По Беломорью - Пуссе Марк Васильевич. Страница 10

Чтобы лучше было видно ледовую обстановку в районе мыса Абрамовского, мы уплыли в речку Койдица. Здесь, вблизи от устья, есть маленькая избушка. Поморы нас предупреждали, что на Абрамовском берегу, к востоку от Койды и до устья Кулоя, рыба, не считая селедки, ловится плохо. Поэтому мы не удивились, когда в такой внешне привлекательной речке с песчано-галечным, местами глинистым дном на выставленные продольники не поймали ничего.

Утром выглянули на улицу — все бело! Тундра как простыней накрыта. Вроде бы снова началась зима. О переходе к устью Кулоя и Мезени, они всего в двух-трех часах плавания, не может быть и речи. Северный шторм накрыл весь Абрамовский берег сплошной ледовой шапкой. Мы опять оказались в плену…

Непогода и холод согнали к устью реки дичь и хищников. Утром видели лису, белых сов. Поморники же буквально осадили избу. Этот бойкий белогрудый хищник (здесь встречается в основном длиннохвостый поморник) нападает на все и вся, что послабее его. Я понаблюдал за одним. Он бегал по тундре, ловил лемминга, потом принес его на снежник вблизи нашей избушки и, как кот, «играл» с жертвой. Не прошло и нескольких минут, как он напал на крачку. Силуэты обеих птиц слились, и самка отчаянно закричала, но выручил самец. Перед дружной парой разбойник отступил… Скоро в тундре появятся и птенцы. Ни яйцам, ни птенцам от поморников пощады тоже не будет.

В устье Койды и Койдицы небольшими стайками держатся крупные кулики с длинными изогнутыми кверху клювами. Это большие улиты. Очень интересно «ухаживают» их самцы. Непрерывно крича ти-ти-ти-ти… ходят за самочкой и опахивают ее крыльями.

К вечеру четырнадцатого июня опять замолчали птицы. Только сидевшая у избы пара больших зуйков тоскливо и однообразно тянула свое пии-пии. Солнце начало закрываться дымкой. Мы бросились таскать к избе плавник и пилить его. И точно — северный ветер усилился, а к ночи ударил еще и мороз.

Договорились с товарищем попытаться вернуться в Койду, оставить на сохранение лодку и снаряжение и улететь домой, чтобы после месячного перерыва, когда Мезенский залив точно уж освободится ото льда, продолжить путешествие.

Ледяные поля против Койдицы разряжались не в отлив, а в прилив. С многочисленными хитростями, используя начальную стадию прилива, когда ропаки еще на мели, «удрали»-таки в Койду, но… только шестнадцатого, когда ветер поутих.

Здесь нас пригласили в гостеприимную семью потомственных поморов Малыгиных. (В Койде Малыгины — самая распространенная фамилия). Евстрат Филиппович — семидесятилетний пенсионер, вся жизнь которого прошла на промысле. Ему есть что порассказать.

— Наша Койда — знаменитое среди поморов село, — гордо говорил дед. — У многих здесь и прадеды, и прапрадеды поморами были. Сколько помню я с детства рассказы, наши и на Новую Землю, и на Грумант на елах ходили.

Конечно, я понимаю, — времена теперь не те. Прибрежный промысел на нет сходит, дохода не дает. Главный доход у колхоза сейчас от СРТ и сейнера… А вот в наше время, — тут старик оживился, — мы только и жили, что навагой, треской, семгой. На зверобойку, бывало, ходили. На карбас о трех полозьях укладывали снаряжение, даже дрова, и тащили его по льду до разводья. Под Терский берег ходили, на Кедовские и Северные кошки, даже к Шойне… Лед везде в движении. Где плывем, где на лед лодку вытащим. Зевать нельзя — вмиг раздавит. По четыреста лодок зверобоев на Моржовец высаживались. С февраля по апрель тысячами тюленя били, вперед белька, потом взрослых. Вот были заработки! Ну и поплатились, конечно, — старик снова стал угасать. — Мало стало лысуна.

Белек. Фото К. Коробицына.

При Советской власти, это уже, дай бог память, с 1921 года, на ледоколах ходили. Я стрелком был. А промышленники стаскивали лямками добытого зверя в кучу. На ночь вешали фонарь, чтобы ледокол мог собрать…

Николай, он председатель Койдинского рыбкоопа, пояснил, что эта охота и сейчас в почете. В этот сезон от колхоза были направлены только 25 человек, а желающих большинство. За декаду рублей по 350 заработали на каждого.

