Капитан мародеров. Демон Монсегюра - Крючкова Ольга Евгеньевна. Страница 12

– Отличный урожай! Держите, де Флок, здесь ваша доля. – Ла Гир протянул Аделине увесистый мешок, а затем по-дружески хлопнул Шарля по плечу.

– Не зря, капитан, вы взяли барона к себе в бриганд. Он сегодня герой!

В подтверждение сказанного, Аньез повесила на шею Шарля серебряную цепь, толщиной в палец.

– Барон, вам подарок от отцов Гаттинары, – шутливо сказала она. – Победителю достается самое лучшее!

На площади появились германцы Понтремоли. Они кричали:

– Да здравствует победа! Слава бургундам! Давайте, выпьем вместе!

Наемников-бургундов долго уговаривать не пришлось. Германцы же не унимались:

– Виконт Понтремоли угощает всех! Отличное туринское вино! Присоединяйтесь!

– Нам тоже не мешает выпить, как вы считаете, капитан? – спросил Ксентрэй, мечтавший промочить горло.

– Да, мы заслужили хорошую выпивку. – Подтвердил де Флок.

– Странно, все это… Я бы не пошел с людьми Понтремоли… – задумчиво произнес Шарль. – Не нравится мне их щедрость и внимание.

– Вы просто устали, барон. Слишком много впечатлений на первый раз! – ободрил его Ла Гир.

– Пойдемте, повеселимся!

Вся компания потянулась за бесплатной выпивкой. Наемники были довольны, они тащили поживу, кто мешками, а кто узлами. Вереница бургундов стекалась к городской ратуше. Бургунды не придали значения тому, как миновали ворота ратуши и оказались во внутреннем дворе. Они были сосредоточены только на веселье и дармовой выпивке. Но бесплатный сыр, как известно, бывает только в мышеловке. И мышеловка захлопнулась…

В первый момент бургунды ничего поняли: за ними затворились ворота, на стенах появились германцы, вооруженные аркебузами и арбалетами. Наконец на балконе ратуши в окружении лучников появился Понтремоли:

– Я хозяин своего слова: захотел дал, захотел взял обратно. – Бесцеремонно заявил он, забыв о своих недавних обещаниях. – Я приказываю бургундам сложить оружие и всю добычу. В противном случае – отдам приказ своим людям уничтожить вас.

Для пущей убедительности лучники натянули тетиву, а германцы прицелились из аркебуз в толпу наемников. Бургунды обомлели от такого предательства и вероломства. Взять город их руками и выкинуть потом ни с чем!

– Где граф Монферай? Подать его сюда! – кричала разгоряченная толпа обманутых бригандов.

– Монферай вас предал! Он получил от меня щедрую награду и благополучно отбыл в Бургундию! – с явным удовольствием сообщил Понтремоли.

Такого наемники не ожидали, их захлестнула волна возмущения. Де Кастельмар сразу понял, что Понтремоли не шутит и, если понадобиться, не раздумывая, прикажет открыть огонь. Словом, asta est fabula[38].

Кому нужны наемники, кроме них самих? Кто будет их спасать? Вряд ли светлейший герцог Бургундский будет разбираться в случившемся, он получил немало золотых пистолей за то, что предоставил опытных воинов. Но остальное – воля Божья (нужно иметь поистине ангельское терпение, дабы быть отцом христиан).

Наемники схватились за оружие. Понтремоли хладнокровно отдал приказ германцам, раздались выстрелы – площадь перед ратушей резко поредела. Де Флока и его людей спасло лишь то, что они стояли почти у ворот, а германцы стреляли в середину толпы. Люси стало плохо, она схватилась за живот. Видимо, от испуга у нее начались схватки.

– Мои люди откроют ворота с одним условием, – продолжил Понтремоли, стоя на балконе ратуши, – при выходе вы сложите оружие и добычу.

Де Флок, опершись на Кастельмара, Ла Гир и Ксентрэй, поддерживающие Люси с двух сторон, Аделина и Аньез, нагруженные трофеями, вышли из ворот одними из первых. Германцы их тщательно обыскали, сорвали все цепи и ожерелья, отобрали добычу и оружие, и не оставив ничего, отпустили. Повозки и лошадей также конфисковали. Люси становилось все хуже, де Флок слабел на глазах, у него начиналась горячка. В завершение всего кошмара, разразился проливной дождь. Создавалось впечатление, что все против них, и новый день не начнется никогда. Недалеко от города около дороги стоял полуразрушенный храм, некогда посвященный Святому Петру, здешнему покровителю. Компания укрылась в его развалинах.

