Тамерлан (начало пути) - Ибрагимов И.. Страница 16
65
Ночной Самарканд. Силуэты зданий на фоне звездного неба. Едва уловимые очертания улочек, переулков. А вот знакомый двор сестры Тимура. Звуки: вдали – окрики стражников, неподалеку – стрекотанье цикад!... В одном из маленьких окон полощется неяркий свет…
66
Знакомая комната в доме сестры Тимура – Туркан. За небольшим дастарханом – Мухамад, трое воинов, в том числе приятель Чеку. Неподалеку, склонив голову, но обостренно слушая полуночников, стоит Туркан. В углу комнаты прямо на полу спит мальчик Хамид. Полуночников мы застаем в момент принятия решения.
Так и есть.
? Итак, одному из вас надо срочно ехать в Кеш. Два дня хорошего хода туда, два – назад. Приговор Джамаля может отменить только эмир Казанган – надеюсь никто не станет оспаривать это, – говорит Мухамад. – Ехать следует немедленно.
? Немедленно?
? Нет, нет, не сейчас – дождемся утра, город распахнет ворота – тогда и в путь.
? Я готов! – заявляет приятель Чеку.
? Не ты, нет, – Мухамад задерживает взгляд на втором воине. – Готов ли ты оправдать наши надежды?
В ответ воин кладет в поклоне себе на сердце руку…
67
До Самарканда не более одного дня пути. На берегу безымянной речушки на отдых расположился со своим отрядом в 2?3 сотни воинов Тимур. Время обеда, который, разумеется, сопровождается всеобщим весельем. Приподнятое настроение и у Тимура. Он во главе самого почетного, как и подобает, дастархана. Тут же свой весельчак, шут, он же фокусник Абдукерим.
Обед мы застаем где?то на исходе его. Внимание этой группы (в том числе и Тимура) обращено именно к шуту. Он держит в руках ломоть мяса, который на глазах людей вдруг исчезает. Тогда шут, «горько» причитая («Кто лишил меня обеда? – Аллах свидетель, я только – что держал его в руках, готов был насладиться, наполнить пузо – и вот его нет!... и т.д.»), стоя шарит вокруг, залез за пазуху соседу – тщетно. По – прежнему причитая и проклиная, он залез за пазуху второму соседу и под взрыв хохота извлек искомый ломоть мяса. Однако, придя в себя, не удержался сосед и со словами «Над кем изволишь шутить, поганый ублюдок? Надо мной, сотенным!?» вскакивает, выхватив саблю. Возбужден и шут. Перебранка, в которой трудно отличить сходу серьезное от наигрыша, вот?вот грозит вылиться в настоящий конфликт. Конец этому кладет Тимур. Он хлопком ладони об ладонь призывает «противников» успокоиться. Воцаряется тишина.
? Ты, Юсуф, хороший сотенный, а ты, Абдукерим, надежный воин. Своими глазами видел ваше усердие в сраженье. Но хороший воин должен уметь не только быстро натянуть тетиву лука и крепко держать в руках меч… – Тимур берет в руки ломоть реберной часть варенного мяса, ловко отделяет мякоть от ребра. – Мне нужны воины, которые умеют отличить шутку от серьезного так, как эту кость от этой мякоти. – И вовсе приняв серьезный вид, продолжает. С такими воинами мы сможем навести порядок в Самарканде. – Мы исполним волю нашего всемилостивого эмира Казанганда!
Слова Тимура встречают с одобрительными возгласами. Вмиг забыты недоразумения между Абдукеримом и Юсуфом. Но тут к Тимуру подходит один воин, шепчет что?то на ухо. Тимур – весь в внимании. Воин возвращается вдвоем со знакомым нам посыльным из Самарканда. Посыльный вручает свернутое в трубку письмо Махамада. Тимур молча, про себя, читает письмо, постепенно мрачнеет. За дастарханом воцаряется молчание.
? Плохая новость из Самарканда, – говорит он, сворачивая письмо в трубку. – Чеку Джамалем заточен в зиндане! Ему грозит смерть…
? Чеку в зиндане! – слышится отовсюду.
? Предлагают вмешаться всемилостивому эмиру Казангану.
Молчание.
? Для этого у нас есть и воля и сила!...
Тимур встает показывает на саблю…
? Для этого есть и власть!...
