Сафари под Килиманджаро - Вагнер Йозеф. Страница 22

Охота на буйволов в Африке считается одной из самых тяжелых и опасных. Пули буйвола не берут, а если они его ранят, он начинает бешено атаковать; многие охотники погибли именно в такой момент. Однажды, на знаменитого путешественника, охотника и ученого Селоуса, который имел на своем счету несколько сот убитых буйволов, напал раненый буйвол. Селоус сидел верхом на лошади. Буйвол поднял лошадь на рога и подбросил ее вверх, словно перышко. Опытный охотник с трудом спас свою жизнь. Буйвол может нанести тяжелые раны, которые, как это ни странно, заживают быстро и легко. Намного быстрее, чем раны, нанесенные хищниками, которые вызывают заражение крови.

Примерно через час мы были на том месте, где должны были быть буйволы, которые напали на тюремные плантации. Не верилось мне, что они все еще там. Эскорт остановился, и я посмотрел в указанном мне направлении. На бугорке стоял вооруженный пост и охранял буйволов…

— Мы останемся в машине, — отважно сказал Филипп. — Знаешь, Джо, я должен гарантировать твою безопасность.

Четыре лучших стрелка с винтовками осторожно приближались к буйволам. Когда они были уже на половине пути, животные их увидели. Они повернулись к врагам своими лбами и двинулись навстречу.

Стрелки остановились. Они залегли в траву, а Филипп со своего места в автомашине скомандовал:

— Огонь!

Раненый буйвол вскинулся, повернулся и ринулся в буш.

— Огонь!

Раздался второй залп. Буйвол сделал еще несколько резких прыжков и рухнул на землю.

Мы с Филиппом приблизились к нему метров на тридцать, конечно, на машинах. Животное лежало на боку и тяжело дышало. Спустя несколько минут, буйвол вытянул голову вперед, изогнул шею, и на весь буш раздался его страшный рев. У меня была еще одна возможность видеть в непосредственной близости агонию огромного буйвола. Охотился на него один мексиканский фермер. Перед смертью также раздался этот поразительный, ужасающий хрипящий звук.

Охотники утверждают, что спустя несколько минут после этого смертельного хрипа можно уже без риска приблизиться к подстреленному буйволу.

— Ну, что скажешь, Джо? — спросил меня Филипп.

Я не сказал ничего.

Начальник тюрьмы отдал приказ выровнять ряды, и эскорт двинулся в обратный путь. И снова это триумфальное шествие замыкали на своих машинах мы с Филиппом.

Огненно-красные каски двигались по бушу и были похожи на ядовитые мухоморы. Следует отдать должное, зрелище было очень красочным. Если бы я мог предположить, что Филипп устроит мне такой парад, я бы взял цветную кинопленку.

Посмотрев на эскорт тюремных охранников, я спросил:

— Между прочим, Филипп, а кто охраняет сейчас твоих заключенных?..

По выражению его лица было видно, что он чуть было не сказал, «Черт возьми, я совсем забыл об этом».

Филипп приказал охранникам пошевеливаться, а на его добродушном лице выступили багровые пятна. Я бы не удивился, если бы он нашел свою тюрьму пустой…

Зов на помощь

В Ишаша я был еще раз — во время своей предпоследней экспедиции. И опять со мной произошла интересная история. Мы отправились с Рубеном посмотреть наши старые места, хотели там снова разбить лагерь. Но от нашего прежнего лагеря ничего не осталось. Все заросло густым кустарником, а посредине плоскогорья лежала совсем еще свежая голова растерзанного буйвола. Мы пошли по следам и обнаружили, что его туда втащили львы.

Голова буйвола производила ужасающее впечатление. В буше завывал ветер, который сливался с ревом диких зверей.

— Бвана, нам нельзя здесь оставаться, — зашептал Рубен со страхом.

Саиди, будущий повар в лагере, тоже был очень напуган.

— Хорошо, поедем, — согласился я. — Только подождите немного… я искупаюсь.

— Бвана, не надо ходить. Здесь есть злые духи.

Я ничего им не ответил. Все равно их ни в чем не убедишь. Рубен и Саиди тщательно позакрывали от злых духов дверцы машины, да еще изнутри их заперли на замки, а сами спрятались на дне автомашины. Мне был знаком этот суеверный страх африканцев. Он их охватывал совершенно неожиданно и по самым разным пустякам, или же вообще ни с того, ни с сего. Достаточно было, например, чтобы у кого-нибудь одного появилось «дурное предчувствие», как мгновенно паника охватывала весь лагерь. Довольно часто это случалось во время отлова животных — и это, пожалуй, самое худшее, что может случиться. Представьте себе, что вы держите зверя на лассо. Поймать его стоило немалых усилий, а порой приходилось и рисковать жизнью… и вдруг от вас начинают удирать все африканские помощники.

