Неожиданные встречи - Мариковский Павел Иустинович. Страница 20

ЗАПАСЫ СОНИ

Нина Потапова, дочь моего соседа, рассказала мне о походе в горы:

«Наш кружок юных натуралистов взял на себя обязательство собрать плоды шиповника и сдать их в аптеку, а на вырученные деньги купить аквариум, коробки для коллекций насекомых и клетки-террариумы для змей и ящериц.

Учительница сказала нам, что мы слишком много хотим купить и что для этого нам надо собрать немало шиповника.

Но мы все же решили приобрести, что наметили, и в воскресенье вышли в поход.

В наших горах очень красиво, там много шиповника. Внизу видна пустыня, вверху — темные еловые леса, а еще выше — скалы, покрытые снегами. Трава уже высохла, листья с шиповника почти опали, и красные ягоды сверкали на солнце очень ярко и издалека были заметны.

Мы хорошо собирали ягоды, вот только шиповник очень колючий и сильно царапал руки. А перчатки никто не догадался взять с собою. Когда стали собираться обратно и начали спускаться вниз, Витька Никитин залез в большой куст и начал кричать. Мы думали, выбраться не может. Но там было гнездо дрозда, и в нем до самого верха лежали ягоды шиповника. И все такие большие, как на подбор. И как вы думаете, кто мог собрать такие хорошие ягоды? Ни за что не догадаетесь! Витька хвастался своей находкой и хотел переложить ягоды в сумку. Но учительница сказала, что это запасы ночного зверька сони и что без них соням придется голодать.

Но, когда мы отошли от куста, вредный Витька все равно вытряс шиповник из гнезда дрозда. Только у него ничего не получилось. Мальчишки отругали Витьку, заставили обратно положить ягоды. Он хныкал, но учительница ничего не слышала и даже не обернулась в нашу сторону, а все разглядывала какой-то синий цветочек.

Витьку не жалко нисколько. Так ему и надо. Нельзя обижать маленького зверька.

А шиповника много набрали, сдали в аптеку для лекарства и купили все, что задумали», — закончила рассказ Нина.

На следующий день, закинув за плечи рюкзак и взяв с собой фоторужье, я пошел на то место. Мне посчастливилось. Из зарослей шиповника выскочил очень милый зверек с длинным пушистым хвостом, забрался на вершину куста и уставился на меня своими большими, чуть выпуклыми черными глазами. Тихо-тихо, едва передвигая ноги и руки, я занял удобное положение и начал щелкать фотоаппаратом. Соня хорошо позировала, долго сидела на ветке, и я извел на нее едва ли не всю кассету.

Потом я тоже нашел запасы шиповника в старом гнезде дрозда.

Прошло много лет. Как-то, проезжая по асфальтированному шоссе из Алма-Аты в Бишкек, я остановил машину, чтобы посмотреть гнезда колонии индийского воробья. Колония была большая. Придорожная рощица небольшого карагача вся пестрела от гнезд этой птицы, прилетающей к нам с юга на лето на гнездование. Гнезда были пустые: птенцы давно вывелись, и птицы, собравшись большими стайками, кочевали по полям. Каково же было мое удивление, когда я увидел, что одно гнездо оказалось плотно забито плодами дурнишника. Это растение — злейший сорняк, растет по дорогам, на пахоте и вообще там, где стронули землю и уничтожили местные растения. Плоды его очень колючие, цепко прикрепляются к шерсти животных. Без сомнения, в гнезде были запасы все той же сони. Подумалось, как нетребователен этот зверек в своем питании. И тогда вспомнилось, что в далеком детстве, в Уссурийском крае, мы, дети, любили раскусывать плоды этого растения, пока они еще были зелеными и колючки их не были такими острыми, и лакомились белыми зернами, находящимися в них.

ПРЕДСКАЗЫВАЮЩИЕ ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЯ

Из многочисленного отряда грызунов сурки самые «интеллигентные». Они легко приручаются, хорошо знают своего хозяина, привязываются к нему, но в неволе проявляют неистовое стремление выбраться на свободу. В Казахстане обитают три вида сурков: длиннохвостый, селящийся в высокогорье Тянь-Шаня; обыкновенный, обитающий в степях Северного Казахстана, а также на Восточном Алтае и Тарбагатае, и сурок-мензбира. Из них трех только один сурок мензбира удостоен чести упоминания в Красной книге республики лишь потому, что редок, живет на маленькой территории Западного Тянь-Шаня, и более нигде.

