Первое путешествие россиян вокруг света - Невский Владимир Васильевич. Страница 11
В местах кратковременных остановок производилась съемка берегов, физико-географические, экономико-географические и этнографические описания. В трудах Крузенштерна и Лисянского особенно большое место занимают сведения, имеющие характер лоций, т. е. описания побережий, бухт, якорных стоянок, подходов к ним и т. п., которые в то время имели большое практическое значение для нужд судовождения. Эти сведения, в изобилии собиравшиеся русскими мореплавателями, впоследствии легли в основу при составлении лоций океанов, которых в те времена не было и роль которых в значительной мере выполняли описания путешествий.
СНАРЯЖЕНИЕ ЭКСПЕДИЦИИ. УЧАСТНИКИ
Плавание парусных кораблей было подвержено многим опасностям: штили, встречные ветры и течения, шквалы, ураганы, продолжительные дожди и туманы представляли силы, преодоление которых требовало быстрого и своевременного использования всех возможностей, благоприятствующих движению.
Корабли были деревянные. Прочность и срок их службы определялись как материалом и качеством постройки, так и условиями плавания. Вынужденное продление плавания укорачивало срок службы корабля и требовало дополнительных затрат на ремонт.
Не меньшее значение имели вопросы питания и гигиены труда моряков. Океанское плавание связано было с крайне ограниченным ассортиментом продуктов, притом продуктов несвежих, а заготовленных преимущественно в закисленном, соленом и сушеном видах. При плохой заготовке очень часто продукты портились, приходилось их употреблять в недоброкачественном виде, или массами выбрасывать за борт. Питание ухудшалось, и на кораблях появлялась цинга. Эта болезнь была постоянным спутником дальних океанских плаваний, уносила массу жизней, понижала работоспособность команд и часто целые корабли превращала в плавучие лазареты. Так, например, английский адмирал Ансон в плавании из Англии вокруг мыса Горн на пятидесятипушечном корабле «Центурион» в 1740 г. потерял свыше 200 человек экипажа. Среди моряков и даже ученых того времени господствовало убеждение, что в самом морском воздухе присутствуют носители этой болезни. Особенно опасными в этом отношении считались Конские широты, зона затишья и высокие широты. При безветрии, большой влажности воздуха и высокой температуре в зоне затишья приходилось проходить иногда месяцами. Жизнь команды парализовалась непривычными климатическими условиями, а ограниченность и низкое качество питания порождали цингу.
Отсутствие свежей пищи, употребление портившейся от длительного провоза пресной воды, развитие плесени и сырости в помещениях—все это вызывало максимальное поражение этой болезнью в экваториальной зоне71.
В хранящихся в Государственном историческом архиве в Москве фондах семейного архива главного директора Российско-Американской компании М. М. Булданова имеется тетрадь, представляющая книгу приказов («Приказной протокол командной») по кораблям «Надежде» и «Неве». Первый приказ от 15 июля 1803 г. (до выхода в путь) состоит из 28 параграфов. Он посвящен расписанию обязанностей и внутреннему распорядку во время плавания. Второй приказ как бы слит с первым. Он тщательно и вдумчиво разработан и посвящен мерам к сохранению здоровья людей. Для примера приведем один из параграфов этого приказа: «Когда случится дождь во время ночи, и вахта была по должности оставлена вся наверху, то всем господам вахтенным офицерам бдительно смотреть, чтобы никто не ложился Ь койку в мокром своем платье, ибо ничто не может быть вреднее здоровью. Фланелевые рубашки даются команде больше для того, чтобы надевать их, сменившись в дождь с вахты, то и не позволить им ни под каким видом ложиться спать, не взяв сей осторожности, поелику от беспрестанного и бдительного только присмотра всех офицеров за одеждою, благовременною переменою оной и чистотою команды зависит людей здоровье, следовательно и благополучный успех нашего вояжа... Я, со своей стороны, за первый и важнейший долг почту быть неусыпным в стараниях моих, касающихся до сохранения здоровья команды. Не сомневаюсь, будут следовать и все офицеры сему примеру»1.
