь столько, сколько я перенес, то считаешь себя в безопасности, только когда находишься в гавани.

Однако на этот раз нам с Меджем не пришлось испытать разочарования, и вскоре мы плыли по водам Тихого океана. Мы направлялись к северу, держались к берегу ближе чем обыкновенно, пока не достигли 46 градусов южной широты. Тут наступил мертвый штиль. Мы только что увидели вдали парус. К востоку, в сорока или пятидесяти милях расстояния, возвышались величественные вершины Кордильеров, покрытые вечными снегами, или, вернее, южный конец той могучей цепи, которая, поднимаясь с Панамского перешейка, тянется вдоль всего континента.

Целыми днями мы стояли, причем мачты покачивались из стороны в сторону так, как будто хотели выскочить с корвета. Командиру хотелось поговорить с незнакомым судном. Может быть, оно пришло из Англии и может сообщить нам какие-нибудь новые известия. Он приказал приготовить шлюпку и отправить ее. Взглянув на барометр, капитан заметил, что давление падает. Гряда туч подымалась на северо-западе.

— Держитесь хорошенько, — сказал капитан, — буря может налететь прежде, чем вы успеете вернуться.

Бури не пришлось долго ждать, и через полчаса мы летели, кренясь от северо-западного ветра так, что вода заливала палубу с левой стороны.

Командир шлюпки, ранее бывавший на этом берегу, посоветовал войти в залив Пенас, где мы могли бы укрыться с подветренной стороны какого-нибудь острова или в какой-нибудь удобной гавани. Поэтому мы повернули нос нашей шлюпки к северо-западу. Замеченное нами парусное судно шло в том же направлении, вероятно с тем же намерением.

Медж был очень доволен, что мы решили идти по этому пути.

— Иначе нас могло бы унести обратно в Атлантический океан, — заметил он. — Но не всякий капитан решился бы идти, как мы, прямо к берегу. Нужно смотреть во все глаза и все время бросать лот, не то корабль может налететь на берег. Но, вероятно, то судно знает путь; мы пойдем за ним и будем надеяться, что без труда найдем убежище.

Мы быстро догнали незнакомое судно и по его строению убедились, что это китоловное судно, плавающее в южном море и, следовательно, хорошо знакомое с берегами. Перед нами тянулась от материка длинная цепь островов. Мало-помалу вырисовывались очертания отдельных величественных остроконечных вершин. Незнакомое судно продолжало идти вперед; следуя за ним, мы очутились, наконец, в большой бухте, совершенно защищенной от бури. Командир, считая благоразумным не идти дальше, приказал убрать паруса и приблизиться к китоловному судну, которое только что бросило якорь.

Мне никогда еще не приходилось видеть такой дикой местности: выходившие из моря темные утесы окаймляли берег; со всех сторон поднимались к небу мрачные горы; не было и следа человеческих существ. Осматривая в бинокли берег, мы заметили почти прямо перед нами глубокую выемку, похожую на заливчик или бухту. Нам хотелось исследовать ее, и мы надеялись получить разрешение на следующий день.

Вскоре после того как убрали паруса, командир приказал Питеру Меджу отправиться в четверке на китоловное судно и попросить у капитана каких-нибудь последних газет, которые найдутся у него.

— Да, можете ехать, Рэйнер, — сказал он мне. — А вы, мистер Медж, возьмите для капитана баранью ногу, которую вам положит буфетчик, и апельсинов, привезенных нами из Рио.

Вскоре мы очутились на палубе китоловного судна. Владелец судна, серьезный, средних лет, в длиннополом сюртуке и шляпе с широкими полями, непохожий по виду на моряка, принял нас очень вежливо и поблагодарил за подарок, который особенно будет приятен его жене, болезненной женщине. Он провел нас к ней в каюту. Это была милая, привлекательная женщина. Печальное выражение ее лица поразило меня. Капитан подал нам связку английских газет, вышедших после нашего отъезда. Мы очень обрадовались им.