На высочайших вершинах Советского Союза - Абалаков Евгений Михайлович. Страница 10

потерял сознание и не приходя в себя, скончался. Участники штурма

решили спускаться, не дойдя до вершины Эльбруса 250 метров.

Спуск тела Гермогенова взяли на себя Абалаков и Гущин. Они

пошли наиболее коротким путем. Остальные возвращались прежним. Уже

в темноте Абалаков и Гущин подошли к самому опасному участку спуска.

Очень трудно было тащить тело Гермогенова, каждый неверный шаг

грозил провалом в глубокие трещины. Они были связаны одной веревкой.

Неожиданно случилось самое страшное: Абалаков провалился в трещину и

потащил за собой тело Гермогенова. В последнюю минуту Гущину

удалось схватить Абалакова за руку. Однако силы его были подорваны

бессонными ночами и недоеданием, Гущин медленно заскользил к

провалу...

Друзья считали, что одному обязательно нужно остаться наверху,

иначе их никто не найдет. Быстро скользнула вниз перерезанная вереска, и

Абалаков вместе с телом Гермогенова полетел в трещину. Во время

падения ему удалось зацепиться за выступ и удержаться на нем. Так они и

провели ночь: Гущин — на краю трещины, Абалаков с мертвым

товарищем — на выступе внизу.

На рассвете Гущину с большим трудом удалось вытянуть Аба-

лакова из трещины. Заметив место, они начали спуск к «Приюту

одиннадцати».

Через два часа после прихода в «Приют одиннадцати» Абалаков с

товарищами ушел за телом Алеши Гермогенова. Возвратились они лишь к

ночи.

27 марта участники восхождения спустились к Кругозору.

Летом того же года Е. Абалаков вместе с группой альпинистов

принимает участие в Таджикско-Памирской экспедиции Академии наук

СССР, во время которой совершает восхождение на самую высокую точку

нашей страны — пик Коммунизма. О том, как проходил этот поход, о

трудностях, которые встречались на пути у исследователей Памира, о

покорении высочайшего пика СССР рассказывают публикуемые ниже

статьи Е. Абалакова, его путевой и штурмовой дневники.

Покорение высочайшей вершины

Советского Союза*

Начиная с 1928 года, исследователи вели планомерное наступление

на Памир. Из года в год сужалась площадь белых пятен.

Многочисленные отряды ученых всех областей знаний всесторонне

изучали огромную территорию Советского Памира, вздыбленную

высочайшими вечно снежными хребтами, изрезанную глубокими

долинами — либо пустынными и каменистыми, либо заполненными

огромными ледниками. И первыми в самые недоступные высокогорные

уголки Памира проникали альпинисты.

К 1932 году были составлены карты наиболее высокогорной северо-

западной части Советского Памира, пройдено и изучено огромное

оледенение бассейна ледника Федченко — одного из величайших

ледников мира, вытянувшегося широкой лентой на 77 километров.

Однако гигантский хребет Академии наук не позволял нам

проникнуть с востока на запад и соединить две разрозненные карты

восточного и западного Памира. Хребет Академии наук венчала

высочайшая вершина Памира и Советского Союза.

С древних времен таджики считали самой высокой вершиной

Памира пик Гармо. В 1932 году две альпинистские группы проникли к

хребту Академии наук с запада и востока. Перед ними стояла задача

подняться на гребень севернее пика Гармо и встретиться на перевале.

Но группы не встретились. Отряд, двигавшийся с запада по леднику

Гармо, совершил подъем на гребень хребта севернее пика Гармо и

установил полную возможность спуска на восток. «Восточному» же

отряду, поднявшемуся по леднику Бивачному (левый приток ледника

* Статья публикуется впервые. Написана 26 июня 1946 года.

Федченко),

дальнейший

путь

преградила

непреодолимая

двухкилометровая стена.

При обсуждении итогов работы экспедиции выяснилось, что пик

Гармо, видимый с запада, и самая высокая вершина хребта Академии наук,

видимая с востока и также принимавшаяся за пик Гармо, — в

действительности две различные вершины, отстоящие одна от другой на

расстоянии около 15 километров.

Южная вершина, имеющая высоту 6615 метров, оказалась

подлинным пиком Гармо, а северная — наивысшая точка Памира,

имеющая высоту 7495 метров (невидимая с запада), оказалась новой, ранее

не известной вершиной*. В том же году был ориентировочно намечен воз-

можный путь на эту вершину по восточному гребню, по которому

альпинисты поднялись тогда до высоты 5900 метров.

Естественно, что еще в 1932 году возникла мысль совершить

восхождение на эту высшую точку СССР. Эта мысль поражала не только

своей новизной, но и смелостью. К тому времени у нас был еще очень мал

опыт высотных восхождений. Но мы верили, что молодость, сила и опыт,

накопленный нашими альпинистами на Кавказских вершинах, победят

любые трудности.

Московская горная секция направила на это ответственное

восхождение лучших своих альпинистов. Весь коллектив дружно взялся за

подготовку, люди были твердо уверены в своих силах.

Новый председатель Московской горной секции Коля Николаев,

сменивший талантливого организатора и прекрасного альпиниста —

Алешу Гермогенова, погибшего в марте 1933 года на седловине Эльбруса,

говорил: «Пик 7495 должен быть взят любой ценой». Вероятно, не все

соглашались с романтичными, приподнятыми словами председателя, но

каждый решил приложить все силы и добиться победы.

* Она получила название пика Коммунизма.

Наш альпинистский отряд, состоявший из 12 человек, был включен

в состав Таджикско-Памирской экспедиции Академии наук СССР.

Первая партия экспедиции выехала на Памир еще в мае 1933 года с

задачей подготовить караван и разведать наиболее удобные пути подхода.

Вторая партия отправилась из Москвы в июне. С ней шли основные грузы

альпинистского снаряжения и специального теплого обмундирования.

Третья и последняя партия задержалась до конца июля для получения

метеорологической автоматической радиостанции, которую следовало

установить на пике Коммунизма.

Среди бесконечных садов знойной Ферганской долины, близ

северных отрогов Алтайского хребта, раскинулся, утопая в зелени

пирамидальных тополей, небольшой киргизский город Ош. Он стал

центральной базой почти всех отрядов Таджикско-Памирской экспедиции

Академии наук, планомерно изучавшей богатства Памира.

От города Ош до Хорога на 700 километров протянулся

высокогорный Памирский тракт. Извиваясь среди хребтов, он то

пересекает пустынное плато, то зигзагами взбирается на перевалы,

достигающие 4800 метров высоты.

Миновав перевал Талдык, машины подвозили участников 29-го

отряда Таджикско-Памирской экспедиции (так назывался отряд,

организованный для восхождения на пик Коммунизма) до базы в Бордобе,

расположенной в широчайшей высокогорной Алтайской долине на высоте

3600 метров, и уходили дальше на юг.

В Бордобе формировался караван верблюдов и лошадей, участники

получали винтовки, наганы. Здесь же нас обучали стрельбе на случай

встречи с еще бродившими по Памиру разрозненными бандами басмачей.

Отсюда караваны отряда, нагруженные снаряжением и питанием, в со-

провождении красноармейцев уходили по Алайской долине на запад и

вскоре терялись среди зеленых холмов северных предгорий величавого,

заснеженного почти до подножья Заалайского хребта.

Альпинисты несли ночные караулы, следили за погрузкой и