Вокруг света по меридиану - Файнс Ранульф. Страница 60

«Брин, а почему бы тебе самому не управлять третьей лодкой на Юконе?»

Он не выдал своих чувств, но был явно не в восторге от моего предложения. Его личная цель была проста — сфотографировать путешествие по реке как можно эффектнее. Он не понимал, как такое возможно, если ему, подобно нам, придется постоянно держать одной рукой румпель. Бесспорно было и то, что у него появится возможность сделать самые эффектные снимки именно с третьей лодки. Однако самую большую часть времени, по его убеждению, диапазон его действий будет ограничен.

Он так и не понял, что мои аргументы были продиктованы эгоизмом. Единственное, чего желал я, — это как можно скорее добраться из пункта А в Б, чтобы наверстать упущенное время. Я знал, что мы могли бы подняться вверх по Юкону на трех лодках. Все мои надежды зиждились на этом плане. Вес груза — критический фактор для крошечной надувной лодки, всего несколько лишних килограммов могут нарушить правильную дифферентовку, и тогда невозможно «планировать», т. е. нельзя добиться глиссирующего эффекта, а это ведет к лишнему расходу топлива. С двумя лодками, тяжело нагруженными нашими собственными телами и всем снаряжением, мы, вероятнее всего, лишь удвоили бы время плавания по Юкону. Я не мог допустить этого только ради сохранения долгой дружбы с Брином — человеком, которым я восхищался.

Поэтому, несмотря на то что ему очень не понравилась моя затея, я нажал на него, и он проявил достаточно такта для того, чтобы не жаловаться. Однако его отношение ко мне изменилось. К счастью, у него с Чарли было кое-что общее — оба обожали карты и регби и поэтому в течение экспедиции сильно подружились.

Поскольку я отправил лодку Оливера в Англию для того, чтобы Дэвид отправил ее вместе с другим грузом самолетом в Алерт, мне пришлось воспользоваться старой калошей, которая была вся в заплатках. Антон любезно отказал ее нам за мои прежние заслуги. Теперь предстояло отыскать более безопасные подходы к реке Юкон.

Капитан отвел «Бенджи Би» на пятьдесят пять километров южнее к Черной реке, которая сообщается с Юконом. Сблизившись с берегом на 17 километров (7 метров под килем), мы стали дожидаться хорошей погоды. Однако стало еще хуже — небо выглядело отвратительно, набегала крупная зыбь. Мы знали, что буруны в устье реки будут не менее опасными, потому что дул 5-балльный северо-западный ветер. За ночь он усилился до 7 баллов. Вскоре судно стало касаться днищем грунта, когда началась килевая качка на тяжелой зыби, поэтому Лес выбрал якорь, и мы перешли на более глубокую воду.

В тот же вечер мы вышли на радиосвязь с Аляскинской лихтерной компанией и нам посоветовали попытаться еще раз пробиться к устью Юкона — севернее. На моих картах северный рукав Юкона не сообщался с главным руслом и был окружен болотами. Наши советчики по радио уверили в том, что это неверно — нам следовало направляться именно туда, к так называемому проходу Апун, расположенному к северу от пролива Нортон.

Вместе с капитаном и Антоном я корпел над картами. Как сблизиться с проходом Апун? Одного взгляда на отметки глубин мористее устья этого рукава было достаточно, чтобы понять, что выгоднее всего будет пройти на сто километров к востоку от прохода и стать на якорь мористее острова Уэйл на глубине 10 метров. Тогда надувным лодкам предстояло пройти всего семь с половиной километров в защищенных от непогоды водах до гавани поселка Сент-Майкл (Святой Михаил), некогда русского поселения на Аляске. Там мы могли бы спросить совета у местных жителей — как лучше совершить прибрежное плавание до устья Апуна?

«Бенджи Би» предстояло пройти 220 километров вдоль опасного наветренного берега, и тут один из болтов крепления фундамента главной машины полетел к черту. У Кена Камерона остался только один запасной. Он поставил его на место, покуда мы медленно дрейфовали к побережью Аляски. После напряженной восьмичасовой работы в машинном отделении механики добились своего. Но теперь их сильно беспокоило, как бы не полетел другой болт, ведь замены ему уже не было. Рано утром 31 июля мы достигли острова Уэйл и после спешного прощания — на этот раз не столь эмоционального— снова перелезли через борт.

