Африканское сафари - Вагнер Зденек. Страница 20

— Но так заведено с незапамятных времен: молодежь должна пройти экзамен. Это наш закон! — возразил второй собеседник.

Люди у костра задумались, и лишь доносившийся с ветром рык льва нарушал ночную тишину…

Около пяти утра мы добрались до нашей засады из прутьев и травы напротив огромной акации, на которой пять дней назад повесили приманку. Судя по следам леопарда, которые мы обнаружили возле дерева, мы охотились на очень крупного и сильного зверя. Кругом было темно и тихо, и только блеск белоснежных зубов моего помощника Джумы выдавал присутствие человека.

— Мзее, — позвал он.

Я приложил палец к губам, потому что говорить было нельзя, включил переносную рацию и связался с Панго — он сидел в «Тойоте», которую мы оставили в нескольких километрах отсюда, и ждал наших указаний.

— О'кей, мзее, — ответил он, — слышу тебя хорошо. Как вы?

— Я тоже хорошо тебя слышу, так, словно ты сидишь рядом, — прошептал я в «говорящую коробочку», — Эрнест с тобой?

— Да, бвана.

Эрнест — мой младший помощник. Я взял его к себе совсем недавно, и ему еще предстояло многому научиться у старших товарищей.

Кругом по-прежнему было тихо, но если хорошенько прислушаться, то о приближении рассвета могли рассказать верхушки растений, которые, словно предчувствуя восход солнца, с тихим шелестом начали поворачиваться на восток. Под нами — десятки километров буша: мы разбили лагерь на южном склоне вулкана Эль-Бурко, высота которого почти три тысячи метров.

Слегка коснувшись моей руки, Джума показал жестом, что наша добыча уже прибыла. Только через несколько минут мне удалось разглядеть в бинокль темный силуэт леопарда, прыгнувшего на середину акации. Несколько движений — и хищник уже оказался на ветке, где висела наша приманка. Об опасности он не думал и не обратил на нас никакого внимания. Тем временем стало чуть светлее, и мы уже могли рассмотреть нашего противника в деталях. Тут у нас не было разногласий: это действительно потрясающе красивое животное.

На следующий день должен был приехать очередной клиент, для которого мы выслеживали этого зверя, и я представил себе, как он будет доволен охотой.

Все шло отлично, леопард принялся за трапезу, и мы расслабились, наблюдая за красивыми движениями животного. Но когда чуть рассвело, случилось непредвиденное: хищник внезапно выпрямился, напрягся и устремил свой взгляд вдаль. Как я ни старался, мне ничего не удавалось разглядеть, и я с надеждой уставился на своего помощника. Тем временем леопард исчез.

— Масаи с коровами, — вынес Джума приговор и показал вниз.

— Какого черта они здесь делают?! — разозлился я, — Ведь тут нет ни одного их поселения! — Поглядев на Джуму, который решил зачем-то вылезти из засады, я добавил: — Давай подождем, пока они уйдут, Вдруг леопард вернется? Может быть, он где-то поблизости — тогда, увидев тебя, чуи поймет, что мы его выслеживаем!

Джума снова устроился рядом со мной, и так мы прождали до семи утра. Кругом было по-прежнему тихо. Тогда я вызвал по рации Панго и попросил его подогнать машину прямо к нашей засаде. Минут через пятнадцать мы уже ехали туда, где прошли масаи с коровами.

— Это большое стадо, но в нем совсем нет коров, одни бычки! Да и кто здесь еще может сшиваться — одна рвань! — раздраженно воскликнул Панго, разглядывая следы злосчастных пастухов.

— Не ори, ты не в парламенте, дружок! — съязвил его вечный оппонент Джума, — Лучше смотри внимательно. Здесь прошли около сорока коров и четыре масая. Они подростки, — добавил он, показывая на следы.

— Ты чересчур шустрый, — парировал уязвленный Панго, — Это могли быть и воины, следы-то немаленькие. Смотри! — Он снял башмак и поставил ногу на землю, а потом, обуваясь, торжествующе взглянул на Джуму: — Ну, что я говорил?! Мой след такого же размера.

