Дикари - Мож Роже. Страница 15

Галл поискал глазами вывеску постоялого двора «Два жаворонка», так как он помнил по плану, что он находится на углу улицы. Металлическая крашеная вывеска с двумя летящими жаворонками висела над крошечным газоном и сообщала о том, что здесь найдут приют конные путешественники, потому что при гостинице имеется конюшня. Гостиница представляла собой двухэтажное здание, двор и конюшню в глубине двора.

Сулла спешился. Во дворе было тихо, зал гостиницы, который был виден галлу, так как выходил одной дверью во двор, казался пустынным.

Он рассчитывал прожить здесь два?три дня. Дворец Менезия располагался как раз напротив гостиницы. В полумраке конюшни, где уже стояли две лошади, шевеля ушами, чтобы отогнать мух, Сулла различил спящего на скамье человека с оловянным браслетом раба на щиколотке.

Сулла осторожно толкнул его ногой.

– Эй! – сказал он. – Займись моей лошадью!

Раб открыл заспанные глаза, потом вскочил на ноги.

– Да, господин! Простите меня, господин, – торопливо повторял он.

– Ну ладно! – миролюбиво сказал Сулла. – Я не скажу, что ты дремал.

– Спасибо, господин, – поблагодарил раб, кланяясь.

Он начал распрягать лошадь и заменил уздечку недоуздком, привязал животное перед кормушкой и направился к глиняным кувшинам, чтобы наполнить ведро водой.

Сулла вошел в зал постоялого двора. Это была обыкновенная галльская гостиница с копчеными окороками, висевшими на балках, связками чеснока и лука, строем амфор, наполненных вином, привезенным со всех винодельческих районов Галлии.

Несмотря на низкий потолок, было достаточно свежо: воздух циркулировал между двумя дверями зала: одна выходила на площадь с дворцом Менезия, а другая – на двор.

Сулла собирался присесть за стол, когда услышал шаркающие шаги. Он обернулся и увидел мужчину с большим животом и черными усами, делящими его почти квадратное лицо пополам. Брови мужчины были такими же черными и густыми, как его усы. Это был, безусловно, арверн[23], житель суровых гор, скуповатый, когда речь шла о деньгах, и рассудительный. Такие люди, как он, заполонили Рим, открыв таверны и за каких?то десять лет отобрали у умбров двухсотлетнюю монополию на торговлю древесным углем.

Черные глаза хозяина постоялого двора, скользнув по Сулле, тут же распознали в нем галла. Бывшему легионеру почудилось, что нечто вроде улыбки появилось на усатом лице.

– Привет, – выговорил Сулла с явным вьеннским акцентом, как он делал в некоторых случаях (сейчас ему хотелось, чтобы этот арверн признал его за своего).

– Привет, – проворчал трактирщик.

– Есть свободная комната? – продолжил Сулла.

– Есть, – ответил тот. – Есть все, что надо.

Он с трудом – мешал живот – сел на скамейку по соседству с Суллой, долго смотрел на него и заключил:

– Из Вьенны?

Арверн был скуп не только на деньги, но и на слова. Сулла ответил кивком.

– Путешествуете? – продолжил хозяин гостиницы.

Новый кивок. «Мужичок хочет поговорить, – подумал Сулла. – Тем лучше».

– Приехал повидаться с римлянином. Он продает землю по соседству со мной, – соврал бывший офицер.

Арверн кивнул.

– Первый раз здесь? – спросил он.

Кивок Суллы. Усы улыбаются на самом деле, полуоткрывая хищный рот.

– Невероятно, правда? Беспорядок и грязь на улицах!

– Я думал, что увижу совсем другое, – признался галл.

– Все, кто приезжают, думают как вы. Здесь еще, – продолжал трактирщик, указывая глазами на площадь, – не на что жаловаться. Место хорошее, все из?за дворца...

– Кто хозяин? – спросил Сулла.

– Некий Менезий. Служил в армии. У него банк, корабли, земли.

Сулле и трактирщику было видно, как через левую дверь во дворец беспрестанно въезжали и входили люди. Иногда открывались ворота, чтобы пропустить важную персону в носилках. Посетители уходили через правую дверь.

– Готовится стать трибуном, – сказал хозяин, объясняя всю эту сутолоку. – Много народу... – Потом он повернулся к внушительной клепсидре в глубине зала на полке, показывавшей второй час пополудни, хлопнул в ладоши и прокричал басом: – Мирра! Хватит спать!

