Капитан мародеров. Демон Монсегюра - Крючкова Ольга Евгеньевна. Страница 32

Барон извлек меч из ножен и опустился перед Жанной на правое колено:

– Сиятельная Дева-Жанна! Выслушайте меня!

Жанна удивилась такой смелости наемника.

– Говори бургунд, я слушаю тебя.

Капитана поразил ее приятный голос.

– Благодарю вас за оказанную милость. Этот меч мне очень дорог. Он когда-то принадлежал французским королям Каролингам, а затем – легендарному рыцарю Танкреду. Я прошел с ним множество сражений, и он никогда не подводил меня. Я прошу вас: примите меч, и он будет верно служить вам! – произнес Шарль пламенную речь, поднялся с колен и протянул Деве меч.

Та, пораженная необычной просьбой наемника, протянула руку для принятия меча. Меч был действительно хорош, Жанна провела латной рукавицей по лезвию и увидела надпись.

– Меч доблести Челобелга Каролинга… – едва слышно произнесла Жанна, зачарованно рассматривая меч, совершенно не обратив внимания на свою оплошность.

Барон де Кастельмар был поражен не меньше. Ему и в голову не могло прийти, что простая крестьянка может знать латынь! Жанна, увлеченная мечом, не заметила реакции барона. Он тем временем поклонился и, уступив место следующему бургунду, быстро ретировался.

Капитана де Кастельмара одолевали сомнения: «Неужели она – крестьянка? Однако вид у нее благородной дамы… А голос! Волосы, конечно, острижены под «пажа», но на войне некогда прически сооружать… И где это она латыни выучилась? Неужели в родном селении?.. А держится, с каким достоинством! Сомнительно, чтобы дофин Карл доверил простой крестьянке командование армией. Если так, то крестьянки у него больно уж способные: ведут воинов на штурм крепости, города берут без боя – моим гасконским красавицам далеко до них. Что-то здесь не так!»

Остаток дня барон де Кастельмар размышлял по поводу Девы-Жанны. Его бриганд полностью разоружился, наемники верхом на лошадях покидали город.

Разоруженный гарнизон следовал в Компьен…

Город Шалон сдался через несколько дней на тех же условиях, что и Труа. Шестнадцатого июля армия Жанны вступала в Реймс. Накануне англо-бургундский гарнизон покинул город без боя. Поход французов в Шампань превратился в триумфальный марш.

В воскресенье семнадцатого июля Карл был коронован в Реймском соборе. Церемония происходила скромно, без пышности и особых торжеств. Жанна стояла рядом с братом в боевом снаряжении, держа свое знамя. Она вполне заслужила такой чести, и все присутствующие на церемонии понимали, если бы не Дева-Жанна, то неизвестно, что стало бы с дофином и Буржским королевством. Для знатных горожан, присутствующих на церемонии, она была простой крестьянкой, Девой, посланной самим провидением, которая выполнила свою миссию.

Карл, облаченный в синюю бархатную мантию с меховой отделкой из белого горностая, расшитую золотыми лилиями, восседал на троне, сжимая в правой руке золотой жезл – символ королевской власти. Епископ Реймский собственноручно возложил на голову Карла корону, принадлежавшую еще его отцу Карлу VI.

Франция обрела, наконец, единственного и законного короля Карла VII.

Здесь в Реймсе был вручен еще один жезл – маршальский, его обладателем стал барон Жиль де Рэ, отныне маршал Франции.

Из Реймса войска во главе с королем Карлом VII и Жанной двинулись на Париж. Триумфальный марш продолжался – многие города были освобождены от англичан. Казалось, что освобождение столицы – дело нескольких дней. Карл VII настолько был уверен в победе, что уже видел себя прогуливающимся по Лувру в окружении пышной свиты.

…Военная ставка короля расположилась недалеко от Парижа в Сен-Дени. Маршалы де Буссак и де Рэ, а также коннетабль разрабатывали план штурма столицы. Париж был хорошо укреплен, он фактически находился в двойном кольце обороны. Тем более в последнее время в город подтянулись гарнизоны из Компьена, Санлиса и Шато. Умудренные опытом полководцы понимали: взятие Парижа – задача не из легких.

Восьмого сентября, в день рождества Богородицы, французы предприняли штурм западной стены и ворот Сент-Оноре. Они легко преодолели земляной вал и первый ров, в котором не было воды, но второй, наполненный водой, остановил наступление. Жана приказала заполнить ров фашинами и обратилась к воинам:

– Мы у стен Парижа! Заветная цель близка! Неужели ров с водой может сдержать нас и стать непреодолимым препятствием? Вперед!