Итак, я оставил Рубена и Саиди в их призрачном мире, а сам отправился купаться.

Недоставало нашего старого мостика, через рукав реки, сделанного из толстого ствола дерева. Поэтому я с трудом перебрался вброд через этот рукав и поплыл к быстрому течению реки Ишаша. Невозможно передать, какое это удовольствие — искупаться в прохладной воде после бесконечно долгих часов езды по бездорожью буша в раскаленной автомашине. Этого вы не можете даже представить! Я и сейчас, у себя дома, часто вспоминаю невыносимую африканскую жару, а холодный душ и прохладительные напитки до сих пор доставляют мне особое удовольствие.

Блаженно я плавал в Ишаша, и вдруг передо мной вынырнули два бегемота. Да так неожиданно, что на какой-то момент у меня перехватило дыхание. Несколько секунд мы неподвижно смотрели друг на друга. Бегемоты тоже были удивлены, увидев странное существо в реке. А потом… и я, и они кинулись наутек. Бегемоты понеслись на берег и скрылись в густых зарослях леса.

Я вернулся к машине. Буш мне показался тоскливым, а все вокруг — мрачным, настроение африканцев как-будто передалось и мне. Я постучал в окно.

— Откройте! Ну, да быстрей! Ведь это я!

Рубен и Саиди сидели не двигаясь, зажав головы между коленями. И только, когда я в третий раз постучал, а точнее, начал колотить в дверцу машины, на меня уставились две пары вытаращенных глаз. Рубен осторожно приоткрыл дверцу, быстро нажал на стартер, и мы помчались по бушу подальше от того места… У нас был надежный «Фольксваген-комби», на котором мы за четыре месяца пребывания в Уганде наездили свыше шести тысяч миль. Такое расстояние высидеть в автомашине, учитывая всю сложность дорог, нелегко.

Рубен гнал машину по бушу, а я тем временем рассматривал места, по которым мы проезжали, и вспоминал госпожу Тони Нутхи, от которой я впервые и при таких необычных обстоятельствах услышал слова «Ишаша» и «Мерчисон-Фоллс». Именно там у меня возникла идея создания нового зоологического парка и именно там я впервые начертил план будущего чехословацкого сафари в своей маленькой записной книжке.

А я ведь… не рассказал вам о крае, который вдохновил меня на идею, ради которой я живу, о крае, который я, возможно, именно поэтому люблю больше других в Африке.

Национальный парк «Мерчисон-Фоллс» насчитывает 4032 квадратных километра. Он находится на северо-западе и является самым крупным заповедником диких животных в Уганде. Через заповедник протекает река Виктория Нил со всемирно известными водопадами Мерчисон. На западе заповедник окаймляется рекой Альберт Нил и озером Альберт. Особенностью «Мерчисон-Фоллса» является большое скопление крупных крокодилов, пожалуй, самое большое в Африке вообще. Слоны здесь, по неизвестным причинам, не размножаются, и их количество составляет, примерно, от шести до восьми тысяч. Цари животных уничтожили в этих местах обширные лесные заросли, которые теперь напоминают разгромленное кладбище деревьев. Мне всегда казалось, что жирафы из-за своего короткого тела и длинных ног могут передвигаться только по равнинным бушам. Здесь я увидел совсем другое. Просто невозможно поверить, куда они могут вскарабкаться. Я их видел на крутой высокой скале, поросшей колючей акацией. Однако самое сильное впечатление при посещении национального парка производит семимильное плавание из Параа против течения реки Виктория Нил к водопадам Мерчисон. Зрелище сказочное, природа вокруг напоминает фантастический фильм. Из больших удобных моторных лодок вы видите сотни бегемотов, громадные стада слонов, африканских буйволов, двурогих носорогов, антилоп и павлинов. По обеим сторонам реки, на островках гомонят сотни и тысячи самых различных птиц. На лодки животные не обращают никакого внимания — к людям они привыкли и пока еще не считают человека своим врагом. Лодки имеют традиционные названия на языке суахили: «Тембо» (слон), «Симба» (лев), «Кифаро» (носорог)… Рыбная ловля здесь разрешена, но строго в отведенных местах. Роскошные гостиницы украшены притягательными фотографиями, на которых запечатлены рекордные восьмидесяти— и даже стокилограммовые уловы. Самое любимое место для рыбной ловли — это спокойные воды у подножья водопадов Мерчисон. Невероятно, но в этих водах плавают крокодилы более шести метров длиной! Много крупных рыб разбивается в водопадах, или же падение с такой высоты их оглушает, и они становятся добычей крокодилов.