Парящий дракон - Крючкова Ольга Евгеньевна. Страница 58

Тоётоми метался по своим покоям, недоумевая:

– Откуда он мог узнать о моих планах? Среди моих людей – предатель? Я прикажу казнить всех до единого!!!

Шпион, склонившийся в поклоне, мечтал слиться с татами в единое целое, и может быть, таким образом миновать сёгунского гнева.

Главный советник сёгуна был также обеспокоен новостью.

– Если, вы казните всех преданных людей, то с кем же тогда возьмёте Киото? – дерзко поинтересовался он.

Сёгун прошёлся по покоям, затем вынул свой любимый кинжал из ножен, и приставил к горлу советника.

– Киото свободен как никогда! Император, как был малолетним мальчишкой, так им и остался. Он бежал в страхе перед моим величием и силой.

– Вы правы, господин… – пролепетал советник. – Тем более не следует чинить расправу. А если у императора есть осведомители среди самураев? Такое тоже не исключено…

Сёгун усмехнулся и вложил оружие обратно в ножны.

– Возможно… ты говоришь дело… Что ж, я не намерен менять свои планы. Через семь дней – выступаем в Киото. Встанем лагерем около Момодзоно.

Советник деликатно покашлял.

– Господин…

– Что ещё?

– Может быть, стоит выступить из Исиямы раньше на несколько дней?

– Зачем?

– А, если Гендзи удастся привлечь на свою сторону союзников? – предположил советник.

– Разве таковые ещё остались? – удивился сёгун. – Кажется, Одавара, последний мятежный клан, разгромлен. А этот перебежчик Токугава никогда не осмелится выступить против меня со своими самураями. И даже, если бы осмелился: то шпионы бы доложили мне о передвижении его воинов! Эдо – слишком далеко от императорской столицы. За один день войска не перебросить! Кто же станет помогать императору? Он – один. Его зажравшиеся китайцы, которые считают себя гвардией – нам не чета, мои воины закалены в битвах!

Советник поклонился.

– И всё же, господин…

Сёгун потерял терпение.

– Ещё слово и я убью тебя! – он снова выхватил кинжал из ножен.

Советник обмяк и чуть не упал.

Шпион, распластавшийся на татами, всё это время хранил молчание. Теперь он решил его нарушить:

– Господин, умоляю, выслушайте меня!

Сёгун оглянулся.

– Разве ты не всё сказал?

– Нет, мой господин…

– Так не медли! – приказал Тоётоми.

– В Киото ходят упорные слухи: якобы горный бог Окунинуси помогает императору. И поэтому дал ему в помощники Сына Дракона, рождённого ведьмой…

Сёгун округлил глаза и неожиданно рассмеялся.

– Ох, уж этот народ. Чего только не придумают! И зачем ты мне это рассказал? – чтобы я посмеялся?

– Нет, мой господин. В Киото верят, что Сын Дракона – полубог и он принесёт победу императору. Говорят, сама Аматэрасу приказала своему младшему брату Окунинуси оказать помощь Гендзи …

Сёгун резко помрачнел. Он понимал, что вера – великая вещь, особенно если ею правильно пользоваться.

– Я повелеваю тебе молчать! Если хоть один самурай в Исияме узнает о Сыне Дракона, я лично лишу тебя головы.

Шпион снова распластался на полу, заранее прощаясь с жизнью: уж если слухи наполнили столицу, то Исиямы они непременно достигнут.

Тоётоми Хидэёси так и не выяснил: из чьего рта «потекло» – случилось то, чего он так опасался, в Исияме стали поговаривать о милости Аматэрасу к императору и о юном Сыне Дракона. Однажды утром сёгуну доложили о печальной вести: бакуфу покинули несколько самураев вместе со своими воинами, общим числом почти двести человек. Те же, в свою очередь поспешили в Сэгикахару, где незамедлительно принести клятву верности императору.

Тоётоми, умерив свой гнев и амбиции, понял: если он срочно не выступит в Нисиномию и оттуда не отправиться в Сэгикахару, дабы дать бой императорским войскам, ряды перебежчиков могут пополниться. Поэтому он, не раздумывая, отдал приказ: выступать! – причём незамедлительно.

