Сага об Эрлинге - Марков Александр Владимирович (биолог). Страница 3

– Ты, Сигхват, обещал нам другую добычу, когда мы отплывали из Вестрибюгда!

Сигхват сказал:

– Наверное, мало кто со мной согласится, но мне?то больше по душе как раз такая добыча.

Сигхват взял с собой также окровавленный плащ одного из убитых гренландцев. После этого они вышли в море и поплыли на юг. Теперь им было плыть куда труднее, потому что ветер был встречный, а гребцов осталось мало. Сигхват сначала греб одной рукой, но потом ему стало хуже, и остаток пути он пролежал на дне лодки. Они плыли четыре дня и на пятый прибыли в Бьёрнарстадир. А Тородд поехал к себе домой на Люсу?фьорд.

Когда Торбьёрг узнала, чем окончилась поездка Сигхвата, она на короткое время впала в беспамятство и билась, как будто в судорогах. Потом она очнулась и сказала, что хотела бы взглянуть на раны, которые получили охотники.

– Я никогда не видела таких ран, – сказала Торбьёрг. – Но я знаю, что скоро многие в Западном поселении получат такие же или другие, еще более тяжкие.

Хельги спросил:

– Ты думаешь, наши раны опасны?

У Хельги скрелингское копье проткнуло лодыжку, и вся нога распухла и онемела.

– Я постараюсь сделать так, – сказала Торбьёрг. – Что и ты, Хельги, и Сигхват, мой отец, останетесь жить. Но для этого вам придется снять кресты и две ночи спать на тех скамьях, которые я вам укажу.

Хельги сказал:

– Я готов сделать все, как ты велишь, если это поможет.

Торбьёрг взяла у отца ключ от Тайника и скрылась там на два дня. Потом она вышла и спросила раненых, не стало ли им лучше. Те ответили, что стало. Через месяц оба были уже здоровы и сильны как прежде.

III

В конце лета Тородд приехал к Сигхвату в Бьёрнарстадир. Он прогостил там три дня, а потом напомнил хозяину о своем сватовстве.

– Я думаю, – сказал Тородд. – Что теперь у тебя нет причин мне отказывать. Ведь ты испытал меня, как хотел, и мог видеть, что я не трус и умею держать в руках оружие. А ты, как мне кажется, именно в этом хотел убедиться, когда направлял лодку к землям скрелингов.

Сигхват сказал:

– Я не буду противиться вашему браку, если моя дочь согласна.

Они позвали Торбьёрг и спросили ее, хочет ли она стать женой Тородда. Та ответила:

– Это было бы очень хорошо. Но мне кажется, что норны [17] судили иначе. По?моему, мы расстанемся прежде, чем приготовят столы для свадебного пира.

Тородд сказал:

– Незачем печалиться о том, чего мы не знаем. Торбьёрг согласна, и это главное.

– Будь по?твоему, – сказал Сигхват. – Хотя редко бывало, чтобы предсказания моей дочери не сбывались.

Они условились играть свадьбу в Бьёрнарстадире в начале зимы.

После этого Тородд вернулся в Альрексстадир к своему отцу.

Жил человек по имени Одд. Он был сыном Торкеля Исландца, а его предком в восьмом колене был Снорри, сын Торфинна Карлсефни, родившийся в Винланде. [18] Одд жил на острове Херьольвсей в Ранга?фьорде в Западном поселении. Сыновей Одда звали Эндриди и Торфинн.

Жил еще человек по имени Торд. Его двор назывался Исабьёрг. Торд был сыном Йона священника и сводным братом Гудрид, жены Сигхвата из Бьёрнарстадира. У Торда был сын по имени Бьёрн.

Осенью Сигхват поехал в Исабьёрг к Торду, своему родичу. Торд принял его хорошо, и Сигхват прогостил там два или три дня. У Торда было много браги. Однажды, когда все сидели за столом и пили, Сигхват достал из?за пазухи сверток и развернул его. Там был плащ гренландца, убитого скрелингами на острове Хальдорсей. Сигхват бросил плащ на стол прямо перед Тордом, так что того обсыпало засохшей кровью. [19] Торд спросил Сигхвата, зачем он это сделал. Сигхват сказал:

– Ты, верно, слыхал, родич, как мы поохотились весной в северных землях. И я хотел бы узнать, что ты об этом думаешь. Не кажется ли тебе, что мы задолжали скрелингам виру за тех пятерых, которых мы убили?

