Пять баксов для доктора Брауна. Книга 6 - Маллоу М. Р.. Страница 12

— Но вы же не хотите сказать, что рабочие не могут отказаться участвовать в эксперименте?

— Могут, — не стал спорить Маллоу. — И тогда очень скоро какая-нибудь трудовая комиссия выявит в их работе нарушения, за которе их и уволят.

— Неужели вы верите словам Форда? — добавил Саммерс. — Вы? Да это самая большая свол…

Тут он поймал взгляд доктора, осекся и произнес:

— Да поймите же вы: у людей на «Форд Мотор» нет выбора.

— Выбор есть всегда, — заметила доктор.

— Конечно, есть! — воскликнул Саммерс. — У рабочих есть выбор! Единственный выбор: работать или не работать на Форда! Черт возьми, они могут уволиться! Они счастливее нас!

Компаньон сделал ему знак заткнуться.

— Этого не может быть, — твердо сказала доктор. — Я уверена, что подобные слухи — выдумка журналистов. Ваша неприязнь к Форду представляется мне более или менее обоснованной, но все-таки…

— Нет, доктор, это не выдумка, — вздохнул Маллоу. — Он говорит правду. Все, кто работает на Форда и отказывается от социальных экспериментов, быстро оказываются на улице.

— Но ведь из ваших слов получается, — доктор не находила слов, — что это опыты на людях!

— На больных людях, которые находятся от него в полной зависимости, — уточнил Саммерс. — Представляете, как бы он обрадовался, сообщи я ему, что мне нужно поправить здоровье? Какая возможность для эксперимента! Да еще с кем! Какие эвенты из этого можно сотворить! Какое паблисити! Да я бы не просто скручивал шурупы на больничной койке — я бы делал это под прицелом фото— и кинокамер. На каждый мой шаг выскакивал бы идиот с табличкой: «7.30 — 8.10 — первое занятие: сорок шурупов за сорок минут! Отличный результат!» — и пусть бы я попробовал сказать: «Не хочу. Почему я даже больным должен думать только о пользе компании?». «9.00 — 9.30 — посещение близких» — и пусть бы я попросил: «Хочу, чтобы они приходили неожиданно, люблю сюрпризы». Или там: «Дайте нам еще немного времени, я соскучился.» Или: «10.30–10.35 — отправление естественных надобностей»! Да не дай бог, чтобы я чувствовал бы себя действительно не совсем хорошо. Лучше сдохнуть по-человечески, чем оказаться в его «Центре здоровья»!

— Но не может же он всерьез верить, что можно полностью просчитать человеческую жизнь? Ведь это чушь. Механистическая утопия!

— А он верит, — с усмешкой произнес Саммерс. — От всей своей конвейерной души верит. Он гордится своей лечебницей! Возит туда экскурсии. Вы думаете, откуда нам все известно? Он говорит, что это будущее всего человечества. Думает, что нашел средство спасти мир! Маньяк. Фанатик. Буйнопоме…

Маллоу испугался. Последние полгода в таких случаях следовали яростные вопли, а следом летел в стену подвернувшийся под руку предмет.

Доктор мгновенно оказалась перед пациентом.

— Будьте добры, успокойтесь, — велела она. — Держите себя в руках. Поезжайте и придумайте, как с этим покончить. У вас должно получиться.

— А Форду мы скажем, что ты поехал в Вермонт, — как мог, бодро добавил Маллоу. — Навестить наши основы государственности.

— Да, — сказал Саммерс.

— Что? — удивилась доктор Бэнкс.

— Родителей, мисс Бэнкс, родителей! — засмеялся Маллоу.

— А! — догадалась доктор. — Институт семьи!

— Он самый, — подтвердил Саммерс.

— Действительно, как иначе это может называться у Форда!

Все трое расхохотались.

— А ведь это, — заметила доктор, — совершенно не смешно.

— Нет, — согласился Маллоу. — Все, сэр. Езжайте и добудьте нам спасение. Иначе в нашей богадельне будет два чокнутых. Сам не знаю, как до сих пор держусь.

Он посмотрел на компаньона и спросил:

— Ну, что?

— Думаю, — ответил Джейк. — Сэр, не забыли ли мы чего важного?

— Непохоже, сэр.

— Коммерческая тайна.

— Я понял.

— Начнет опять душить — говори, что без меня не можешь принять никаких решений.

— Естественно.

— Если что-нибудь пойдет не так…

— Ты, надеюсь, не успел вычеркнуть меня из завещания? — поинтересовался М.Р. Маллоу.

— Завещания? — переспросила доктор.