Все сурки — колониальные животные, живут семьями, селятся недалеко друг от друга и роют для себя глубокие разветвленные норы. Активны они только в теплое время года и на зиму впадают в спячку. Свои колонии всегда располагают так, чтобы местность вокруг хорошо просматривалась. К своим жилищам привязаны и далеко от них не отходят. Но иногда сурки вынуждены откочевывать, но не далее полукилометра, когда стада овец, пригнанные на летние пастбища в горы, сильно стравливают растительность.

Сурки — очень осторожные животные. Приподнявшись на задние ноги и встав столбиком, они зорко следят за всем окружающим и при появлении врага — волка, лисицы, собаки, орла и самого главного — человека, — тотчас же подают сигнал тревоги и, предупреждая всех остальных членов колонии, скрываются в своем жилище. Бегают они не очень быстро, стараясь так выбрать маршрут, чтобы вовремя успеть спрятаться в первую попавшуюся на пути хотя бы временную нору.

Молодые сурчата, а их рождается у самки от двух до семи, появляются на поверхности летом. Они глупы, доверчивы и, покидая родительский кров и расселяясь самостоятельно, часто гибнут от врагов. В общем, сурки толстенькие, миролюбивые и симпатичные животные…

25 марта 1978 года произошло землетрясение вблизи районного села Джаланаш, в 120 километрах от Алма-Аты. Я помчался туда, так как издавна интересовался предсказанием землетрясений по поведению животных. В то время говорить об этом открыто было нельзя, чтобы не подвергнуться всеобщему осмеянию от ничего не понимающих в биологии технарей-сейсмологов. По моему глубокому убеждению, землетрясения предваряются и сопровождаются различнейшими физическими аномалиями, многие из которых неизвестны ученым. А животные, созданные миллионами лет эволюции органической жизни на Земле, особенно ведущие общественный образ жизни, обитающие в норах и в сейсмически неблагополучных районах, должны быть индикаторами приближающейся подземной бури.

Здесь, в районе землетрясения, мне рассказали удивительнейшие истории. Оказалось, что осенью, то есть за шесть месяцев до землетрясения, большинство сурков куда-то откочевало, что и было замечено охотниками и местными жителями. За двенадцать часов до землетрясения чабаны, пасшие овец, к удивлению увидели, что все сурки покинули норы и вышли на поверхность. Осторожные и беспомощные вне своего жилища, они даже не пытались прятаться от человека и стремились найти укрытие среди отар овец. Один из чабанов палкой убил двух сурков, но, убедившись в том, что шкура перезимовавшего зверька плоха, а мясо тощее и невкусное, прекратил попытки истребления легкодоступной добычи.

Джаланашская история укрепила мое убеждение в необходимости использования животных для предсказания землетрясений. Я опубликовал на эту тему книгу (Животные предсказывают землетрясения. Алма-Ата, 1985), с громадным трудом добился предоставления участка в тридцать гектаров для биополигона, но, к сожалению, из-за невежества и недоброжелательства пришлось все бросить, а биополигон и поспешно организованные стационары стали памятниками дремучему невежеству.

Время, когда мною была поднята проблема биополигонов, совпало со стремительным и массовым истреблением сурков, и стали модными шапки, пошитые из меха этих славных зверьков. Тогда не обошлось и без «изобретателей»: в ход пошли взрывчатка для разрушения нор, капканы, проволочные петли, особые заостренные гарпуновидные штыри и даже маленькие самоходные машинки, запускавшиеся в норы. Учреждения, ведающие охотой и заготовкой пушнины, подавали победные реляции о перевыполнении планов. Но вскоре шапки износились, а от колоний сурков остались только опустевшие норы да холмики выброшенной наружу при строительстве нор земли. И невольно задумаешься: как бы в Алма-Ате не повторилась трагедия Армении, где перед катастрофой было немало животных, проявивших способность предчувствия этого бедствия, да никто не обеспечил над ними своевременного и квалифицированного наблюдения.