Наследник дракона - Черрит Роберт. Страница 36

Теодор лично проанализировал ход операции на Галторе и не мог не согласиться с очевидцем.

– Ладно, наказали ёриёши, – с горечью продолжил Фухито, – но в войска были посланы специальные комиссии с правами военно-полевых судов. Вот и попал под горячую руку. И не я один… Я рассказал им все честь по чести и сразу нажил очень влиятельных врагов. Думаю, поэтому меня сослали сюда, хотя никаких конкретных обвинений против меня лично выдвинуто не было. Просто роту расформировали, а меня за ненадобностью засунули в дальний угол. Они так же поступили со многими другими свидетелями разгрома.

– Ладно, ты получил наглядный урок. Что теперь собираешься делать? Будешь служить или и дальше будешь пережевывать свою беду? – спросил принц.

– Так точно, буду служить. Я просто вынужден защитить свою честь.

Теодор подмигнул Фухито.

– Прекрасно, парень. Все, что я сказал на плацу, сущая правда – здесь нелегко, но служить можно. Мне кажется, ты вполне достойная кандидатура на должность командира разведроты в Первом батальоне. Ты можешь водить «Грифона»?

– У вас в легионе своя табель о рангах! Разве может чу-и командовать ротой?

– У нас сможет, – ответил Теодор.

Лицо Фухито засветилось от радости. В то же время какая-то печаль заботила молодого человека. Он неожиданно померк, пожевал нижнюю, необыкновенно толстую губу. Они вообще у него были навыворот.

– В чем трудность? – спросил Теодор.

– У меня есть сертификат на вождение «Грифона», таи-са… Дело в том, что со мной на Марфик прибыла наша семейная «Пантера». Она называется «Катана Кэт»…

Теодор развел руками.

– Ну, против семейной чести я ничего поделать не могу.

Вот теперь молодой человек наконец улыбнулся, однако Теодор посуровел и добавил:

– Но прежде тебе необходимо получить назначение. Я хочу посмотреть, как ты водишь машину. Мы соберем комиссию… Встретимся в восемь на полигоне, идет?

– Хай, тоно! – Фухито отдал честь.

XXI

Союзный дворец

Имперская столица

Люсьен

Военный округ Пешт

Синдикат Дракона

17 марта 3028 года

Констанция глянула на себя в зеркало. Всего четыре года несет она бремя Хранительницы Дома Куриты, но как тяжела оказалась эта ноша. Вот они, морщинки, – свидетельства постоянного напряжения, неожиданных стрессов. Хвала богам, что они пока чуть заметны, спасает и хорошее здоровье, и спорт, но сколько так может продолжаться? До конца дней твоих, шепнул ей внутренний голос. А пока поторопись, времени нет прихорашиваться.

Вышел слуга и пригласил ее. Констанция машинально огладила кимоно и не спеша направилась к двери. Ритмично заколыхалась прическа, представлявшая собой подобие двойного конского хвостика, эти движения помогли успокоиться.

Два-три года назад одна только мысль о том, что ей сейчас предстоит встретиться с самим Координатором, вселяла в сердце самые мрачные предчувствия. Теперь она привыкла – это радовало и огорчало. Радовало, что ее дядя, Такаши Курита, будучи старше ее на двадцать лет, всегда обращался с ней как с равной. Он никогда не позволял себе неуместную шутку или откровенный намек на ее возраст. Огорчало, что толку от такого поведения было маловато. Да, Координатор каждый раз внимательно выслушивал ее, порой даже соглашался с нею. Но это было очень редко. Можно сказать – иногда.

Констанция нашла дядю на веранде. Он сидел и наблюдал за садом камней. Его черная форма старшего офицера Объединенного Воинства прекрасно гармонировала с базальтовой, угольной черноты скамьей, на которой он сидел. Он, по-видимому, медитировал – взгляд его сфокусировался и замер на миниатюрной криптомерии, высаженной на краю прочерченных по мелкому гравию бороздок. Растение отделял от веранды бамбуковый забор – каждая балясина обрезана под разным углом и на разной высоте.

Констанция замедлила шаг, совсем почти остановилась, однако Такаши вежливо кивнул и пригласил:

– Садитесь, дзёкан Констанция. Я рад встретиться с вами.