— Завещания, — подтвердил Маллоу.

— Я вам удивляюсь, мисс Адлер, — съехидничал Саммерс. — Могли бы догадаться. Это же просто.

— Я попрошу вас не называть меня «мисс Адлер». Что за фамильярность, — холодно ответила доктор Бэнкс. — Вы тоже могли бы догадаться, что я задала этот вопрос из вежливости. Дальняя поездка — совершенно достаточная причина для завещания. Кроме того, вам не сообщили ни цели, ни точного места.

— И вообще, — добавил М.Р. Маллоу. — Бумаги должны быть в порядке. А что ты молчишь, собственно? Ну, вычеркнул? Признавайся.

— Нет, — сказал Саммерс. — Не успел. А ты меня?

— Я перепишу.

— В какой раз?

— Я пошутил.

— Я тоже.

— Звони нотариусу.

— Сам звони.

Маллоу потемнел лицом, но, тем не менее, пошел к телефону.

— Соедините Пьемон-226, — сказал он. — Здравствуйте, мистер Дули. У нас тут опять пертурбации. Мой компаньон на днях… Что значит, как наши дела? Давно не было слышно?…

Повисла пауза.

— Что-нибудь случилось? — с интересом спросил Д.Э. Саммерс.

Маллоу сообщил в трубку, что произошло недоразумение, наскоро извинился перед нотариусом и, цапнув со стола журнал, стал сворачивать его в трубку. То же самое сделал его компаньон.

В следующие несколько минут доктор Бэнкс наблюдала сначала дуэль на журнальных трубках, потом бой диванными подушками и, наконец, бег с препятствиями. Препятствие представлял из себя стул, которым Д.Э. Саммерс пытался спасти свою жалкую жизнь прежде, чем пробрался за диван, из-да дивана — под стол, из-под стола — на книжную стремянку, по которой и забрался на шкаф. Пока все это происходило, в библиотеке содрали со стола скатерть, полетели с каминной полки кубки за победы в ралли, опрокинулось кресло, рассыпались по полу газеты.

— Удивительно, — сказал М.Р. Маллоу, выбираясь из под стола, — просто удивительно, как такой здоровенный конь умудряется проскакать галопом и ничего не сломать! Почему-то все время я!

И он сел тосковать на стремянку.

— Ты освободишь лестницу или прыгать тебе на голову? — поинтересовался сверху Саммерс. — Меня уборка ждет.

Маллоу обменялся взглядами с доктором.

— Вот это я понимаю, профессионализм высокого класса! Патентуйте метод, мисс Бэнкс.

— Обязательно, — пообещала доктор. — И обратите внимание, как выгодно.

— По тройной цене! — сказал Саммерс. — Бутлегер в юбке.

— Монополист, — с уважением отозвался Маллоу. — Может себе позволить.

— Постоянным клиентам — скидка пятнадцать процентов, — сообщила доктор. — В следующий раз будет дешевле, мистер Саммерс.

— Пятнадцать — много, — возразил Дюк. — Хватит и десяти. Зато к Рождеству скинете двадцать пять!

Он поднял голову и нежно улыбнулся молчавшему на шкафу компаньону.

— Какая неприятность, — ответил, подумав, тот, — пропускаю рождественские скидки этого сезона.

— Кстати, — спохватился Дюк уже серьезно, — как долго-то тебя не будет?

Джейк улегся на шкафу.

— Профессор говорит, зависит от результатов.

— В чем же, — поинтересовалась доктор, — будут заключаться ваши обязанности? Вы хоть что-нибудь знаете?

— Не знаю, — ответил ей коммерсант.

— Похоже, Найтли принес что — то интересное, — не без зависти произнес Дюк.

— Похоже, — щурясь, согласился компаньон. — Отдай лестницу, гад!

Тем вечером в доме профессора Найтли раздался еще один звонок.

— Алло? — профессор схватил трубку. — Мой дорогой мальчик, это вы! Какое счастье! Где вы? В Нью-Йорке? Но…

Ученый умолк, не договорив. Трубка, кажется, настаивала.

— Вы просто сорвиголова, больше ничего!

Невидимый собеседник, похоже, не согласился.

— Да, да! — настаивал профессор. — Это безумие, чистое безумие. Я отбываю ровно через три недели. Роквуд, Южный вокзал. И умоляю вас: будьте максимально осторожны.

Глава седьмая, в которой доктор Бэнкс оказывается в безвыходном положении

За сутки до того, как Саммерс должен был отправиться в Нью-Йорк, чтобы сесть там на пароход, М.Р. Маллоу с самого утра умчался по делам.