Открытие великой реки Амазонок - Малкес Б. Н.. Страница 1

Перевод с испанского, вступительная статья и комментарии С. М. ВАЙНШТЕЙНА

Ответственный редактор Я. М. СВЕТ

Оформление художника Г. А. КУДРЯВЦЕВА

Франсиско де Орельяна и открытие Амазонки

В 1541 — 1542 годах испанский конкистадор Франсиско Орельяна, выступив из незадолго перед тем завоеванного испанцами Перу, из крепости на Тихом океане Сантьяго-деТуаякиль, перевалил через Анды и набрел у экватора на неведомую реку. Следуя вниз по ее течению, преодолев несчетные испытания, добрался он до Атлантического океана. Таким образом европейцы узнали, что южноамериканский континент необычайно широк у экватора, так они прослышали о царице земных вод — реке Орельяны, реке Амазонок (По-испански река Амазонка называется Rio de las Amazonas — рекой Амазонок).

По следам рыцарей наживы

Орельяна совершил свое открытие спустя полвека после того, как каравеллы Колумба отдали якоря у берегов американских земель. За эти полвека необъятно расширился горизонт европейцев, коренным образом изменились их представления о лике Земли. За дальними морями, в Новом Свете и в Индии, на островах Тихого океана и на берегах Явы и Суматры испанские и португальские рыцари наживы обрели невиданное поприще для баснословных грабежей. Над седыми вершинами Орисабы и Чимборасо, над лесами Гвинеи и водами антильских и малайских морей занялась кровавая заря эры первоначального накопления. «Это было время, когда Васко Нуньес Бальбоа водрузил знамя Кастилии на берегах Дарьена, Кортес — в Мексике, Писарро — в Перу; это было время, когда влияние Испании безраздельно господствовало в Европе, когда пылкое воображение иберийцев ослепляли блестящие видения Эльдорадо, рыцарских подвигов и всемирной монархии» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., изд. 2, т. X, стр. 431). Испанские завоеватели-конкистадоры стали первыми и невольными исследователями Нового Света — невольными, ибо, как замечает Маркс, «разбой и грабеж — единственная цель испанских искателей приключений в Америке…» (Архив К. Маркса и Ф. Энгельса, т. VII, 1940, стр. 100).

Пройдем же по следам этих рыцарей наживы теми путями, что привели Орельяну на Амазонку.

Еще Колумб в 1502 году, во время своего четвертого путешествия, пытаясь найти в материке проход на запад, слышал у берегов Дарьенского залива от индейцев о некой «золотой стране», лежавшей за горами у другого моря. Кто знает, не были ли это первые туманные вести об империи инков — стране Виру, или Перу? В поисках этой вожделенной земли Васко Нуньес де Бальбоа пересек в 1513 году Панамский перешеек и, выйдя к заливу Сан-Мигель (в восточной части Панамского залива), открыл неведомое море, которое он назвал Южным, а Магеллан спустя несколько лет — Тихим океаном.

Страна Виру, или Перу, лежала где-то к югу от Панамского перешейка, и попасть туда можно было, следуя вдоль берегов Южного моря. Испанские конкистадоры не сомневались, что поиски этой страны увенчаются успехом. Их рвение подогревалось не только слухами о богатствах еще не открытой перуанской земли. В двадцатых годах XVI века самые фантастические планы и проекты сбывались, как в сказке. Кортес с горстью отчаянных добытчиков открыл и завоевал несметно богатую страну — Мексику, его сподвижники захватили земли Юкатана, Гватемалы, Гондураса; вести о сокровищах Моитесумы, о древних городах Анауака, о благодатных землях Новой Испании пьянили воображение конкистадоров, пробуждали в них готовность идти на край света в поисках столь же богатых стран. И из тех мест, где в свое время обосновались спутники Бальбоа, искатели наживы начали продвигаться к югу. В 1522 году мореплаватель Паскуаль де Андагойя спустился вдоль берега Южного моря до 4° северной широты. Но всерьез приступил к завоеванию западного побережья Южной Америки Франсиско Писарро — ветеран конкисты, бывший соратник Бальбоа. В 1524–1526 годах в результате ряда морских экспедиций он достиг вожделенного Перу (Писарро дошел до 8° южной широты) it убедился, что это действительно очень богатая страна. Неслыханная удача сопутствовала ему: в 1532 году, располагая ничтожными силами, Писарро вероломно захватил в Кахамарке властелина инков Атауальпу и почти без труда завладел его огромной империей.

