Спящий пробуждается - Главса Милош. Страница 28

В 1492 году арабские мавры окончательно изгоняются из Испании. Где еще они могут искать убежища, как не за стенами Алжира? Алжир становится бастионом ненависти к христианскому миру. Гнездом беглецов мавров, которые изобретают новое доходное занятие — морское пиратство.

Сколько пленников христиан сделали свой последний вдох под стенами Эльджезаира?

Один из них, талантливый архитектор», выстроил по приказанию алжирского бея изумительную мечеть. В плане она имела форму креста. За это он поплатился головой!

Если описывать историю Алжира более подробно, пришлось бы заимствовать многое из арсенала Райдера В. Хаггарда. В ней должны были быть использованы все основные художественные средства его романов: великодушие и жестокость, опьянение победы и терпкий привкус проигрыша, страсть к наслаждению и проповеди аскетов. Интриги во дворцах беев. Яд и кинжал. Гаремные интриги. Все это было так же обычно, как употребление аспирина при головной боли. Пиратство снаружи, пиратство внутри.

Шестнадцатое столетие является рекордным по своей жестокости, по количеству христианских голов, отрубленных перед мечетью Джемаа-эль-Кебир. Положением в Алжире была обеспокоена вся тогдашняя Европа. Карл Пятый с согласия всех остальных светских и духовных правителей организует морскую вылазку против пиратского гнезда — Алжира. Но на море поднимается буря. Флот, который Карл создавал годами, разметан за тридцать минут.

Хорошо стерег пророк своим мечом Эльджезаир!

В этом же, шестнадцатом столетии алжирский бей Шайрудин показал себя поистине Соломоном. Чтобы обезопасить себя от европейской интервенции, он для вида отдался под покровительство турецкого султана, но остался неограниченным владыкой страны. В 1710 году Али Баба был объявлен суверенным правителем — султаном.

Турецкий волк был сыт, а алжирская коза — целой.

В семнадцатом столетии появляется новый претендент на покровительство Алжира. Это Франция. Возникают яростные политические распри между ней и Турцией. В 1682 году французский маршал д’Эстрэ впервые поджигает огнем своих кораблей Алжир, что приводит к новому обострению отношений между Турцией и Францией.

В 1827 году алжирский бей Гуссейн пригласил к себе французского консула и во время обеда ударил его по лицу веером. Этот инцидент послужил предлогом для нападения Франции на Алжир. «Покровительница» Алжира — турецкая империя — оказалась колоссом на глиняных ногах. Через три года адмирал Дюпере поднимает над Алжиром французское трехцветное знамя.

Но страна не капитулирует.

Более шестидесяти лет тратит Франция, чтобы проникнуть внутрь страны. Шаг за шагом. Это шаги иностранных легионов.

Французские солдаты вязнут в песке, умирают от жажды, сходят с ума от страшной жары, с простреленными головами падают с седел верблюдов. Но так или иначе они продвигаются на юг: к Метлили, к Герраре, к Тимимуну, к Инсалаху.

Легионеры, сражайтесь за каждую пядь земли, за каждую стену, за каждый колодец! Это ваш долг.

Конечно, если за это платят.

Кто угрожает черепахам господина губернатора

Франция укрепилась на африканском материке. Новые пришельцы наводнили всю северную часть Алжира. Вблизи голубой глади Средиземного моря выросли новые центры с современными виллами, бензиновыми колонками, гаражами.

Поток французких переселенцев хлынул в Алжир. Древние селения кабилов вынуждены отступать перед колонизаторами. Они ищут убежища на склонах Атласа. За пятьдесят лет — с 1906 по 1956 год — северная часть страны превращена в один большой филиал торгового дома «Франция».

Еще бы!

Оливы и апельсиновые деревья в приморской полосе, смоковницы, пробковое дерево, лангусты и сардины. То, что не увидите на витрине, найдете внутри. Трава галва, пириты, марганец, фосфаты, свинец и тому подобное.

Северная полоса Африки все сильнее «оевропеивается».