Зевая, показалась крупная блондинка.

– Принеси нам выпить! – продолжал хозяин «Двух жаворонков». – Что вы пьете? – Он адресовал свой вопрос Сулле. – У меня есть розовое вино из Прованса, его хорошо пить в жару. Оно стоит на льду.

– Немного рановато для вина, – осторожно сказал Сулла.

– Все в порядке! – отрезал арверн. – Я вас угощаю. Здесь так принято принимать приезжих из наших мест. Вы только приехали. И сегодня уже не будете заниматься делами. Проспите до обеда. Обед у нас стоит шесть ассов, комната – восемь ассов, а жаворонки, если они вас интересуют и если они не против, тоже восемь.

– Жаворонки? – переспросил Сулла, который не понял, о чем речь.

На этот раз усы насмешливо улыбнулись, восхищенные шуткой, которая из года в год произносилась для каждого вновь приходившего.

– Это девушки! – объяснил он. – Блондинка и брюнетка. Это они – два жаворонка.

Блондинка вернулась с двумя бокалами на длинных ножках и запотевшей бутылью вина.

– Как тебе мой друг? – спросил арверн служанку.

Она улыбнулась, не глядя на путешественника, и наполнила бокалы.

– Это говорит о том, что она согласна, – сказал хозяин. – Она не пойдет неизвестно с кем. Это же свободные девушки. Вот почему они берут восемь ассов. Конечно, если вам больше понравится брюнетка... Где Юлия? – опять обратился он к служанке с золотистыми волосами.

– Пошла купить рыбы, – сказала девушка, направляясь на кухню неторопливым шагом, при этом ее ягодицы медленно колыхались в заданном ритме.

Сулла, глядевший ей вслед, изящным жестом руки поправил волосы.

– У вас очень хорошо поставлено дело, – похвалил он хозяина, ставя свой наполовину отпитый бокал. – Вино превосходное. А почему у вас пусто в этот час? – спросил он, обегая взглядом зал.

– Работать в полдень? – бросил арверн, качая головой. – Мы же не какая?нибудь забегаловка. В этом городе люди именно вечером тратят большие деньги. Несколько месяцев подряд я кормил обедом всех головорезов из охраны Менезия. Но в конце концов отказал им...

– У него есть охрана?

– А как же, – сказал арверн. – Все особы тут имеют нечто вроде частной армии. Иначе... Легко погибнуть в этом городе. Охрана Менезия – это шалопаи. Они входили в зал горлопаня, играли в кости и дрались. Я отправил письмо их хозяину. «Купите мою таверну, – писал я, – и превратите ее в казарму для ваших солдат или запретите им ходить ко мне. Они портят воздух и калечат клиентов».

– И он ответил?

– На следующий вечер он пришел пообедать с друзьями, высокопоставленными людьми, как он сам. Я только что получил свежую гусиную печенку из Дордони. Я подал им печень вместе с битуригским белым вином, немного сладковатым, двадцатипятилетней выдержки. Потом я им приготовил петушков в вине. Настоящих петушков, понимаете, а не курочек. Мне их регулярно привозит из деревни одна славная женщина. «Я приказал своим типам больше не появляться у тебя, – сказал он мне в конце. – Сколько я тебе должен за обед?» – «Ничего, – сказал я, – вы – мой гость. Это честь для меня». – «Вы, галлы, хорошие люди! – ответил он. – Я был знаком с многими галлами в армии. Мой лучший друг – галл».

– Он так сказал? – спросил Сулла.

– Именно так! – ответил арверн, прищурив глаза под огромными бровями. Он продолжал: – Поэтому я не готовлю больше обедов, но зато вечером я подаю фирменные блюда Оверна и Дивио[24]. Все оттуда и привозится, – добавил он, бросив взгляд на ряды окороков и копченостей, подвешенных к потолку. – У меня есть знакомый колбасник из Дивио, он здесь, в Риме, и делает для меня колбасы, требуху и все то, что нельзя перевозить. Уж и вкусны его колбаски! И каждый вечер человекам двадцати отказываю. Не хватает мест. – Он поднялся с гораздо большей легкостью, чем недавно садился. – Подождите, сейчас поджарим колбаски!

– Я не хочу причинять вам беспокойство, – сказал Сулла.