Рукой он достает рулончик бумаги, закрепленный печатью…
? Вот – власть, данная мне эмиром Казанганом!... А сейчас – в путь. Я возлагаю на вас надежды – Аллах с нами!
Воины Тимура бросаются к коням…
68
Тамерлан со своим отрядом на марше. Впереди, как и полагается, сам Тимур. Рядом – его военачальники, в том числе и знакомый нам посыльный из Самарканла… Отряд исчезает за неровностью рельефа…
69
В центре базарной площади Самарканда – место, где недавно демонстрировали свое искусство канатоходцы – плотники сооружают постамент для предстоящих экзекуций. Тут же – толпы зевак.
? Уважаемый господин, – спрашивает некоего мужчину, молодой худощавый человек в тюрбане, в длинном, до пят, халате, с книгой подмышкой, с которым неотступно следует мальчик Хафиз – будьте любезны, скажите, пожалуйста, что здесь сооружают?
? Неужели трудно догадаться, уважаемый Джафари, с вашей?то ученостью, что здесь сооружают помост для экзекуций?
? Каких именно экзекуций и кого намерена наказать власть?
? О, Аллах, откуда мне знать кого – не моего разумения, признаться, это, спросите, – мужчина кивает на плотников, – мастеров.
Мужчина в тюрбане с книгой подмышкой обращается к плотнику:
? Не могли бы, уважаемый мастер, удовлетворить наше любопытство…
? Любопытство? И какое, милостивый Джафари?
? Для каких экзекуций сооружаете помост? А вот второй вопрос: для кого?
? У меня нет ответа на ваши вопросы. Извините…
? У меня есть ответ, идемте в сторонку, – его берет за локоть незнакомец, отводит в сторонку. – Так слушайте, благородный апенди. Завтра экзекуции будет подвергнут уроженец Кеша по имени Чеку… Остальных не помню…
? Чеку?
? Да, Чеку – вам знакомо это имя?...
? Нет, не приходилось слышать. Очень странное имя!...
? Он барласовец. У барласов и не такие имена можно встретить.
Покинув строительную площадку, мы пересечем базар, выйдем на одну из оживленных улиц Самарканда, пройдем по ней почти до главных городских ворот, оттуда в нашу сторону будет надвигаться отряд Тамерлана… Перед всадниками, слышатся выкрики: «Посланник эмира Казангана! Дорогу! Дорогу! Посланник Казангана! Дорогу!...»
Таким образом двигался отряд Тамерлана к дворцу повелителя Самарканда.
А вот – и дворец. По обе стороны портала вооруженная охрана… между ними ступает Тамерлан со своими военачальниками…
70
Покои повелителя Самарканда обставлены по?царски: дорогие персидские ковры, изделия из золота и серебра, инкрустированные драгоценными камнями, мебель с диковинными узорами и креслом – троном, живые цветы, с настежь открытыми дверями в сад – нечто похожее мы видели и у сестры Тимура, но, наверное, в стократ беднее – с певчими птицами.
Джамаль один, если не считать застывшего у входа стражника.
Но вот к нему входит глава канцелярии градоначальника. Глава канцелярии прижимает ладони к сердцу.
? К вам – посланник эмира Казангана.
Повелитель Самарканда взволнован.
? Посланник? С какой вестью пожаловал?
? У них на руках послание эмира.
? Простите.
Канцелярист, пятясь, идет к выходу и уже раскрываются двери, но тут… у градоначальника сдают, казалось, нервы:
? Стойте! – едва не кричит он. – Я сам.
Градоначальник идет к выходу. По ходу лицо его заметно меняется, исчезает строгая надменность всевластного хозяина, появляется нечто противоположное. В момент встречи же он – весь радушие и хлебосольство. Джамаль едва не с распростертыми для объятия руками идет навстречу к Тамерлану.
? Самарканд приветствует в вашем лице великого эмира великого Мавераннахра! – Да будет деяниям его милостив всемогущий Аллах!
Однако Тамерлан настороже, да так, что градоначальник в середине сладкословия едва не осекся.
? Милость нашего эмира безгранична, – протягивает Тимур градоначальнику знакомое послание эмира. Свидетельство тому эта грамота.
Джамаль читает про себя.
? Вы волею великого эмира наделены властью. – Я готов предоставить свои услуги. Назовите ваши намерения и пожелания.
? Я надеюсь, что мы с вами найдем время обсудить наши намерения, а сейчас изложу лишь одно мое желание.