Характерными чертами этой европеизации являются новые стратегические дороги, авиабазы, телевизоры, шины сверхвысокого давления, страховые и пароходные компании, филиал фабрики «Батя» в Баб-эль-Уэде, крупный гараж «Корнелля», торговые агенты по продаже холодильников, неоновые лампы ночных заведений, кока-кола.

Но к этим чертам принадлежат также и влияние новых идей, борьба за повышение заработной платы, рост авторитета профсоюзных организаций, забастовки и стачки. Экономическая власть в стране принадлежит акционерным обществам, чьи акции находятся в руках немногочисленных французских семей. Эта олигархия, которой подчиняется и крупная пресса, служит опорой колониального режима. Так, например, сенатор Боргю, владелец многих тысяч гектаров виноградников и многих поместий, исполняет в то же время ряд общественных функций и руководит журналом «Эхо Алжира». За другим крупным алжирским журналом маячит тень алжирского короля галвы, мсье Блаше. Политическая власть в стране целиком принадлежит генерал-губернатору, или резиденту. Он правит в роскошном дворце Бардо, а для развлечения навещает своих черепах, обитающих в бассейне, в принадлежащем ему же парке.

Вы спросите: а что же туземцы?

Ах, не говорите о туземцах!

Согласно алжирскому статуту 1947 года туземцев не существует, а есть граждане африканской Франции. Теоретически Мустафа бен Барек такой же французский гражданин, как, например, мсье Пино, мсье Рене Мейер или, если хотите, звезда кинонеба Жерар Филип. Правда, с существенной разницей. Алжирцы в подавляющем большинстве живут в своеобразных гетто, отделенных устрашающей табличкой — Casbah (касба) — туземный квартал. Они не имеют доступа в высшую школу. Их не пускают в клубы, где собирается французское общество. Они не имеют прав на всеобщее социальное страхование…

Правда, в марте 1956 года генеральный резидент Роберт Лакост, социалист, пообещал некоторые реформы. Допущение алжирцев к выполнению общественных функций, всеобщее социальное страхование, повышение заработной платы рабочим, устранение дискриминации в приеме на работу, земельная реформа. Крохотный шажок вперед. Но колониальные круги препятствуют проведению в жизнь даже этих нововведений. Они находят в этом подрыв авторитета европейцев. И кроме того — у них другие заботы.

Какие?

«Нужно сказать, что Французская Северная Африка как полноправный член более широкой оборонительной системы является идеальным местом для постройки ракетных и атомных баз», — сообщает журнал «Париж — Алжир». «Фосфатовые рудники в Константине, рудники в Уэнце, свинец и цинк — это богатство, которое должно остаться в наших руках», — заявляет сенатор Буржо устами своего журнала.

В соответствии с тенденцией французских колониальных властей удержать во что бы то ни стало источники алжирского сырья в своих руках предпринимаются крутые меры против всех, кому французский фрак кажется чересчур тесным. Соседние страны Марокко и Тунис уже завоевали себе независимость, правда в рамках Французского Союза. И Алжир, разумеется, не хочет оставаться позади…

Генеральный директор алжирского концерна Дюпон де Немур на заседании Торговой палаты заявил, что Северная Африка без твердой руки Франции подверглась бы иностранной экспансии.

На одном из банкетов, сообщает анекдот, на столе среди блюд с икрой и бутылок шампанского взорвалась бомба. «Сегодня это очень неприятная обязанность — ходить на банкеты», — заявил один из высоких гостей. «В интересах нашего спокойствия мы продаем алжирских коммунистов американским капиталистам».

Во всяком случае этот анекдот хорошо передает ощущение неуверенности, охватившее колонизаторов в Алжире.

Черепахам господина генерал-губернатора, по официальным высказываниям, угрожает серьезная опасность.

Но кажется, что в отличие от крупных французских монополистов ничего страшного с ними не произойдет.

Алжирский вопрос перерастает рамки Северной Африки. Ныне алжирский вопрос появился на арене мировой политики.