В Центральном Военно-морском музее в Ленинграде хранится подлинник «Журнала» приказов командира корабля «Нева», отражающий все стороны жизни корабля и заботу Лисянского о здоровье матросов. Один из пунктов приказа по кораблю гласит: «Движение для команды столько же нужно, как и покой, и для того господам вахтенным и стараться занять людей подвахтенных во время дня таким образом, чтоб ни одному не оставалось времени для сна, а ночью их не тревожить без самоважнейших обстоятельств»1. Из этого же документа видно, что на «Неве» матросы, так же, как и офицеры, стояли на три вахты, тогда как на других кораблях матросы стояли на две вахты, что приводило к истощению организма и к заболеваниям.
Кроме привезенных Лисянским противоцинготных средств, во время стоянок производились обязательные сборы диких растений: дикого лука, сараны, макарши, черемши, разных ягод, хвои можжевеловой, сосновой, еловой и т. д.
На стоянках возобновлялись запасы свежего мяса, овощей, фруктов, вина и т. п. Пищевой рацион устанавливался в зависимости от климата и здоровья команды. В сырых климатах производилась топка печей, частое вентилирование и окуривание помещений и другие санитарно профилактические меры, способствующие укреплению здоровья матросов. Командиры кораблей проявляли большую заботу об отдыхе экипажа, особенно после многодневных штормов, с которыми им не раз приходилось бороться. Работа во время стоянок была организована так, что ежедневно часть команды сходила на берег.
Все это понуждало мореплавателей того времени серьезно и долго готовиться к дальним плаваниям, так как от состояния корабля, выучки личного состава и снаряжения зависел не только успех предприятия, но и жизнь самих моряков.
Надо отметить, что первое русское кругосветное плавание снаряжалось с большой тщательностью и долго служило примером для кораблей, отправлявшихся в дальние плавания. Известный русский гидрограф Н. А. Ивашинцев писал в 1849 г.: «... И теперь еще, когда уже многое по части мореплавания и морской гигиены усовершенствовано, путешествие капитанов Крузенштерна и Лисянского может служить примером во всех отношениях»72 73.
7 августа 1802 г. капитан-лейтенант Иван Федорович Крузенштерн был назначен начальником первой русской
кругосветной экспедиции* Экспедицию думали отправить в том же году, но «кораблей на такой конец годных,— пишет Крузенштерн,—не только совсем не было, но и сыскать их в России нельзя»74*
Директора Компании решили отправить все грузы в Гамбург и там купить нужные корабли. Крузенштерн не согласился с этим решением. «Но как надлежало в таком случае весьма спешить и покупкою и нагрузкою кораблей, и при всем том нельзя было отправиться прежде октября или ноября, то счел я за необходимо нужное представить о всех вредных последствиях, какие могут произойти от позднего отправления и поспешной покупки кораблей, от благонадежности которых должен зависеть успех Экспедиции, тем более, что я имел намерение идти около мыса Горна, к которому по выходе из Гамбурга в октябре или ноябре месяцах следовало придти в самое худое время года»2. Возражение Крузенштерна было учтено, и экспедиция отложена до следующего лета. Выбор начальника другого корабля и всего личного состава экспедиции был предоставлен Крузенштерну. Начальником другого корабля Крузенштерн пригласил капитан-лейтенанта Юрия Федоровича Лисянского, как «человека беспристрастного, послушного, усердного к общей пользе»..., «имевшего как о морях, по коим нам плыть надлежало, так и о морской астрономии в нынешнем усовершенствованном состоянии достаточные познания»3.
Казалось, что назначение Крузенштерна начальником всей экспедиции могло послужить причиной для возможных недоразумений между командирами, так как они были в одинаковых чинах и Лисянский имел даже больший стаж. В действительности ничего подобного не произошло, Вот что пишет по этому поводу Лисянский: «Долговременное мое с сим отличных дарований человеком знакомство, прежнее путешествие наше в Америку и в Восточную Индию, а наипаче желание быть полезным отечеству при столь важном случае, были причиною, что я, не взирая на старшинство своей службы, с великою охотой согласился совершить сие толико отдаленное путешествие под его начальством, с тем однако ж, чтобы мне самому позволено было избрать для корабля, управлению моему вверенного, чиновников и морских служителей по собственному моему усмотрению»1.