На тысячи миль простиралась страна инков. Становым хребтом ее были Анды. Северные ее границы лежали выше экватора, на юге они доходили до Южного тропика. На востоке, там, где последние отроги многоярусных горных цепей тонули в буйных зарослях тропических лесов, рубежи империи были неопределенными и зыбкими. На западе страну инков омывал океан, на юге простирались чилийские земли, куда доступ властителям царства инков преграждала безрадостная пустыня Атакама. Через эту пустыню прошел участник походов Писарро (впоследствии злейший его враг) Диего Альмагро; он проник в Чили и с вестью о новых открытиях возвратился в Перу.

На севере другой соратник Писарро Себастьян Беналькасар (Бельалькасар) завоевал в 1534 году древнюю столицу инков Кито. Там он прослышал о несметных богатствах некоего индейского «короля» Эльдорадо (Золотого короля) и ринулся на север, туда, где, по слухам, находилось «королевство» Эльдорадо. Долиной реки Магдалены Беналькасар выбрался на плоскогорье Кундинамарка, где у Боготы — столицы индейцев муисков- столкнулся в 1538 году с другими конкистадорами, пришедшими с севера и северо-запада.

Таким образом, в течение нескольких лет, к концу 30-х годов, был разведан почти весь Запад Южной Америки. Но за неприступную гряду Анд, в страны, лежащие за восточными рубежами поверженной империи инков, не проникал до 1541 года ни один европеец. По словам же индейцев из Кито, на востоке, за вулканами Антисана и Пичинча, начиналась страна, где будто бы в изобилии росли коричные деревья. В те времена корица, гвоздика, перец и другие пряности ценились в Европе на вес золота. Наравне с золотом они были тем главным стимулом, который побуждал современников Колумба, Кортеса и Писарро к заморским походам. Ведь именно ради обретения островов Пряностей — Молуккского архипелага — пустился в плавание Магеллан. Естественно, что слухи о стране Корицы возбудили огромный интерес среди рыцарей чистогана.

Масло в огонь подлил некий Гонсало Дйас де Пинеда, предпринявший в 1536 году попытку пробраться через Анды в страну Корицы. Вернулся он ни с чем, но рассказывал, будто побывал «в землях Кихов (Кихи — одно из племен индейцев муисков (чибчей)) и корицы», будто «в тамошних краях не видать ни сьерр, ни суровых гор, а золота столько, что даже оружие мужчин изготовляется там из оного». Видно, в той же стороне нужно было искать и страну Эльдорадо, которую не удалось найти на севере.

Разведать земли на восток от Кито, открыть и завоевать страну Корицы, а коли посчастливится, то и страну Эльдорадо правитель Перу Франсиско Писарро поручил младшему из своих братьев — Гонсало. Но не Гонсало Писарро, а участнику его похода Франсиско Орельяне суждено было совершить открытие огромного значения.

В спор вступают документы

О путешествиях Франсиско Орельяны известно и много, и мало. Много, ибо сведений об Орельяне, заимствованных из документов и хроник XVI века, вполне, казалось бы, достаточно, чтобы составить представление об его открытии. Мало, ибо главные из этих первоисточников — документы, исходящие от самого Орельяны и его соратников либо от людей, лично его знавших, известны только очень узкому кругу исследователей. Обнаружены они были лишь в конце XIX века, то есть спустя 350 лет после знаменитого путешествия через материк Южной Америки. Первая их более или менее полная публикация была осуществлена в 1894 году видным чилийским историком Хосе Мединой (Descubrimiento del Rio de las Amazonas segun la relacion hasta ahora inedita de Fr. Gaspar de Carvajal con otros documentos referentes a Francisco de Orellana у sus companeros con la Introduccion historica у algunas ilustraciones por Jose Toribio Medina, Sevilla, MDCCCXCIV). Почти за 70 лет, прошедшие с момента появления в печати публикации Медины, материалы ее, как ни странно, «не успели» дойти до большинства историков географических открытий. Для них по-прежнему изначальным источником сведений об открывателе Амазонки, если судить по их трудам, служат главным образом сочинения испано-перуанского хрониста конца XVI — начала XVII века Гарсиласо де ла Беги, автора весьма достойного, но в отношении Орельяны плохо осведомленного и далеко не беспристрастного, а также сообщения хронистов XVI–XVII веков, — сообщения противоречивые, неточные и в некоторых случаях тенденциозные.