Торд сказал:

– Было бы лучше для всех нас, если бы мы жили в мире со скрелингами. Ты, Сигхват, поступаешь неразумно, и кончится это тем, что крови прольется куда больше, чем во время твоей поездки на Хальдорсей. Похоже, ты собираешься мстить за своих людей, и хочешь уговорить меня ехать с тобой. Вот мой ответ: никуда я не поеду. И то же самое скажет тебе любой бонд здесь, в Западном поселении.

Сигхват сказал:

– Приятно мне, старому дураку, послушать разумные речи. Складно ты говоришь, недаром твой отец был попом. Надеюсь, Всевышний наградит тебя за доброту, и скрелинги оставят твоим детям два?три фьорда для охоты.

После этого Сигхват швырнул на стол рог с брагой и вышел во двор.

В тот же день он уехал из Исабьёрга и направился в Херьольвсей к Одду, сыну Торкеля. Там он рассказал о своем деле и предложил Одду поехать с ним и отомстить скрелингам. Одд отказался и сказал:

– Мой совет тебе, Сигхват, оставь ты эти замыслы. Думаю, мало кому из бондов понравится, что ты разжигаешь распрю со скрелингами. И я боюсь, что кое?кто может донести на тебя епископу, и тогда тебе придется худо.

Эндриди, сыну Одда, было в то время восемь зим, а его брату Торфинну – шесть. Оба мальчика слышали этот разговор. И вот Эндриди говорит Торфинну:

– Давай играть. Я буду конунгом скрелингов, а ты – богатым бондом из Вестрибюгда. Я буду убивать твоих людей, а ты будешь платить мне виру и предлагать примирение.

Одд был сильно разгневан и приказал сыновьям замолчать. Тогда Сигхват сказал:

– Пожалуй, поеду я домой, сосед. И так уж про меня говорят, что я разжигаю вражду со скрелингами, а тут еще скажут, будто я ссорю отцов с сыновьями.

Сигхват объехал еще несколько дворов и почти везде получил отказ.

Согласились ехать на войну со скрелингами только Тородд из Альрексстадира и его отец Кольбейн, а также еще один бонд по имени Гуннар. Вместе со всеми их людьми, способными носить оружие, собралось тридцать пять человек.

Они отплыли из Вестрибюгда в начале октября на пяти больших лодках. Стояли сильные морозы, но фьорды были еще свободны ото льда. Сигхват и его люди гребли три дня и на четвертый достигли острова Хальдорсей. Здесь море у берегов уже замерзло, и они не могли высадиться. Тогда Сигхват приказал вытащить лодки на лед и дальше идти пешком. Они обогнули остров с западной стороны и вскоре увидели селение скрелингов. Все дома там были сделаны из снега. Кольбейн сказал:

– Надо подойти к ним так, чтобы они ничего не заметили, пока мы не нападем на них. Тогда мы потеряем меньше людей. Сигхват ответил:

– Слышал я, что в прежние времена викинги поступали иначе. Сделаем так: прокричим боевой клич и будем врываться в дома и убивать всех мужчин, каких встретим.

Они сделали, как сказал Сигхват. Никто не вышел навстречу нападавшим. Гренландцы стали входить в дома, но там были только дети и женщины.

– Сдаетмся мне, мы пришли не во?время, – сказал Сигхват. – Должно быть, все мужчины сейчас на промысле. Я возьму половину людей и попробую разыскать их, а ты, Кольбейн, оставайся здесь.

Сигхват, и с ним семнадцать человек, направились вдоль берега на север. Как только они скрылись из виду, Кольбейн и Тородд со своими людьми схватили двух женщин и надругались над ними. Потом они принялись ломать дома скрелингов.

Как раз в это время в Бьёрнарстадире Торбьёрг и Эрлинг увидели, как в дом вошла женщина в черном. Глаза у нее были также черные и необычно большие, каких не встретишь у простых людей. Торбьёрг поздоровалась с вошедшей и сказала:

– Меня зовут Торбьёрг, а как твое имя?

– Меня зовут так же, как и тебя.

– Ты, должно быть, монахиня?

– Нет, я не монахиня, – говорит женщина. – Хотя, может быть, длятебя и для Эрлинга было бы лучше, если б я была монахиней.

Сразу после этого раздался как будто удар грома, и незнакомка исчезла. Тогда Торбьёрг, дочь Сигхвата, сказала Эрлингу:

– Видел ли ты сейчас женщину в черном?

Эрлинг сказал:

– Да, я видел ее, но не понял, что означали ее слова и почему она вдруг исчезла.

Никто, кроме Эрлинга и Торбьёрг, не видел той женщины, хотя в доме было немало народу. Торбьёрг сказала: