Научно-техническая разведка от Ленина до Горбачева - Чертопруд Сергей. Страница 96

Однако, несмотря на такой успех, он справедливо отмечал, что в «СССР часто обнаруживали нехватку человеческого фактора — особого умения и инженерной интуиции, когда приходилось точно воспроизвести какой-то сложный производственный процесс».

В таком случае, если верить Орлову, «требовалось найти подходящих немецких или иностранных инженеров и побудить их, соблазнив финансовым вознаграждением, поехать в Россию для обучения советских инженерно-технических кадров. И тогда, чтобы тщательно скрыть поездки граждан Германии в Советский Союз, новый паспорт на чужое имя был необходим для сокрытия этого факта, что тот или иной ученый или инженер отправился в несанкционированную поездку.

Гонорары, выплачиваемыми русскими за такие поездки, иногда достигали 10 тысяч долларов США за несколько дней работы», хотя, как писал А. М. Орлов: «Советы экономили на этом миллионы» [607].

Правда, такую поездку нужно было заслужить. Цена — секретные технологии. Многие соглашались на такую сделку. До 1933 года визиты немецких специалистов были обычным делом и в Германии к их производственным командировкам относились весьма лояльно. Тем более, что мировой экономический кризис 30-х годов заметно сократил рынок труда на родине.

В качестве примера можно привести историю организации промышленных алмазов в СССР. В ней активное участие принял А. М. Орлов. Сама технология принадлежала концерну «Крупп». Стоимость лицензии была слишком высока, да и ее покупка не позволяла решить главную проблему — зависимость от иностранной державы. И тогда на заседании Политбюро было принято решение выкрасть эту технологию.

Орлов поехал в Германию и разыскал разработчика этой технологии. В оперативной переписке с Центром агент фигурировал под именем Ворм. Он охотно продал необходимую документацию, уверенный в том, что Швед (Орлов) представляет интересы одной из Скандинавских стран, а не Советского Союза. Этот человек был фанатичным антикоммунистом. В Москве решили, что кроме подробного описания технологии, необходимо присутствие и самого разработчика при строительстве и пуске в эксплуатацию печи. Процесс ее работы был относительно прост. Она вращается на большой скорости при высокой температуре для образования тепла и давления, требуемого для преобразования частиц графита в промышленные алмазы. Дополнительный заработок для Вор-ма и гонорары его супруге решили все проблемы. Он приехал в СССР, жил в первоклассной гостинице, в его распоряжении находился автомобиль с шофером, все это было заранее оговорено в контракте, и выполнил все обязательства перед Советской страной. Так с помощью немецкого специалиста был выполнен план первой пятилетки по выпуску недорогих промышленных алмазов [608].

Хотя не всегда поездки заканчивались так удачно, как описанная выше. И если бы не книга, которая вышла после Второй мировой войны, мы бы никогда не узнали о ней. Обычно же для многих немецких специалистов такие «командировки» заканчивались арестом еще до того, как они пересекали границу Германии. Обвинение, которое предъявлялось таким неудачникам, звучало лаконично и емко: промышленный шпионаж.

Дело в том, что одним из условий получения работы в Советском Союзе была секретная информация, которую должен был добыть кандидат. Ведь це, все, кто обратился в советское торгпредство, были изобретателями и крупными учеными. Большинство — обычные рабочие и инженеры. Однако и среди них встречались уникальные специалисты, но исключений ни для кого не было.

До революции химический завод «Сольве» в Бернбурге (пригород Дессау) имел филиал в Российской империи. Русский филиал был национализирован в 1918 году и его решили модернизировать в рамках первого пятилетнего плана. Москва решила сманить с завода «Сольве» старого и опытного химика по фамилии Мейер, которому были известны все новые технологии, и с его помощью возродить простаивающий завод. Ему предложили пять тысяч рублей в месяц, бесплатную квартиру и четыре с половиной тысячи рублей на дорожные расходы. Перед отъездом он попытался собрать максимум информации, которая потребуется ему на новом месте работы, но был арестован и осужден на четыре месяца тюрьмы.

В октябре 1930 года был арестован инженер Колленбах, который работал на заводе конценра «Крупп» в Магдебурге. В его портфеле обнаружились секретные документы, описания патентов и чертежи машин. Выяснилось, что он и еще двое коллег готовились к отъезду в Россию и эти материалы были «пропуском» в СССР. Их тоже приговорили к четырем месяцам тюрьмы.

Инженер В. Рихтер, работник цементного завода «По-лизиус» вблизи Дессау, передал секретные планы и чертежи для завода, который планировали построить в пригороде Москвы. Кроме передачи необходимых документов, он сам регулярно посещал Советский Союз. Его арестовали в январе 1931 года [609]. И таких примеров можно привести множество.

Часто иностранные специалисты сами предлагали свои услуги. Например, 16 июня и 8 октября 1925 года отставной советник по военному судостроению Б. Вайхардт из Бремена дважды письменно обращался к советским представителям с предложением оказать содействие в «постройке подводных лодок». Оба письма попали в Москву по каналам Разведупра РККА. Предложение этого человека было поддержано начальником тактического отдела Оперативного управления (разведка) штаба РККФ Эверлин-гом. А комиссар штаба РККФ А. Автухов написал 3 декабря 1925 года наркому военмору СССР о положительном заключении в штабе РККФ: «…привлечение Вайхар-дта на службу признается желательным, имея в виду ту пользу, которую он мог принести в деле подводного судостроения». К сожалению, дальнейшая судьба этого специалиста неизвестна [610].

Эта практика закончилась в середине 30-х годов. Среди основных причин:

1. Приход к власти в Германии А. Гитлера, и как следствие этого, ужесточение режима выезда специалистов в СССР.

2. Постепенная милитаризация промышленности. Теперь присутствие иностранцев было нежелательном.

3. Проведение массовых репрессий, в т. ч. среди иностранных инженеров и рабочих.

Даже вернувшись на родину, иностранные специалисты продолжали приносить пользу СССР. Доказательство этого утверждения можно найти в справке реферата ГУ Е5 4-го отдела РСХА (гестапо) «Об организации и деятельности советской разведки». Этот документ датирован 3 декабря 1941 года.

«Среди так называемых русских возвращенцев советская разведслужба широко проводила ловлю своих агентов. Что касается русских возвращенцев, то здесь идет речь о таких людях, которые в период системы — будь то следствие безработицы или из чувства симпатии — выехали в Советскую Россию, и о специалистах, которые на основе договоров с согласия германского правительства были направлены на работу в СССР. Эти люди возвращались в Германию либо по окончании срока действия договора, либо, осознав, что Советский Союз отнюдь не является раем. Выяснилось, что почти все эти вовращенцы были завербованы или дали обязательства работать на советскую разведку. Осталось неизвестным, сколько из них сообщило германским учреждением о том, что они завербованы или дали обязательство работать на советскую разведку. Во всяком случае, советская разведслужба обеспечила себе в лице части такой категории хороший источник информации, тем более, что, возвратившись (в Германию) специалисты опять получили здесь работу на военных предприятиях» [611].

Однако отечественная промышленность почти не пострадала от этого. Ведь заботу о пополнении новыми «кадрами» взял на себя НКВД. Поясним, что речь идет о различных «шарашках».

Идея использовать труд заключенных специалистов была реализована еще в 1938 году. Тогда в структуре НКВД — МВД появился 4-й спецотдел. Образован как Отдел особого конструкторского бюро 29 сентября 1938 года приказом НКВД №00641 и получил наименование 4-го спецотдела 21 октября 1938 года приказом НКВД №00698. Ликвидирован в связи с преобразованием 10 января 1939 года приказом НКВД №0021 в Особое техническое бюро при наркоме внутренних дел СССР для использования заключенных, имеющих специальные технические знания [612].