Ракеты и люди. Фили-Подлипки-Тюратам - Черток Борис Евсеевич. Страница 107

Мы отлично понимали, что уступить приоритет американцам через три года после запуска первого спутника недопустимо. Иногда казалось, что СП знает, что творится в подведомственных мне отделах и с моими разработками лучше меня самого. Он умел получать информацию и использовать ее так, что мы все время чувствовали себя под его неусыпным контролем. Чтобы информация, поступавшая к Королеву неведомым путем, не портила ему настроение и не влекла преждевременных «грозовых» разрядов по виновникам, я стремился о своих бедах и «бобах» докладывать с опережением в оптимистическом тоне. Но по поводу системы ориентации для 1-КП мои и Раушенбаха оптимистические доклады Королева не успокоили.

Основная группа разработчиков и испытателей 1-КП вылетела на полигон 28 апреля. Сам космический аппарат отправили на полигон грузовым самолетом Ан-12, и он умудрился опередить монтажников, которые должны были принять его на аэродроме и сопроводить на ТП.

Сразу по прибытии сотни инженеров вместе с военными испытателями начали разворачивать испытательное оборудование, кабельные сети, изучать и проверять готовность неисчислимой номенклатуры систем стартовой и технической позиций, станций командно-измерительного комплекса, связи, а также гостиниц, столовых и автомобильного транспорта. Наиболее настырные начинали подготовку с оформления заявок на спирт.

Эта подготовительная работа в первые же часы после появления на полигоне показала, как много было забыто в суматохе перед отправкой экспедиции.

Ведущий конструктор Олег Ивановский, только что прилетев, посылал на завод одну за другой ВЧ-граммы, требуя срочной ликвидации дефицита.

У многих руководителей за восемь часов перелета из Москвы на полигон менялась психология. Перед вылетом каждый, чувствуя личную ответственность, старался подготовить все необходимое для работы на полигоне и, обнаружив в первые же часы после появления на полигоне нехватку документации, оборудования или приборов, возмущался: «Куда они там смотрят?! Разгильдяи! Немедленно ВЧ-грамму!» Тем не менее расписанный по дням, часам и даже минутам график работ составлялся ведущим конструктором исходя из принципа, что все есть и никаких «бобов» быть не должно.

СП потребовал, чтобы я не вылетал, пока не будет отработана система ориентации и спуска. Аппарат отправили на полигон без нее. Команда Раушенбаха назвала систему управления движением «Чайка». Это название в дальнейшем прочно вошло в обиход. До сих пор системы управления движением пилотируемых аппаратов именуются «Чайки». Нынешние «Чайки» не похожи на ту первую, как автомобиль «Москвич» последнего выпуска — на первый «Москвич» модели 401.

Все, кто мог, уже улетели на полигон, а я, получая ежедневно выражения крайнего неудовольствия от Королева, продолжал в цехе № 39 вместе с новыми «вундеркиндами» и своими обстрелянными опытными электриками отрабатывать первую «Чайку».

Первая «Чайка» для аппарата 1-КП по тем временам была принципиально новой и по составу аппаратуры сложной системой. Необходимо было обеспечить высокую надежность процесса ориентации при выдаче тормозного импульса для гарантий возвращения спускаемого аппарата на Землю. И не просто на Землю, а на свою территорию.

Для надежности «Чайка» содержала два независимых контура управления: основной и резервный. Основной контур должен был обеспечить трехосную ориентацию с помощью ИКВ — инфракрасной вертикали — и гироскопической орбиты. ИКВ разрабатывалась в ЦКБ «Геофизика» Владимиром Хрусталевым и Борисом Медведевым. Этот прибор различал границу между Землей по всей ее окружности и космосом. После обработки сигналов, поступающих с ИКВ, система управления должна ориентировать космический аппарат одной осью на центр Земли. Чтобы он не вертелся произвольно вокруг этой оси, его ориентирует гироскопическая орбита по направлению вектора скорости. Гироскопическая орбита — изобретение, предложенное тогда еще молодым инженером Токарем, будущим профессором. После долгих препирательств оно было принято к конструкторской разработке и производству Виктором Кузнецовым. Очень не любил Виктор реализовывать чужие изобретения. Но тут снизошел — других предложений не было.

Колебательные движения спутника должны были демпфироваться с помощью трех гироскопических ДУСов — датчиков угловых скоростей. Они были разработаны в КБ завода «Авиаприбор». Главным конструктором там был Евгений Антипов. Тот самый Антипов, который еще в 1934 году убеждал меня не изобретать электронный бомбосбрасыватель для самолетов ТБ-3. Антипов доводил тогда в муках родившийся электромеханический бомбосбрасыватель, и хлопоты двадцатидвухлетнего изобретателя с завода № 22 ему только мешали.

Теперь я — этот бывший изобретатель — не просил, а требовал, пользуясь решениями правительства, разработать особо надежные ДУСы для космических аппаратов.

Резервная система ориентации, предложенная Раушенбахом и Легостаевым, была сравнительно простой. Она содержала оптический датчик ориентации на Солнце и те же ДУСы для успокоения колебаний. Обе системы имели релейные блоки управления, которые выдавали команды на пневматические клапаны микродвигателей ориентации.

Все это приборное многообразие было впервые собрано вместе, соединено кабелями друг с другом, с системой электропитания, командной радиолинией, телеметрией и испытательными пультами в сборочном цехе.

Подобные системы, сколь бы ни были гениальны их разработчики, с первого включения никогда не работают. Хорошо еще, если из приборов не идет дым от коротких замыканий.

Директор завода Турков, посещавший сборочный цех по три раза в сутки и не имевший возможности непосредственно вмешиваться в процесс отработки, посмеивался надо мной: «Ты со своими „вундеркиндами“ доведешь Королева до сердечного припадка, если раньше сам не попадешь в больницу».

Но на «вундеркиндов» жаловаться я не мог. Обстоятельства объективной реальности были сильнее. Когда гнев Королева и обилие «бобов» действительно довели меня до белого каления, я предложил всю «Чайку» разобрать, упаковать и грузить в самолет: «Будем доводить систему на полигоне. По крайней мере, доложим, что мы уже прибыли на летные испытания».

Оказалось, вопреки пословице, там, где «семь бед», вовсе не «один ответ». Основной блок управления вместе с гироприборами из Подлипок в аэропорт был отправлен на грузовой машине без сопровождающего. Водитель, не ведая, что за драгоценный груз у него в кузове, для начала хорошо тряхнул его на железнодорожном переезде. Продолжая «испытания» системы на ударопрочность, он для храбрости по дороге употребил невыясненное количество граммов спирта, захваченного из сборочного цеха, и в состоянии «среднего опьянения» врезался в дерево.

Подобные происшествия действуют на нервную систему руководителей гораздо сильнее, чем авария ракеты при всей ее огромной стоимости. Последняя считается закономерным явлением отработки сложной системы. Обычное для нашего разгильдяйства дорожно-транспортное происшествие квалифицируется как чрезвычайное, граничащее с преступной халатностью. Наказываются не только непосредственные виновники, но и многочисленные начальники по всей производственной иерархии, вплоть до инженеров, которые не досмотрели, как везут их бесценные приборы.

Несмотря на дополнительный груз в виде полного набора всех возможных взысканий, «Чайка» вместе с нами, наконец, была погружена в Ил-14.

Первая майская гроза не посчиталась с грозными приказами Королева. Аэродром Внуково был закрыт по всем направлениям. Для нас это была еще одна бессонная ночь.

Только 3 мая утром нас выпускают на Уральск. На «Ласточке» -аэродроме Тюратама — нас уже с нетерпением ждут автобусы, грузовые и легковые автомобили.

Точно в соответствии с графиком ведущего конструктора Ивановского в 24.00 5 мая «Чайки» начали свои автономные испытания в составе всего 1-КП.

Только здесь, на ТП второй площадки, в МИКе, где, наконец-то, собрались все и вся, понимаешь, какое многообразие идей, систем и разномастных приборов и агрегатов мы втиснули в 4600 килограммов массы нового спутника.