Молодая женщина склонилась в поясе, как раз настолько, насколько слуга должен согнуть спину в присутствии господина.

– Благодарю за честь, за то, что выбрали для меня время.

Констанция заколебалась – стоит ли тратить время на разговор о погоде, о здоровье. Положение обоих достаточно высоко, чтобы эти формальности можно было отбросить. Но как их отбросишь, если от такой смелости даже дух захватывает. Тут она с некоторым раздражением осадила себя – давным-давно уже не захватывает, так что ни к чему эти волнения, мысли о собственной ничтожности. Поклонилась – и ладно, пора переходить к делу.

– Я слышала, – сообщила она, – что вы отказались отправить приглашение Теодору?

– Это так.

– Как же так, тонер. Свадьба Ханса Дэвиона, правителя Федерации Солнц, и Мелиссы Штайнер, исполнительной архонтессы Лиранского Содружества, наследницы трона этого государства, – беспрецедентное событие. Все главы царствующих домов, всякий мало-мальски значащий политический деятель приедет на Новый Авалон. Это же прекрасный шанс для вашего наследника лично познакомиться со всеми. Стоит ли упускать такую возможность?

– Он ни под каким видом не полетит на Новый Авалон, – ровным голосом ответил Координатор. По лицу Такаши было видно, что он едва сдерживает раздражение.

– Странное решение, – печально ответила Хранительница.

С тех пор как Теодора назначили командиром Легиона Веги, отец и сын почти не общались друг с другом. Наступила тишина – оба представителя Дома Куриты помалкивали, каждый обдумывал что-то свое. Наконец, Констанция первой нарушила молчание:

– Вы плохо обращаетесь с сыном. Он ваш наследник. Если вы в должной мере не подготовите его к исполнению долга, худо придется всем драконам, и в первую очередь нашей семье.

– Я в полной мере осознаю свою ответственность перед государством, дзёкан, – повысил голос Такаши. – Прошу меня не учить! Все, что я делаю, направлено к одной цели – вырастить такого наследника, который смог бы сохранить Синдикат в новых условиях. Ему еще многому надо научиться.

Видно было, что Координатор хочет развить эту тему – хочет сказать, кем пока является Теодор, что за новые условия подстерегают империю и чему именно еще предстоит научиться Теодору Но смолчал – проворчал что-то сквозь зубы и затих.

– Ваши слова как раз подтверждают мою точку зрения, – спокойно возразила Констанция. – В течение свадебных торжеств он многому сможет научиться. Он сможет лично познакомиться с представителями враждебных нам царствующих домов, укрепить связи с нашими союзниками по Каптейнскому Договору

Такаши не ответил. Он вновь впал в свое обычное состояние – безмолвствовал, словно не замечая собеседника. Констанция поняла, что ее слова упали на бесплодную почву Решение принято, остается только надеяться, что оно взвешенное. Самое удивительное, что Такаши, в общем-то, отличался вдумчивостью, здравым рассудком, умел объять огромное количество информации и, казалось бы, все его решения должны приводить к успеху или, по крайней мере, соответствовать обстановке.

Теперь, спустя четыре года, Констанция была убеждена, что это не так. Такаши иной раз после долгих раздумий загибал такие коленца, что Хранительница только диву давалась. Причем часть поражений, которые в последнее время потерпел Синдикат, были связаны как раз с ошибками высшего руководства страны.

Удручало другое – отношение к ошибкам! Чем дальше, тем больше начинало превалировать мнение, что в интересах государства не сосредотачивать внимание на допущенных промахах. В Люсьене все чаще делали вид, что ничего страшного не произошло. Так случилось, например, с разбором дела, касавшегося поражения на Галторе. Вместо детального и нелицеприятного уяснения причин разгрома провели поверхностное следствие и ограничились наказанием ёриёши, разжалованием части офицеров и расформированием частей. Это решение вызвало резкое неудовольствие в среде среднего и младшего офицерства. Роптали глухо – точнее, высказывали сомнения в здравомыслии высшего военного руководства, решившего свести двух медведей в одной берлоге. Если же это не ошибка, а сознательная линия, тогда вообще и сказать нечего…