Штурм был долгим и упорным. Надрывались бомбарды и кулеврины – последний довод королей, отовсюду летели стрелы. Осажденный город применял метательные орудия. Огромные каменные ядра падали на французов, превращая их в кровавое месиво. Кроме того, англичане использовали специальные вращающиеся мечи, которые выпускали со стен. И те, подобно «жерновам мельницы» налетали на штурмующих французов, кромсая их в клочья. Стены города и предместья были усыпаны изуродованными трупами и залиты кровью.

Жанна бесстрашно увлекала за собой штурмующих. Когда ее знаменосца сразила стрела, знамя подхватил Новеленпон, сама Жанна была ранена в бедро. Мишель де Шамдивер умолял Жанну покинуть поле боя:

– Вам нужен лекарь! Иначе рана может воспалиться, и дело закончится горячкой!

– Нет, я не уйду, пока мы не прорвем оборону англичан! – решительно отрезала Жанна.

Битва длилась до захода солнца и, когда никаких надежд не осталось, наконец, Новеленпон и д‘Олон силой вернули Жанну в Сен-Дени.

Французы понесли огромные потери. Карл VII отчетливо понимал: еще пара таких штурмов и он остался бы без армии. Жанна намеревалась возобновить штурм, однако Карл приказал ликвидировать наплавной мост, соединявший Сен-Дени с парижским берегом Сены. Армия отступила от стен столицы. Жанна была все себя от ярости.

– Сир, позвольте спросить! – гневно начала она, врываясь в апартаменты Карла. – Что означает ваш приказ о ликвидации наплавного моста? Вы хотите сдаться в такой решающий момент?

– Дорогая Жанна, война – это не только поле боя, но и политика. Поверьте моему жизненному опыту, sunt certi denique fines[73]. Посмотрите, сколько людей мы потеряли, оборона англичан безупречна, мы всех людей положим под стенами Парижа. Мы добились своей цели: я коронован, освобождены многие города. Ваша миссия увенчалась успехом. Надо остановиться, periculum in mora[74]. Не забывайте о Бургундии, которая только и ждет, когда мы сделаем неверный шаг, и Филипп завладеет нашими территориями.

Жанна была вынуждена согласиться с братом. Разумом она понимала, что Карл прав, но не могла уже остановиться. Она должна была идти дальше! Именно в этом заключался теперь смысл ее жизни. Жанна расплакалась.

– Сестра, успокойтесь, вы просто устали и ранены. Вы в детстве никогда не плакали, а теперь слезы – слишком большая роскошь для вас, моя драгоценная! Не забывайте, на вас смотрят французы. – Карл протянул Жанне кружевной платок. – Завтра отступаем.

Глава 6

Двадцать первого сентября армия вернулась на берега Луары, в Жьен и была сразу же распущена. Первое время Жанна оставалась не у дел и мучалась от безделья. Она попросила брата разрешить ей вернуться в замок Дешан. Конечно, король, отказал в просьбе, поскольку прекрасно понимал, борьба за власть еще не закончена, в настоящий момент наступила лишь короткая передышка.

В октябре Королевский совет решил по предложению Ла Треймуля, одного из советников короля Карла, отвоевать близлежащие крепости: Козн, Ла-Шарите и Сен-Пьер-ле-Мутье, расположенные на Луаре. Все три крепости находились в руках Перине Грессара, ловкого авантюриста и предводителя наемников, наводившего ужас на всю округу.

Особенно важное стратегическое положение имела крепость Ла-Шарите, откуда Грессар предпринимал грабительские набеги, держа в постоянном страхе несколько провинций. Карл был полон решимости уничтожить разбойничье гнездо, которое в любой момент может стать плацдармом для наступления англичан или бургундов.

Во главе небольшого войска, специально сформированного для этой цели, поставили сводного брата Ла Треймуля Шарля д’Альбе и маршала де Буссака. Жанна настояла на своем участии в походе и отправилась с войском. В начале ноября французы взяли штурмом Сен-Пьер-ле-Мутье, а затем и Ла – Шарите. Грессар был пленен отрядом Жанны. Жан д’Олон лично взял в плен кровожадного авантюриста. Грессар вел себя крайне дерзко: