ВьЮжная Америка - Романенко Александр Юрьевич. Страница 45

И я с ходу натыкаюсь на сорок третий! Правда, они холщовые. Из натуральной холстины или из мешковины, парусины, брезента — не очень-то я разбираюсь в этих тонкостях. Матерчатые, грубые такие, жесткие. Резиновая подошва приварена примерно как к кедам. Расцветка идиотская — мелкая клеточка. В таких, конечно, вполне можно бегать по пляжу, дома тоже, и в машине, наверное, в них хорошо, подошва тонкая, педаль прекрасно будет чувствоваться. Удобная вещь, одним словом. Но по городу ходить в таком виде — не очень.

Однако я все же прихватил парочку этих клетчатых. Держу, не отпускаю. Потому что другой пары нет. Не знаю, возможно, на складе у них и найдется что-нибудь, а на витрине нет. Я не спрашиваю, я просто хватаю и таскаю с собой. А сам пересматриваю ботинки.

Короче говоря, в конце концов мне повезло. Я нашел! Правда, дорогущие, чуть не восемьдесят баксов. Но сделано как — чудо!

Валентине не понравилось.

— Тупорылые они, на свиней похожи, — говорит она.

Да какое мне дело, на кого они похожи? Хоть на крокодилов, хоть на кроликов, лишь бы размер был сорок три. На них так и написано: 43! Сделано в Чили, бычья кожа, толстенная, в полмизинца, но мягкая. Правда, ко дну приклеены стельки, тоже очень толстые. Одного поролону на полтора сантиметра. Ну, уж на сантиметр точно наберется. Я предполагаю, что эту стельку наклеили специально для китийцев. Башмаки-то вообще сорок третьего, а благодаря толстой стельке выходит сорок один с половиной.

В этот момент, на мое счастье, позвали продавщицу. Их было две, осталась одна, но и ее отвлек какой-то пацан. Я запустил руку внутрь, зацепил ногтями и как рвану! Раз — и выдрал стельку с мясом. И из второго выдрал, сунул стельки в карман и улыбаюсь. Теперь в руках у меня родные башмаки, хоть и дорогие, но зато сорок третьего. Надеваю, зашнуровываю. Прекрасно. Слегка, конечно, мизинцы давит, ну, мне не привыкать. А потом разносится.

— Решено, покупаю, — говорю я своим.

Хотел я и те клетчатые захватить на всякий случай. Недорого, пятнадцать долларов всего, поставлю под кровать, пусть стоят себе. Но передумал.

Вот так закончилась эпопея с башмаками. Правда, если честно, я еще дней десять не мог нормально наступать на левую ногу. Но потом прошло, а к тому времени и башмаки совершенно растоптались.

В тот же день, вечером, мы с Машей нашли скорпиона. Прямо на улице, на дорожке, в двадцати шагах от нашей двери. Как он попал в город — непонятно. Правда, потом я уже не удивлялся, встречая их то тут, то там. Экзотика, конечно, но ко всему привыкаешь. Тем более что эти скорпионы совсем не опасны.

Мы присели на корточки и кончиком перочинного ножика, но осторожно дотрагивались до черной бархатистой спинки, до похожей на жирную запятую иглы, шевелили длинные усы. Скорпион был черен, как уголек, малыш еще, сантиметров восемь длиной, если с хвостом считать. И очень вялый. От холодной росы он совсем окоченел и на нашу назойливость реагировал медленным помахиванием хвостика, пучил глаза, как морской краб, и пятился в траву. Но мы снова аккуратно достали его оттуда и смотрели. Одно дело смотреть на скорпионов сквозь стекло и совсем другое — встретить его на тротуаре.

— По-моему, он не ядовитый, — рассуждает Маша. — Был бы ядовитый, давно бы на нас напал.

— Зачем ему нападать? Яда, конечно, у него нет, не дорос, но и взрослые скорпионы ни на кого не нападают.

— Пока не наступишь, — добавляет Маша.

Все же она, девчонка, немного побаивается. Или, говоря точнее, брезгует. Жуки, пауки, червяки… Бр-р! Хотя интересно, конечно.

Помучили мы скорпиона и отпустили. Даже помогли ему получше спрятаться, перенесли в газон, где трава повыше. А то наступят на него на дорожке, раздавят ребенка.

— Только не говори маме, — прошу я Машу. — Не поймет. Скажешь ей про скорпиона, она ни за что больше не согласится гулять в лесу. Если скорпионы по улицам бродят, то, сама понимаешь, в лесу их, по логике, видимо-невидимо.

— Но мы же их не видели в лесу.

— Потому что там их нет. Почти нет. Но мама будет думать, что есть.

Маша согласилась молчать. Правда, мы не удержались, и в тот же вечер все рассказали. Удивительно, но Валентина отреагировала очень спокойно: подумаешь, какой-то полудохлый паучок на дорожке.

Я так и не понял, где живут черные скорпионы. Уж во всяком случае, в эвкалиптовых рощах, где мы любим иногда прогуляться, их не бывает. А может, они городские, обитатели цветочных клумб? Все возможно. Спрошу как-нибудь адвоката. Впрочем, откуда ему знать про скорпионов?

Центры, госпиталь, базар и колледж

Кстати, пару слов о так называемых торговых центрах европейского типа. В Кито таких три. Это уже упомянутый «Эль Хардин», что на Амазонас, «Ки Сэнтро», что на улице Объединенных Наций, и «Эль Боскэ», расположенный в одноименном районе. Они — высший свет торгового бизнеса, образцы для подражания и жемчужины, достопримечательности города.

Все три — на севере, что неудивительно. Лучшим из них мне показался «Эль Боскэ». Он очень большой, я даже умудрился заблудиться в его переходах — вышел на какую-то крышу, с которой, впрочем, спустился на стеклянном лифте. Между собой мы зовем этот центр просто «Боек». Многие местные поступают так же, дабы не создавать неразбериху, ибо «эль боскэ» — это какой угодно лес, а просто «Боек» — это шикарный торговый центр.

Что можно купить в таких центрах? Разумеется, все. В основном, конечно, шмотки. Так уж принято: построй шопинг-молл или любое торговое здание, при этом даже объяви, что продавать там будешь только электронику и автомобили, а потом зайди через годик. И увидишь, что в каждом углу, кроме электроники, посетителям предлагают штаны и бюстгальтеры. И если это вовремя не пресечь, то твой магазин за несколько лет превратится в типичный универмаг, а электроника переселится в полуподвалы. Поэтому я нисколько не удивился, увидев, что в этих китийских центрах процентов шестьдесят товара — шмотки. Зато остальные сорок — вполне полезные вещи.

Правда, на шмотки я тоже обратил внимание и понял — одеваются здесь либо чокнутые, либо уж совсем одуревшие от денег. Какой-нибудь захудалый (на мой взгляд) серенький костюмчик, каких я, кажется, могу хоть тонну купить на южной толкучке, в «Боске» оценивается в восемьсот долларов. А пиджачок типа смокинг потянет раза в полтора тяжелее. Что уж тут говорить о шубках и крокодильих сумочках? У меня в калькуляторе не хватает разрядов, чтобы пересчитать стоимость такой шубки в сукрах.

Справедливости ради нужно добавить, что в любом из упомянутых суперцентров найдется и кое-что подешевле, попроще, но все равно одеться на пару сотен долларов вряд ли удастся. Разве что в тренировочный костюм с кедами, да и то если не «Адидас».

Отличительная черта элитарных магазинов — полное отсутствие мошенничества. Если на штанах нашито «Левис» — это точно «Левис» и есть, и Китаем от него не пахнет совершенно. Что не хамят продавцы, так это неудивительно — в Кито нигде не хамят. Но здесь вдобавок можно делать заказы на что угодно, хоть на носки из белой лайки. Вам позвонят (причем будут дозваниваться хоть неделю, пока не дозвонятся) и, если желаете, доставят на дом, как только получат их из Монреаля или Сиднея. Все на полном серьезе. Вас здесь принимают, как богача, уже потому, что вы не просто пролетаете по коридорам в поисках выхода, а заходите в отделы и с умной физиономией щупаете все подряд, внимательнейшим образом изучая ценники.

Главный недостаток — продавцы. Это милые, но невыносимо назойливые создания. Они спешат вам на помощь, они расстилаются перед вами, предлагая себя в услужение. Их так учили, они не виноваты, но две трети своей энергии вам приходится затрачивать на то, чтобы как-то избавиться от этой «помощи».