Сент-Майкл показался нам солнечным, пронизанным насквозь ветром местечком. Он стоял на торфянике и состоял из хаотично разбросанных деревянных домишек, соединенных между собой деревянными мостками. Когда-то это было оживленное русское поселение. В самом деле, большинство эскимосов носили русские имена. Однако потом капиталистические цари продали Аляску американцам [28], и теперь поселение выглядело как призрачный город. Здесь нашел свой покой Уайатт Ёрп, когда он перестал баловаться ружьем, чтобы стать содержателем местного салуна. Агент по продаже горючего посоветовал пройти вдоль береговой черты на запад до Апуна, а затем подняться вверх до поселка Котлик. Он сам вызвался показать нам путь на своей фиберглассовой лодке — копии китобойного вельбота из Бостона. Она была на полтора метра длиннее наших надувных лодок, примерно такой же ширины и тоже открыта, но ее преимуществом была возможность конструкции навесить два мотора и таким образом увеличить мощность. Недостаток этой лодки — большой вес. Ее нельзя вытащить вдвоем на берег в полосе прибоя, не говоря уж о переносе вручную через отмели или камни.

Мы шли очень медленно, было сыро и холодно, а западнее мыса Сент-Майкл нас встретила зыбь Берингова моря. Несмотря на то, что плавание было коротким, всего 130 километров, мы пробыли в пути с полуночи 31 июля почти до вечера следующего дня, а когда дошли до Котлика, то промокли насквозь и окоченели до костей. Само по себе это не имело большого значения и все же не предвещало ничего хорошего, потому что здесь вода и воздух были относительно теплыми, а вот в Северо-западном проходе и то и другое окажется близко к точке замерзания. Я решил про себя, что поменяю наши надувные лодки на такие, как у нашего лоцмана, бостонские вельботы, но после плавания по Юкону. Это был скорее вопрос интуиции, чем необходимость, подсказанная очевидными обстоятельствами. Так или иначе мы будем промокать на лодке любого типа. Расход горючего оставался бы примерно тем же, места для размещения груза было примерно столько же. Но скорость вельбота выше, чем у надувных лодок. Итак, вельботы победили с разницей в пол-очка.

Две наши новые надувные лодки годились для плавания по Юкону, однако старая калоша Антона нуждалась в капитальном ремонте, поэтому я оставил ее у местного государственного чиновника — полицейского, наделенного полномочиями шерифа. В обмен я получил древнюю, побитую плоскодонную алюминиевую лодку, зато она была такой легкой, что я поднимал ее одной рукой. На гладкой речной поверхности она вполне устраивала, но на порогах… Полицейский щелкнул языком: «Не слишком подходит. Хлебнет пару раз и прямиком на дно». Мысль о том, что Брин потеряет тогда свою последнюю камеру, заставила меня содрогнуться — он съест меня живьем. Поэтому я отдал Брину свою надувную лодку, а свое снаряжение перенес в алюминиевую.

У полицейского был радиотелефон, и я спросил, нельзя ли мне воспользоваться им, чтобы соединиться с Джинни, которая находилась в «Клондайк-Додже» чуть восточнее Доусона. «Лодж» — небольшой отель с автомобильной мастерской, гаражом, где за питание и пользование спальной комнатой Джинни убирала постели, мыла полы, стирала и прислуживала за столом в чайной. Поздно вечером я все же поговорил с ней и попросил заказать открытый бостонский вельбот с двумя подвесными моторами и в течение двадцати дней препроводить все это в Инувик, где шоссейная дорога упирается в реку Маккензи. Так как мы не могли позволить себе закупить все это, ей предстояло добиться, чтобы все до копейки оплатили спонсоры, т. е. лодку, моторы и стоимость транспортировки до Северной Канады. Казалось, Джинни вовсе не удивилась и приняла такой сложный заказ как само собой разумеющееся. Она сказала, что ее «лендровер» и трейлер в ремонте, а вот Бози сильно страдает от комаров, которым полюбились кончик его носа и уши.