— Ты, конечно, умный, — ответил тот спокойно, — но скажи-ка, с каких это пор здешние масаи ходят босиком? Насколько я знаю, босиком ходит только молодежь, у которой нет своих коров и поэтому нет денег! Я уверен, что это подростки и они ведут коров на водопой. Вот увидишь! Поедем!

Джума оказался прав. Мы застали масаев у воды. Подростки были одеты в черное, а лица размалевали белой краской. Я уже успел выучить кое-какие традиции этого народа и потому сразу догадался: они сдают «экзамен на зрелость», хотят называться воинами.

Увидев нас, будущие вояки ретировались в ближайшие кусты. Стадо продолжало двигаться к воде, до которой осталось чуть меньше километра. Джума, известный своим знанием масайского, объяснил сорванцам, что мы охотники и их заботы нас не касаются.

— Они говорят, что хотят пить, — перевел мой помощник, когда славная четверка вылезла из зарослей.

— Дайте им воды и пусть проваливают, — раздраженно сказал я и попросил Джуму: — Скажи им, что они спугнули нашего леопарда.

Пока Джума пытался объяснить, что они нам насолили, парнишки не сводили глаз с пластмассовой канистры, в которой мы обычно возили питьевую воду.

Наконец, утолив жажду, самый бойкий из юношей подошел ко мне и, минуя переводчика, сказал:

— Спасибо тебе, музунгу, нам очень жаль, что мы спугнули зверя. Наши боги запрещают убивать животных, поэтому мы радуемся, что леопарду удалось уйти. Ты найдешь другого! Еще раз спасибо за воду. Если хотите, мы можем надоить вам свежего молока.

Я не ответил. Тогда парнишка поднял правую руку над головой, и все команда удалилась.

— А ведь это наглость, бвана! — разозлился Панго, — Может быть, накостылять им, а?

— Они украли этих коров! — догадался Джума, — Они в воровском походе. Посмотрите на их размалеванные рожи! Вечером наш чуи вернется. Сегодня не будем его беспокоить, а послезавтра дадим ему свежего мяса и возьмем — бас! [33]

Это «бас» означало конец дискуссии вокруг масаев. Немного поразмышляв, я решил, что Джума прав: не стоит вмешиваться, у нас и своих забот полно.

— Мзее, — вдруг обратился ко мне молчун Эрнест, — я терпеть не могу этих масаев! Если у тебя есть миллион наличными, фотоаппарат, видеокамера, радиоприемник — это они не тронут! Но беда, если у тебя есть хотя бы одна коза, овца или корова. Они сразу же их украдут. Это их жизнь. Они масаи и поэтому должны воровать коров. Это их закон и большая заслуга, а вовсе не грех! Но те, у кого украли коров, должны догнать похитителей и убить их. Полиция в это не вмешивается, потому что такова старая традиция. Бьюсь об заклад, если мы станем возвращаться по их следам, через несколько километров наткнемся на других масаев, которые выслеживают подростков.

Да, вмешиваться, конечно, не стоит, решил я, но неплохо бы узнать, что же все-таки там происходит.

— Давайте вернемся по нашей колее и найдем следы стада, которое где-то под Эль-Бурко пересекло нашу дорогу. Спрячемся там и подождем пару часов. Возможно, Эрнест прав. По их следам вполне могут идти другие масаи.

— Если там окажутся масаи, тогда пусть делают все что хотят, — сказал Панго, немного подумав, — Но если там люди из другой кабилы, [34] я бы им чуть-чуть помог, как думаешь?

— Нет, мы ни в коем случае не будем ни во что вмешиваться, — возразил я, — Это их личные споры и проблемы. Если в это не вмешивается даже полиция, почему мы должны встревать? Мне интересно только — если этих мальчишек догонят, неужели их убьют?!

— Ты не знаешь масаев, бвана — ответил Джума, — Преследователи должны догнать воров и убить их. При этом в ход идут и копья, и длинные ножи. Это настоящий бой, как в кино.

— Но разве подростки не смогут убежать, увидев своих преследователей? — удивился я.

— Ни за что, мзее! Ведь теперь стадо принадлежит им! А у них это стадо пытаются отнять. Поэтому они будут сражаться до последней капли крови! Это их закон!

— Бас! — подсказал я Джуме.

— Бас! — повторил он, — Но так оно и будет!

— Едем, мне любопытно, кто преследователи и сколько их, — сказал я, залезая в машину.