…В вертолете мы с товарищем подсчитали: от Северодвинска до мыса Абрамовский плыли около одиннадцати дней. Семь часов проработал «Вихрь», тридцать два — «Москва». Это с учетом, что, лавируя во льдах, сбавляли скорость. Спокойно этот же путь можно было бы повторить на моторе «Москва» за сорок пять часов непрерывной работы… Учтем на будущее.

Начинался прилив и, как всегда, усиливался ветер. Было мозгло и неуютно, чувствовалось, что скоро задождит. Мы спешно готовились к первой ночевке на Конушинском берегу. Топили каменку, потом, опасаясь угара, избу час проветривали. Очень хотелось спать, но, беспокоясь о лодке, не ложились. Шел прилив, и накат мог добраться до нее, а тут рядом камни. Здесь, у устья Мезени, да впрочем, и вдоль Конушинского и Канинского берегов приливы достигают девяти метров (а во время паводков и нагонных ветров с моря и больше!).

Поскольку Конушинский берег окаймлен многокилометровой ширины осушкой, отплыли незадолго до полной воды, когда прилив поднял лодку и ослабло встречное течение. Плыть на север здесь выгодно в полную воду и особенно с началом отлива. Образующееся в это время попутное течение очень ускоряет плавание…

Вход в реку Нижняя Мгла довольно широк и расположен между двумя покрытыми лесом холмами. Все устье в песчаных кошках и илистых няшах. Окружающие луга, как в средней полосе: стога, бродящие у кромки леса журавли, снующие туда-сюда кулики. В Нижней Мгле водятся сиги, нельма, камбала, навага, изредка заходит горбуша и семга. Виктор Федоров — наш новый спутник — немедленно включился в рыбалку на взморье и с местным жителем Николаем Коткиным принес килограммов десять камбалы, пришлось ею заняться.

Без затруднений проплыли устье реки Несь. В поселке Несь (он далеко в глубине материка) расположена центральная усадьба рыболовецкого колхоза «Северный полюс» с бригадами в Мгле, Чиже, Кие, Шойне. Владения этого колхоза-миллионера охватывают чуть ли не весь полуостров Канин. В хозяйстве 5 СРТ, 12 000 оленей.

Рыжебородый промышленник, с которым мы разговорились на берегу, хвалил свой поселок и охотничий район:

— В нашей Неси даже голуби и скворцы живут!.. Лучшее время для спортивной охоты с 9 до 20 мая, а осенью — с конца августа и весь сентябрь. Охотимся на уток и пролетных гусей. Что касается куропатки, она перекочевывает к нам обычно к январю, но мы ее не стреляем: боезапаса не напасешься — добываем силками (рыболовная жилка 0,3 мм). В этом сезоне я сдал 2000 штук.

Собеседник рекомендовал нам хорошую рыбалку на реке Малая Боровая. Мы направились туда, но километрах в трех от рыбачьего стана вдруг забарахлил мотор. Шел отлив. Пока возились, отыскивая причину, вода ушла. Мы и глазом не успели моргнуть, как оказались далеко от берега на песчаной осушке. Предстояла холодная и вообще необычная ночевка.

Песчаные отмели против уловистых речек Большая и Малая Боровая, на которых мы остались на вынужденную ночевку, в невероятном количестве «копанок» морских червей. Этих червей, ракообразных и моллюсков нужно использовать как наживку при любительском лове рыбы на взморье. Морского червя — пескожила — приходится откапывать лопатой, наживлять его нужно кусочками. Песчаная креветка — небольшой десятиногий рачок светлой окраски. Отлавливается на малой воде сачками с мелкой ячеей. Для наживки используют лишь туловище рачка. Песчаная ракушка — светло окрашенный моллюск со створками до 10 сантиметров длины. Зарывшись в песок, он выставляет на поверхность грунта трубку (сифон), через которую дышит и питается. Макома — тоже моллюск, белый или розовый, с округлыми створками сантиметровой длины. Живет в верхнем слое грунта. Мясо и сифоны этих моллюсков — хорошая наживка для морской рыбалки.

Всю эту ночь с большим увлечением «охотились» мы на обитателей отмели. Собрали своеобразную коллекцию. Заметив, что из этого можно извлечь пользу, около нас немедленно приземлился поморник и бродил совсем рядом, высматривая извивающихся пескожилов.