Капитан мародеров. Демон Монсегюра - Крючкова Ольга Евгеньевна. Страница 70

Дозорные благополучно миновали засаду, ничего не заметив – ведь едва начало светать. Лангедоки поднялись и направились к очередному костру, недалеко от которого стояла маркитантская повозка.

Неожиданно из нее вылезла полупьяная хозяйка, дабы справить естественную нужду после вечерней обильной попойки с наемниками. Она задрала свои многочисленные юбки и присела рядом с повозкой.

Жосс замер, лангедоки последовали его примеру. Он выхватил на всякий случай арбалет и сделал жест рукой всем присесть. Маркитантка же, ничего не заметив, забралась обратно в повозку.

Внутри произошла кратковременная возня, и на землю спустился, видимо, ее дружок с той же целью. Сделав свое дело, он достал из повозки бурдюк вина, откупорил его, но, увы, в его пересохшее горло не пролилось ни капли. Тогда наемник направился к одному из костров, надеясь разжиться живительной влагой у своих сотоварищей. Когда же он подошел к костру, то вмиг протрезвел, увидев окровавленные тела и отдельно лежащие головы, в этот момент Жосс выпустил болт из арбалета. Она нашла свое пристанище в груди наемника. Тот захрипел и рухнул прямо на тлеющие угли костра.

– Уходим! Самое время для этого, – приказал Жосс.

Они бегом направились к горному лесу. В этот самый момент за их спинами раздался рев:

– Еретики в лагере, бей их!

Вслед лангедокам засвистели стрелы. Двое из них упали, посседэ [41] настигли их и легко пронзили легкие панцири.

В это время отряд Армана рубил фушартами спящих французов с южной стороны горы Монсегюр. Откуда ни возьмись, появился небольшой отряд наемников, вернувшийся в лагерь только с рассветом. Они сразу же опознали в людях около костра лангедоков.

Французы издали боевой клич:

– Дени монжуа! [42] – и бросились на Армана и его людей.

Лангедоки, увидев наступающих французов, посчитали ниже своего достоинства спасаться бегством и заняли круговую оборону, прикрывая спины друг другу.

– Умрем за Лангедок и Монсегюр! – воскликнули лангедоки и одновременно вонзили фушарты в приблизившихся французов.

Бой для лангедоков был последним, они не намеревались отдавать свои жизни задешево. Вскоре горстку храбрецов окружила разъяренная толпа врагов, буквально изрубив их на куски.

Осада Монсегюра продолжалась три месяца. Все это время горстки храбрецов совершали вылазки, не давая покоя врагам на земле Лангедока.

Элеонора де Фуа практически не покидала своей новообретенной комнаты. Она занималась чтением, вышиваем, если необходимо помогала кормилице с маленьким Раймондом VII. Беатрисса была старше Элеоноры, но обрела в ней верную подругу и родную душу. Она невольно задумывалась, что когда-нибудь война закончится, жизнь войдет в нормальное русло, и Клермон с Элеонорой смогут стать прекрасной парой. Хотя Беатриссе было бы разумней беспокоиться о своем младшем брате шевалье Амильене де Амбьяле.

Старший брат графини, Раймонд II Альби, унаследовал земли покойного виконта Рожера II де Транкавеля, а они были немалыми. Беатрисса также не была обижена, получив богатое приданное. Амильен же, как младший сын унаследовал лишь коня и доспехи и потому жаждал проявить себя.

Он бредил военными подвигами, мечтая об очередном крестовом походе на Святую землю, дабы вернуть графство Триполи, некогда принадлежащее Раймонду IV и его сыновьям, ибо там правил Боэмунд IV Антиохский, происходивший из знатного аквитано-нормандского рода. О женитьбе Амильен даже не помышлял, проводя большую часть времени за военными упражнениями, охоте или участии в рыцарских турнирах, проходивших во Франции, Аквитании и Бургундии. Поэтому в Монсегюре он бывал не часто. Но как только французы вторглись на землю Лангедока, Амильен присоединился к отряду своего старшего брата Раймонда де Альби.