По мере того, как трёхтысячное войско сёгуна приближалось к Нисиномии, падал моральных дух самураев, а как следствие, их вассалов и байсинов. Во время перехода из сёгунской ставки Исиямы в Нисиномию, которой суждено было стать новой столицей, военачальники, как средних, так и высших рангов, стали всё чаще замечать, что на привале воины собираются группами и с жаром что-то обсуждают. Соглядаи же доносили, что беспрерывно ведутся разговоры об императоре, его неоспоримом праве на трон Поднебесной, ведь сама богиня Солнца заступилась за своего потомка, ниспослав ему юношу, Сына Дракона.

Когда сёгун узнал об этом, то тотчас приказал применить самые решительные меры: выявить зачинщиков сих разговоров и безжалостно казнить. В итоге, исполняя приказ сёгуна, Главному военачальнику пришлось лишить жизни почти тридцать человек, из них несколько знатных самураев.

Тоётоми надеялся, что крайние, жестокие меры усмирят его войско от возможного бунта, но всё произошло наоборот. После казни один из влиятельных и могущественных самураев даймё Хосода Эйси почти с тысячей самураев покинул ряды сегунского войска, направившись в Сэгикахару.

Тоётоми Хидэёси был сражён этой новостью, понимая, что допустил непростительную ошибку, приказав выявить и обезглавить зачинщиков, ведущих разговоры о Сыне Дракона. Но он не подавал вида, приближаясь к Нисиномии с оставшимися верными самураями.

Достигнув Нисиномии, сёгун приказал разбить лагерь, сам же он уединился в Момодзоно с канцлером Уми-Сайто, размышляя: как же поступить?

Канцлер, как опытный вельможа, сразу же заметил, что численность войска несколько сократилось: от трёх тысяч человек осталось всего лишь тысяча восемьсот, да и те пребывали в полнейшем смятении: продолжать ли служить Верховному сёгуну, который жаждет свергнуть божественного императора, или же, повинуясь воле богов, отправиться в Сэгикахару?

Сёгун и канцлер выпили по чашечке сакэ. Уми-Сайто молчал, решив, что сёгун должен заговорить первым не только по рангу, но и исходя из сложившейся ситуации. Тоётоми также не спешил начать разговор, осушив вторую чашку с горячительным напитком.

– Ты хорошо постарался, Уми-Сайто, – наконец сказал сёгун. – Нисиномии, конечно, далеко до совершенства, но в ней уже можно жить.

– Благодарю вас, господин, за то, что вы оценили мои скромные труды, – канцлер поклонился.

– Положение в армии складывается не совсем благополучно, – начал сёгун издалека. – Ряды воинов просто наводнены императорскими шпионами. По дороге я уже приказал казнить некоторых, но это привело к непредсказуемым последствиям…

– Хосода предал вас…

– Да… Я сразу обратил внимание на отсутствие его людей, они всегда были экипированы на славу и выделялись среди других воинов.

– Увы, мой верный друг. – Сёгун вздохнул. – Мне нужен твой совет…

– А что же советники? – осторожно поинтересовался канцлер: может быть и они казнены?

– Глупцы!!! Меня окружают одни глупцы! – в сердцах воскликнул Тоётоми. – Я помню, как ты помог господину Акэти Мицухидэ взять Адзути… Кажется, при помощи Онмёдо?

– Да, мой господин. Но это было очень давно, я даже не знаю, что стало с той женщиной, которая помогла мне. Конечно, можно попытаться разыскать её: в Киото все гадалки напечёт. Но жива ли она? – кто теперь знает… Прошло более пятнадцати лет.

– Да, ты прав. Не стоит терять время. Надо скопить силы. Может быть, привлечь киотских аристократов? Велика ли их сила?

Канцлер задумался: вопрос был непростым.

– Думаю, не малая. У каждого аристократа есть военных отряд и слуги, сносно владеющие луком и боевым копьём. Если подумать, то можно набрать ещё порядка пятисот воинов, а то и больше. Но…

– Ты в чём-то сомневаешься?! – в гневе воскликнул сёгун.

– Да, – признался канцлер. – В Киото велико влияние и авторитет императора. Захотят ли аристократы служить вам?

– Так сделай так, чтобы они желали этого, как юную девственницу!!! – сёгун отпил сакэ и рассмеялся своей шутке. Но канцлеру было не до смеха, он понимал, что привлечь киотских аристократов в ряды сёгунской армии – затея практически не осуществимая.