…У Люси начались преждевременные роды. Она лежала мокрая на голой земле, нечего было даже подстелить. Аделина дала ей найденную в развалинах палочку и велела стиснуть зубами.

– Тужься, ну давай, еще! – командовала Аделина.

Люси рычала как раненый зверь. Наконец, она совсем ослабла.

– Тужься, я вижу головку ребенка!

Люси напряглась из последних сил – Аделина приняла ребенка. Родился мальчик, но, к сожалению, мертвым.

– Почему я не слышу детский крик? Что с моим ребенком? – волновалась Люси.

– Люси, он родился мертвым. Извини, но я ничего не могла сделать… Такой холод и сырость убьют кого угодно…

Аньез оторвала кусок от своей нижней юбки и завернула мертвого младенца. Люси, потеряв много крови, совершенно обессилила. По ее лицу вперемешку с грязью и дождем текли слезы.

– Потон, ведь ты не бросишь его… – наконец, вымолвила Люси.

– Мы его похороним, как положено… – заверил он.

Глава 6

Могилу для младенца вызвался вырыть Шарль. Он извлек кинжал из голенища сапога. Проверить сапоги германцы не догадались. Выбрав место посредине развалин, он вонзил кинжал в землю. Сняв верхний слой земли с дерном, Шарль решить вырыть небольшую ямку – много ли надо младенцу. Вдруг кинжал наткнулся на что-то твердое. Шарль решил, что это камень и вонзил лезвие чуть левее. Опять клинок попал во что-то твердое… Тогда Шарль немного отступил от этого места и вновь вонзил кинжал в землю. Как ни странно, но клинок кинжала постоянно попадал в нечто, и это был явно не камень.

Рядом стояла Аньез, держа младенца. Она позвала:

– Ла Гир, помоги барону.

– Что случилось, барон? – поинтересовался Ла Гир.

– Граф! Там явно что-то есть… Прошу вас помогите мне снять верхний слой земли… – попросил Шарль.

Ла Гир начал руками отгребать землю, которую Шарль ловко поддевал кинжалом. Через некоторое время показалась надгробная плита. Ла Гир и Кастельмар переглянулись, действуя все быстрее. Наконец, они очистили ее полностью.

Их взорам предстало надгробие. На старом, выщербленном временем камне, было высечено имя почившего.

– Здесь похоронен в 6612[39] году доблестный рыцарь Танкред, защитник Иерусалимского королевства, – прочитал Шарль едва различимую надпись на надгробном камне.

– Простите мое невежество, барон, а кто такой Танкред? – поинтересовался Ла Гир.

– Если мне не изменяет память, он – племянник Боэмунда Тарентского, короля Иерусалима, героя первого крестового похода. Танкреда называли идеальным рыцарем. Существовала легенда, он якобы один с оруженосцем противостоял семидесяти сарацинам и остался жив. Я что-то читал по этому поводу еще в замке Кастельмар. От отца осталось много книг, особенно о крестовых походах. Танкред хотел умереть на родине в Нормандии, но видимо, судьба распорядилась по-иному…

– Барон, возможно, вы хорошо помните историю крестовых походов. Может быть, в ней сказано, какой нам прок от этой плиты? – разочаровано поинтересовался Ла Гир.

Шарль задумался.

– Полагаю, прок будет. Сделайте одолжение, помогите мне сдвинуть плиту, Ла Гир. Танкред был очень богат, возможно, мы найдем в захоронении что-нибудь ценное. Знаете, как бывает, gutta fortunae adjuvat[40].

Шарль разрыхлил кинжалом землю по периметру плиты и попытался ее сдвинуть при помощи Ла Гира. Плита поддалась с трудом, под ней разверзлась черная пустота. Шарля и Ла Гира обдало застоявшимся запахом плесени.

В этот момент дождь закончился, из-за туч выглянуло солнце, его лучи проникли сквозь развалины и осветили захоронение.

Наемники с удивлением увидели останки Танкреда, облаченные в рыцарские доспехи, сильно пострадавшие от времени.

– Дьявол! Как я и предполагал, одно гнилье! – разочаровался Ла Гир.

– Подождите, граф, рано отчаиваться. Следует осмотреть могилу повнимательней, – Шарль спрыгнул в склеп и исчез в полумраке. Послышался металлический скрежет. Аньез по-прежнему стояла, держа мертвого ребенка. Женщину невольно охватила дрожь. Ла Гир на всякий случай осенил себя крестным знамением.