…Шло время, запасы продовольствия в замке иссякали, наемники взяли в двойное кольцо гору, и пробираться лангедокам в замок для пополнения провизии стало практически невозможным. Арнольд, вконец озверев от трехмесячной осады и постоянных набегов лангедоков из Монсегюра, был готов на любые решительные действия.

Арнольд прекрасно понимал, что Тулузы каждый день с высоты птичьего полета наблюдают за своими землями и тем, что на них происходит. Тогда он предпринял устрашительные меры. Мало того, что вся окрестность была полностью разграблена, не осталось ни одной девственницы старше десяти лет, он задумал сломить волю Тулузов, приказав собрать всех женщин с окрестных селений, выкопать огромную яму, развести в ней огонь, и каждый день сжигать по десять еретичек. «Пусть горят. Они не женщины, а еретички, породят себе подобных, нечего их жалеть», – высказался аббат Арнольд.

На следующий день наемники вырыли яму таким образом, чтобы ее было прекрасно видно с самой высокой дозорной башни Монсегюра, и развели в ней огонь. Арнольд решил сыграть в благородство и, для начала, приказал привести десять старух. Наемники в качестве разминки и утреннего развлечения столкнули несчастных в огонь. В замке не слышали душераздирающих криков, но видели все.

Раймонд понимал, что Арнольд на этом не остановится, и был готов первым начать переговоры. Но аббат предложил перемирие сам. Он прислал в Монсегюр письмо со своими требованиями:

«– графу Раймонду VI, бывшему сюзерену королевства Лангедок, принести публичное покаяние с бичеванием розгами;

– присягнуть на верность французской короне и Святому престолу;

– выплатить контрибуцию в размере 50 тысяч экю золотом;

– навсегда отречься от катарской ереси и всячески пресекать ее распространение в Лангедоке…»

Далее шел список Лангедокских земель, подлежащих конфискации в пользу короля Франции Филиппа II Августа. Конфискации полежали практически все земли. Итог подписания этого грабительского договора заключался в том, что семье Тулузов гарантируют жизнь. Оставляют во владении: замок Монсегюр, Тулузу, Сан-Жилье и Мотоблан.

Раймонд VI направил к Арнольду парламентеров с письмом, в котором выразил согласие со всеми предъявленными требованиями:

«Я, граф Раймонд VI Тулузский, соглашаюсь со всеми предъявленными требованиями, в том числе и с публичным покаянием. Взамен я прошу жизнь и свободу для моей семьи и если таковое возможно, для себя».

Арнольд, прочитав письмо Раймонда VI, понял: цель крестового похода против катаров-альбигойцев достигнута, Тулузы сломлены.

В полдень он и его люди верхом на лошадях, ведомые проводником, проследовали к стенам Монсегюра. Сиятельный Раймонд и Беатрисса вышли из замка на подъемный мост, чтобы лично встретить кортеж аббата.

Наконец, произошло то, чего Раймонд VI боялся так же, как и смерти близких ему людей – передача ключа от ворот Монсегюра лично аббату Арнольду в знак покорности. С этого дня в Монсегюре хозяйничали люди аббата.

В июне 1209 года в Сан-Жилье, пригороде Тулузы, совершился торжественный обряд церковного покаяния графа Раймонда VI Тулузского. Король Лангедока, кровный родственник французской и арагонской короны, смирился перед силой Святого престола. На церемонию согнали всех крестьян и горожан, оставшихся в живых. Присутствовали также шестнадцать вассалов графа. Все они стали свидетелями публичного унижения своего сюзерена.

Раймонд находился в замке под домашним арестом. В это время наемники не теряли времени даром, они опустошили все, до чего смогли добраться. Особо ценное имущество Арнольд оставил для себя и папского престола, представителем которого был легат Милон.

Раймонда вывели рано утром из комнаты в сопровождении двух стражников, которые намеревались препроводить его к месту публичного покаяния.