Змеиное болото - Уильямс Алан. Страница 7

— Ты не можешь ехать быстрее? — прокричал Бен.

Водитель пожал плечами.

— Это горы. Очень высокие, подъем очень медленный.

Бен обернулся, глядя в заднее стекло — за ними была сплошная тьма и дождь. Он вздрогнул. Ему вспомнился сон, мучительно повторяющийся с детства, точнее, полусон-полукошмар и вечная погоня. Детали сна менялись, но канва оставалась: преследователь, сильный и опасный, гнался за ним по огромной пустынной территории; гнался иногда днем, иногда ночью; он, Бен, всегда оказывался впереди своих преследователей, казалось, они вот-вот догонят его, но все-таки каждый раз ему удавалось оставить их далеко позади, на горной дороге или на равнине… И тогда он просыпался. Странно, но Бен всегда чувствовал разочарование; ему казалось, что его обманули и что в погоне таится какая-то особая притягательность…

Бен, дрожа от волнения, понял, что теперь сон обернулся явью; поглядывая в заднее стекло, он в глубине души жаждал заметить свет фар полицейского джипа и испытывал непонятную досаду, видя только мрак и хлещущий дождь.

В его намерения не входило быть пойманным. Бену хотелось лишь бросить вызов преследователям, доказать, что он всегда сумеет уйти от них. Но в отсутствие охотника он превращался в обычного человека — усталого, промокшего, без багажа, истратившего кучу денег на такси, которое за полночь пыталось перевалить через горы.

Ехали молча. Такси покрывал слой сажи, наносимый дождем, который становился все толще и толще. Спустя некоторое время Бен снял мокрую рубашку, одолжил у водителя одеяло, накинул его на плечи и скрючился, прижавшись к дверце.

Горный подъем был трудным. Ночь обещала быть долгой.

Глава 2

В БЕГАХ

Проснувшись, Бен почувствовал, что замерз; руки и ноги у него затекли. Прошло несколько секунд, прежде чем он сообразил, где находится. Дождь прекратился, серо-грязный рассвет вставал над горами, джунгли были окутаны облаками.

Такси по-прежнему взбиралось вверх по узкому серпантину дороги, размытой грязевыми потоками; Бен заметил на капоте и по краям ветрового стекла, очищаемого «дворниками», слой той же странной порошкообразной грязи, которая покрывала все вокруг, словно плесень.

Было уже около шести часов утра. Они были в пути более четырех часов. Таксист сидел за рулем, безмятежно покуривая отвратительно пахнувшую манильскую сигару [24], напоминавшую по форме собачий экскремент.

— Где мы находимся? — спросил Бен.

— Недалеко от Ксатопетля.

— Что за местечко?

— Индейское поселение в горах. Сейчас мы очень высоко.

Бен кивнул головой.

— А что за грязь везде? — Он показал на ветровое стекло.

— Марапи, — ответил таксист. — Извержение в тридцати километрах отсюда. — Он махнул рукой куда-то в сторону гор, скрывающихся в черных тучах.

— Марапи? — переспросил Бен.

— Большой вулкан. Он извергается уже пять дней. Все вокруг черное.

Бена интересовало, что делает полиция в Гуадаигиле: сейчас самое время выяснить, зачем одно такси покинуло город. «До Паратаксина пять часов езды, — подумал он, — а джип может покрыть это расстояние гораздо быстрее…»

Как только он доберется до Паратаксина, то первым же самолетом покинет эту страну. Придется рискнуть — в аэропорту его могут задержать. Но, возможно, в столице никого не волнует, что происходит в маленьком портовом городишке Гуадаигиле. Однако Бен понимал, что если полиция решит преследовать его по горной дороге, то шансов уйти — никаких. Он задумался: «Сколько же дорог идет от Гуадаигила? Неужели они будут искать меня по всем дорогам?»

Они спустились в глубокое ущелье, где из скал, обступивших с двух сторон дорогу, как отростки, торчали полусгнившие кресты. Машина по-прежнему шла со скоростью менее пятнадцати миль в час.

— Сколько еще до Паратаксина? — спросил Бен.

— Пять часов.

— Но ты говорил, что пять часов надо было ехать от Гуадаигила!

Таксист стряхнул пепел манильской сигары прямо себе на брюки.

— Очень плохая дорога, — просто объяснил он.

Бен выругался. Пять часов — это равносильно manana [25]. Он не мог даже вспомнить, где на карте находится Паратаксин; его собственная карта осталась в отеле вместе с остальным багажом.

С трудом пробиваясь по размытой дороге, такси выскочило из ущелья в горную долину, над которой нависли тучи, свисающие черным балдахином с отрогов гор. Проехав несколько миль, они очутились в поселении, состоящем из одной улочки, застроенной глинобитными лачугами, крытыми листовым рифленым железом, и одного двухэтажного деревянного строения, над крыльцом которого красовалась намалеванная от руки вывеска: «ОТЕЛЬ-БАР «ТИДЖА».

Единственными встретившими их живыми существами были огромные черные свиньи, улепетывающие по грязи от такси. Теперь Бен различил мелкие частички пепла, плавно падающие из тучи. Сочные тропические плоды свисали с растущих за лачугами деревьев. Бен уловил влажный запах джунглей, как будто бы выделяемый горами.

Сразу за поселением они столкнулись с парой индейцев, которые стояли посреди дороги и махали им руками. Таксист остановился, и они начали что-то лопотать на непонятном Бену языке, показывая на дорогу. Водитель с серьезным видом кивал головой.

— Что они говорят? — спросил Бен.

— Дожди разрушили дорогу. Машина дальше не пройдет.

Бен почувствовал, как у него свело мышцы живота.

— Что же делать?

Таксист развернул машину.

— Надо вернуться.

Они поехали обратно к отелю «Тиджа». На крыльцо отеля высыпала толпа индейцев. У одного в руках был мачете. Индейцы окружили такси, разговаривая между собой на своем языке; при виде Бена их голоса стали сердитыми и взволнованными. Он повернулся к водителю:

— Что они говорят?

— Мы должны вернуться в Гуадаигил. Вас не хотят тут принимать.

Бен выглянул из такси и увидел окружающие его плоские, замкнутые лица и мрачные черные глаза-пуговки. «Похоже, они не желают вступать ни в какие контакты». Он посмотрел на водителя:

— Что случилось?

— Они говорят, вы должны убраться из Ксатопетля. Вы — американец.

— Я — не американец! — закричал Бен.

Лица остались бесстрастными.

— Они говорят, вас надо отвезти в Гуадаигил, — добавил таксист.

«Я должен выйти и переубедить их, — подумал Бен с отчаянной наивностью. — Невежественные люди не доверяют иностранцам. Их надо успокоить…»

Он открыл дверцу машины и смело спросил:

— Вы говорите по-испански?

Мужчина с мачете в руке прорычал:

— Гринго!

«О, черт!» — подумал Бен, а вслух сказал:

— Я — английский турист, еду в Паратаксин.

Индеец зловеще покачал головой.

— В чем дело? — спросил Бен.

В этот момент из дверей отеля вышел толстый человек с черными блестящими волосами, разделенными посередине на пробор. Он протиснулся сквозь толпу к такси и обратился к Бену по-испански, тыча большим пальцем в сторону отеля:

— Вы друг американца?

— Какого еще американца?

— Он живет в отеле уже три дня. — Мужчина покрутил пальцем у виска. — Он сумасшедший. Так вы не его друг?

— Нет. Я не знаю никакого американца.

Мужчина замолчал, как будто принимая важное решение. Наконец он сказал:

— Вы должны вернуться в Гуадаигил.

— Я не могу вернуться в Гуадаигил, — сказал Бен. Он повернулся к таксисту. — Я заплатил тебе, чтобы ты довез меня до Паратаксина.

Водитель пожал плечами.

— Это невозможно.

— Я заплачу тебе еще пятьдесят долларов, — предложил Бен. — Мне надо быть сегодня вечером в Паратаксине.

Таксист покачал головой и повторил:

— Это невозможно. Дожди и Марапи разрушили дорогу.

— Откуда ты знаешь?

— Эти люди сказали мне.

Бен взглянул на стоящих молча индейцев в широкополых черных шляпах и повернулся к водителю:

— Если ты не везешь меня в Паратаксин, тогда верни мне двадцать долларов!